Последнее слово мудреца

сознании. — Твоя связь со мной не случайна... Ты избран, чтобы стать частью меня. Я есть ты и я есмь все сущее… И это не просто слова: мы едины в вечности! Мы одно целое! Теперь слушай внимательно... Я знаю, что ты хочешь. Ты не можешь этого знать — но я могу тебе сказать… Тебе нужно стать моим зеркалом! Стать тем же самым светом и той самой мыслью!.. И тогда все будет так просто... Просто потому, что это легко на самом деле: ведь мы одно целое с тобой в вечности!
Эолл чувствовал, как его сознание расширяется, наполняясь знаниями о вселенной, о времени, о бесконечности. Но вместе с этим пришло и пугающее понимание: он стал мостом между мирами, и его миссия только начинается. 
"Он знает это", — повторял он про себя, словно мантру. Кто он? Что знает? Ответа не было. Только предчувствие, что везде его ждёт опасность... Как лунатик он вышел из замка во двор.
Луна, словно серебряный страж, висела над городом, окутанным тишиной. Двор, обычно шумный и оживлённый, теперь был пустынным, будто время остановилось. Ветер шелестел листьями, словно перебирая страницы старой книги, в которой хранились тайны, забытые людьми.
Он шёл медленно, его шаги едва слышны были на мостовой. Каждый его вздох был наполнен холодным воздухом, каждый взгляд — тревогой. Он остановился у фонаря, свет которого мерцал, как последний огонек надежды. В этот момент из тени вышла фигура.
— Ты готов, — прошептал незнакомец, и в его голосе звучал не вопрос, а утверждение.
Эолл сделал несколько шагов вперед и остановился в шаге от незнакомца: он не мог понять его намерений или просто боялся их нарушить? Незнакомец протянул руку к фонарю на стене дома... И свет тут же погас.
Эолл заметил, что всё вокруг стало черно-белым, как на гравюре. Он увидел себя в этом мире, но не таким как раньше. Теперь он был частью этого мира и одновременно — его отражением. Но отражение ли весь мир?.. Он зажмурился.
— Смотри сюда, я покажу тебе…
Незнакомец встал рядом с ним на колени так близко, что его лицо оказалось в нескольких сантиметрах от лица мальчика.
— Смотри!— сказал он тихо. — Вот это ты видишь? А это? И вот так... тоже видишь?
— Да, — ответил Эолл. Он видел всё: бесконечный океан света и мысль о том что он есть его часть… Океан поворачивался к нему разными гранями, как кристалл. Но теперь ему казалось странным видеть себя в этом океане; ведь раньше всё было не так... Что-то изменилось в нем самом, и он сказал:
— Я готов... принять это.
— Хорошо.
Эолл сжал веки ещё сильнее. Игра началась, и теперь отступать было поздно. Он чувствовал, что его тело уже не принадлежит ему — оно было частью чего-то огромного и непостижимого… И это «что-то» ждало от него ответа на какой-то вопрос или действие...
Незнакомец, наконец, произнес:
— Теперь ты видишь, что я не могу быть твоим зеркалом? Что это невозможно?.. Но мы одно целое в вечности! Ты и есть то самое зеркало. И если тебе нужно стать мной — значит так тому суждено…
Эолл кивнул.
— Тогда запомни это! — сказал незнакомец. Он встал и пошёл прочь, а Эолл остался стоять на месте… Но это не имело значения: ведь теперь всё стало другим! И даже весь мир вокруг стал иным. Когда он открыл глаза, незнакомца не было, а звезды уже не казались такими далекими.

****
Лоерти собрался с духом, чтобы сообщить своей дочери горькую весть. В его глазах читалась печаль, а голос дрожал, когда он произнес: "Дочь моя, с прискорбием вынужден сообщить тебе, что армия Империи потерпела поражение в битве с войском нечестивой династии У".
Лоерти глубоко вздохнул и продолжил:
— Многие наши друзья и близкие не вернулись домой. Слова здесь излишни... Я знаю, как тебе это тяжело слышать.
Эти слова, словно тяжелые камни, упали на сердце девушки, и она почувствовала, как мир вокруг нее рушится. Ей казалось, что земля уходит из-под ног, и ничто больше не имело смысла. И все же она продолжала стоять на месте и ждать чего-то… Чего? Этого девушка понять уже никак бы ни смогла — слишком много всего произошло с ней за последние дни.Слезы хлынули потоком, но она не могла произнести ни звука, пытаясь удержать остатки самообладания.
Орнелия, обладая умом и храбростью, понимала, что эта новость не должна остаться в тайне. В руках Чжоэна и Лаама она может стать ключом к спасению. Но как это сделать? И она решила положиться на судьбу — и ждать… Сжав руки в кулаки, девушка решила передать им эту секретную информацию, осознавая, что каждое слово может изменить ход событий.
В то же день она встретилась с Чжоэном. "Слушай меня внимательно, — произнесла она, — и передай Лааму и Меагде срочное известие о поражении нашей армии". В его глазах она увидела отражение тревоги и решимости. Он молча кивнул, понимая всю важность задания.
Девушка ощутила, как на ее плечи легла тяжесть ответственности. Теперь их судьбы были связаны, и они должны были действовать, чтобы избежать провала всей миссии. Каждый шаг мог стать решающим. Она знала, что отныне каждое решение будет иметь последствия, которые могут изменить ход событий навсегда.
Чжоэн уже направлялся к выходу, готовый передать сообщение друзьям, но прежде чем уйти, он обернулся и посмотрел ей прямо в глаза.
— Не отчаивайся, мы справимся, — сказал он уверенно. — Вместе мы сможем преодолеть любые трудности... Пусть нас ждут преграды и препятствия, но наша вера друг в друга и сила духа помогут нам пройти через всё. Главное — держаться вместе и помнить, ради чего мы здесь...
Его слова придали ей сил, и она поняла, что несмотря на все испытания, впереди их ждет нечто большее, чем победа или поражение имперской армии. Это была борьба за будущее, за ту жизнь, которую они хотели построить для себя и других.

****
Переполненый всем услышанным Лам вбежал в дом. Магды не было видно. Как будто вдруг он вспомнил, что обидел её своей глупой выходкой. Как это ужасно! Его взгляд упал на записку: "Всё ужасно. Теряю тебя. Ненавижу политику и наш Институт. Везде одна ложь".
Лам сел в оцепенении на пол. Время было безмерным и черным как темнота… И одновременно рядом с ним был свет — совершенно особенный, какой может светить только в пространстве мысли или в воспоминаниях, когда вспоминаешь давнюю историю, полную ярких событий, многие из которых были поняты не так.
Лам тяжело вздохнул и уставился в окно своего кабинета, где сквозь густую пелену дождя виднелись силуэты зданий, погруженных в серый сумрак. В воздухе витал запах сырости и старых книг – его неизменных спутников в этом мраке будней. Он понимал, что этот день может перевернуть всё вверх дном; события, которые еще вчера казались далекими и абстрактными, теперь обрушились на него с неотвратимой силой. Он знал, что рано или поздно придется связаться с шефом и обсудить все детали, Лам медлил, откладывая неизбежное.
"Почему именно я?" – мысленно задавал себе вопрос Лам, который уже давно привык к тому, что судьба всегда выбирает самых неподходящих для великих дел людей. Он был всего лишь скромным чиновником, живущим в тени великих событий, но теперь ему предстояло стать участником игры, которая могла изменить ход истории.
Он не заметил, как заснул... И снился ему сон, в котором он просыпается среди ночи, рядом спит Мари, он хочет выйти к реке искупаться, но видит у своих ног натянутую леску с динамитом. Аккуратно переступает её, видит следующую и так снова и снова. Он не может выйти из дома. А Мари ласково шепчет ему в ухо: "Глупый, это только сон. Когда же ты проснешься?" И он не понимает, спит он или нет. Потом он выходит на террасу. Теплое утро, и Мари неслышно выходит следом, поправляет волосы.
Через час с небольшим, совершенно измученный, с тяжёлым сердцем Лам проснулся и вышел навстречу спускающемуся в буйную растительность солнцу.


Ш

— Это просто реальность, ничего больше. И от того, как мы ее принимаем, будет зависеть, кто мы такие. Люди иногда принимают реальность такой, какой им хочется ее видеть, а мы можем принять ее такой или иной, это не имеет значения. Важно, принимаем ли мы её за реальность вообще, — сказала Магда за обедом с Чженом.
Он был в своем обычном костюме, но Магда заметила на нем что-то новое. Какое-то пятно на рукаве. Она не могла понять — и спросила: "Что это?"— а он только махнул рукой.
— Да, но разве не в этом и заключается наша сила? Мы можем выбирать, как реагировать на то, что происходит вокруг. Реальность может быть суровой, но в наших руках — возможность создать из нее что-то прекрасное, — возразил Чжен.
— Ты прав. Но иногда кажется, что эта сила ускользает от нас. Мы можем быть пленниками своих собственных иллюзий и страхов. Как же тогда найти баланс между принятием и стремлением изменить то, что нам не нравится?
— Баланс — это искусство, — продолжил Чжен, делая себе и коту бутерброд. — Возможно, нужно научиться отпускать то, что мы не можем изменить, и сосредоточиться на том, что в наших силах. Каждый из нас — художник своей жизни, и даже в самых темных моментах можно найти свет.
— Интересная мысль. Но как же быть с теми, кто не видит этого света? Как помочь им открыть глаза на возможности, которые они упускают?
Чжен задумался на минуту, потом сказал:
— Иногда достаточно просто быть рядом, слушать и поддерживать. Мы не можем изменить других, но можем вдохновить их своим примером. И, возможно, однажды они увидят, что реальность — это не только то, что перед ними, но и то, что они могут создать внутри себя...
— Ну да.
— А что такое «внутри себя»? — спросил Чжен. — Что это такое? Внутри самого себя! А потом вдруг окажется, что на самом деле это не то место или даже совсем другое! А? Как такое может быть?! Это же все равно что сказать — я есть и больше никого нет. Но ведь это неправда… Получается какая-то ерунда!
— Ну, мы-то ее принимаем за правду... для самих себя?
— У кого-то она менее явная, у кого-то — более. А кто-то не принимает её и видит то же, но в других цветах. Есть и такие, для кого этот вопрос просто не стоит — правда не то что полностью отвергается, её просто нет, — ответил Чжен.
И тут до нее дошло! Магда поняла, что это такое. Это была кровь. И в ее сознании всплыло имя Фьюгарт...

****
Фьюгарт сжимал в руке конверт, края которого истрепались от частого касания. Письмо, которое он получил на рассвете, изменило всё. Мильдогена писала, что отменяет свой приказ и вызывает его в Тубзерин.
— Черт побери! — разозлился Фьюгарт. — За кого она меня принимает? Кто я ей, мальчишка?!
Кавалер был раздосалован. Не то, чтобы ему сильно хотелось убить трех незадачливых шпионов, но он уже почти подобрался к ним и... ему не давало покоя то, что Чжоэн обхитрил его...
Вчера Фьюгарт притаился в тени, сжимая в руке нож с узким лезвием. Его глаза горели холодным огнем решимости... Дождь монотонно стучал по крышам домов, создавая убаюкивающую мелодию, которая скрывала шорохи и звуки шагов. В одном из узких переулков, затененных высокими зданиями, Фьюгарт замер в ожидании. В его руках поблескивал острый клинок, отражающий тусклый свет уличных фонарей.
Чжоэн, ничего не подозревая, шел по привычной дороге. Он шел быстро, стараясь укрыться от непогоды под капюшоном. Внезапно из тени вынырнула фигура, преграждая путь.
Чжоэн молниеносно отреагировал. Лезвие сверкнуло в воздухе, рассекая ткань и