дисциплина, на которую вы способны - и только тогда мы победим всех, - взывал Роллон, и викинги кивали. - А все эти вопросы… Нас порвут, стоит хоть на время расслабиться. Или, еще хуже, разделиться. Только в порядке наша сила. Вы заметили, почему мы побеждаем? - Он обвел взглядом задумчивых викингов.
- Потому что мы сильнее, - небрежно бросил Хайер.
- Да, Хайер, да, и потому что они слабы.
- Какая разница? - Пожал плечами норманн, и тугой на мысли Ларс его поддержал.
- Где была бы твоя сила, - начал вождь вкрадчиво, с расстановкой, чтобы дошло даже до глуховатого Эйнара, чуть тронутого после удара саксонской булавы, - если бы вся Европа вышла? - Пауза повисла, и снова кивнули викинги. - Так вот, если я вождь, каждого, кто оспорит мои приказы, я утоплю по нашему старому обычаю. Так же я поступлю с теми, кто без спроса покинет дружину. Всем ясно?
- Мы с тобой, конунг, - встал из-за стола Оле. - Лучшего вождя нам не найти. И я первый снесу голову тому, кто выступит против.
Викинги дружно загалдели. Последним проснулся Эйнар:
- Так в чем дело?
Все притихли - Хайер положил на плечо ему руку:
- Все нормально, Эйнар. Ты лучше кушай.
Эйнар улыбнулся всеми десятью зубами:
- А я думал…
Хайер повторил:
- Мы уже тут подумали. Кушай, дорогой, кушай.
Эйнар впился в сочное бедро теленка. Как жилось хорошо в дружной норманнской семье. Все уже обдумали, решили - а ему что. Лишь бы было пожрать да с кем драться – это все, что Эйнар умел. Друзья смотрели, как на ребенка - Эйнар выкинул кость и двинул поросенка поближе.
Графиня Рагинер, осунувшаяся за последнюю неделю, не находила места. Она мерила шагами залу, потом встала, скрестив руки, и беззвучно зашептала молитву. Вошли послы, и по их безнадежному виду графиня угадала все.
- Говори, - устало произнесла хрупкая женщина.
- Вождь северян требует все серебро и золото, - посол опустил взгляд - Иначе…
- Значит, он получит золото, - графиня была тверда. Несчастье сделало ее сильной. - Ты слышал: исполняй.
- Ролло, привезли выкуп.
- Пленника ко мне.
Ввели Рагинера. Он стоял, переминая раненные ноги. Стоял несломленный, глядя на Роллона враждебно.
- Ты храбро дрался, благородный муж. Только зачем нападал на нас? Видишь, к чему это привело?
- Не я, - с горечью произнес Рагинер, - приплыл грабить твою землю.
Роллон взглянул пристально. Отпусти его - и начнется опять мелкая война, отнимающая силы и время. Ненужная, бесполезная, отвлекающая от дел.
- Выпущу - опять будешь драться?
- Да, - не колеблясь, ответил Рагинер. - До последнего латника; пока вы не уйдете.
Роллон встал и подошел ближе:
- Мы уходим. И в знак мира и дружбы я верну половину твоих богатств. Обещай, что не станешь воевать против нас.
Рагинер удивлен. Заходя сюда, он ждал чего угодно, но только не этого. Благородство норманна растопило лед. Вождь викингов был великодушен. Ведь он мог забрать все. Да и воевать Рагинеру стало не с кем. Потребуется много времени, чтобы взрастить и собрать новую армию из осколков старой.
- Обещай и ты, - недоверчиво нахмурился граф. Роллон усмехнулся - сильному незачем обещать слабейшему.
Драккары ушли, опустошенная Фрисландия приводила себя в порядок. Встревоженная знать, самые гербовые аристократы наперебой обсуждали нашествие викингов.
- О, вот и отважный Рагинер. Если б не он….
Мужчины уважительно кивали, женщины не сводили глаз. И его простые манеры не казались такими смешными и нелепыми, как раньше - наоборот, подчеркивали мужество. Да он вроде бы и ростом стал выше. Дамы отметили, что суровость очень красила графа. Рагинер, опираясь на трость, подошел.
- Графиня Геррегау, мои соболезнования. Если вам что потребуется…
- Спасибо, граф. У меня есть поддержка - герой битвы с этими кровожадными норманнами. Гасбарра, да где же вы?
Смущенного Гасбарру вытолкнули вперед.
- Вы вместе с ним бились? - Восхищенно смотрела вдова.
Рагинер поднял насмешливый взгляд - и Гасбарра готов был провалится сквозь землю.
- Я не мог биться с ним рядом. Насколько я знаю, - в зале наступила мертвая тишина, - граф вообще не участвовал в битве, а наблюдал издали. Он же, не дождавшись исхода, первым покинул поле боя.
Гасбарра побелел, дамы, фыркнув, отодвинулись. И поползли по залу едкие шутки, где полушепотом, где погромче. И посыпались смешки с наклоном в сторону бедного графа.
- Аллозия, пойдемте отсюда, - граф мямлил. - Я вам все объясню.
- Не трудитесь. Да, и мои двери для вас закрыты, - она смотрела сквозь графа куда-то вдаль, негодуя на себя, на Рагинера, на … Этот не стоил и презрения.
- Как же наша любовь? - Робко спросил Гасбарра.
- Любовь? - Графиня распахнула свои красивые глаза, будто видела его впервые. - Вы меня с кем-то путаете. У вас, наверно, жар, граф, и вам срочно нужно на воздух. Могла ли я, вдова героя, полюбить жалкого труса? - Она упорхнула спасать репутацию. Баронесса Гэлроу уже собрала кружок и наверняка злословила про нравы графини. Что ж, вот она, плата за доверчивость.
Гасбарра стоял одиноким утесом. От него шарахались, как от прокаженного.
Глава третья. Путь домой.
Слышался скрип, тягучий, глухой. То ли весла хрустели, то ли драккары, то ли сухожилия вздутых рук. Третий день волны захлестывали борта, викинги сжали зубы. Корабли опасно качались. Куда ни глянь - ветер рвал пену с верхушек моря. Скрип, еще, еще - бесконечность.
- Дома! - Заорал зоркий Гурнар. - Дома-а-а!
Полоска берега росла. Родные скалы, фьорды. Десять лет долгий срок. Жены успели покрыться сеточкою морщин, отцы умерли. Вчерашние голозадые карапузы стали задиристыми юношами, мечтающими ступить на драккары. Викинги налегали на весла. Быстрей бы уже ногой ощутить твердую землю; увидеть родных, похвастать добром. Надо набраться сил, ведь скоро неугомонный Роллон опять погонит в дальние края.
Вот она, неприхотливая серая Норвегия, мать-колыбель разбойников. После замков Европы низенькие деревянные домики, прижатые друг к другу, казались убогими - но это дом. На берег высыпали женщины, дети. Роллон первый прыгнул в воду.
- Тура, Ингвар мне был как брат, - он обнял розовощекую полную женщину. Улыбка ее, открытая, крепкозубая, растерянно сползла с лица, губы сжаты.
- Я понимаю, - черты застыли. - Расскажи, как он умер.
- Любой мечтает о такой смерти, мы бились с фризами. Ингвар был, как всегда, впереди.
- Да, - чуть просветлела Тура. - Он у меня такой. Был такой, - спохватывается она.
- Отнести долю Ингвара, - кивнул на их избушку Роллон. Викинги сновали от драккаров на берег. Добычи было много, надо все выгрузить. Позже всех вспомним за общим столом.
- Сделай вот что, - Роллон напутствовал Оле. - Нам нужна провизия, много провизии.
- Ты что-то в последнее время грустная, - Альфред Великий погладил Регнеллу.
- Оставь, дядя, я давно уже взрослая. И боюсь, совсем не юная.
- Для меня ты всегда будешь маленькой девочкой, - король улыбнулся. - Что тебя беспокоит?
Она прижалась к его груди.
- Скажи, он вернется?
Альфред нахмурился. Он поднял ее лицо и пытался казаться искренним:
- Я думаю…
- Оставь, дядя, - она отстранилась. - Я хочу правду.
- Ну что ж, - Альфред стал серьезен. - Может, и вернется. Но не останется.
- Почему? - Как ее было жаль, и нелегко находились слова.
- Он не из тех, кто сидит спокойно. Ему всегда будет мало. Его любовь – это битвы, море, новые страны.
- И новые женщины? - Жестко спросила Регнелла.
- Да, - твердо сказал Альфред. - Но для него они добыча. Воспользовавшись ими, он тут же забывает.
Молчание. Король боялся его нарушить. Племянница выросла вся в отца - упряма, своенравна.
- Нелегко любить его.
- Да, моя девочка. Но ты бы и не смогла любить кого-то другого, не так ли? И тем более, - он многозначительно улыбнулся, - у тебя есть, куда деть эту любовь?
- Ты про маленького Сигурта? - Ее лицо озарила радость. - Пойду к нему. Артур учит владеть мечом и говорит, что у него талант. Он ведь очень похож на отца?
- Вылитый, - согласился король, и это была святая правда.
Регнелла убежала. Альфред вспомнил, как несколько лет назад к его острову подбирались драккары. Много, очень много хищников явилось рвать его землю. Он послал к Роллону, сорвав тому мечту, - поход на Францию. После Фрисландии и десятка других набегов драккары Роллона гребли по Сене, когда посланник Альфреда, полумертвый и валящийся с ног от дороги и спешки, разыскал вожака викингов. Роллон пришел на помощь, невзирая на то, что Альфреду угрожали норманны, его соотечественники. Кто лучше викинга способен был справиться с викингом? Роллон не колебался. Там, в море, его земляки, тут - названный брат, выручавший уже не раз. Альфред по совету того же Роллона нарастил борта на своих кораблях, и пытавшиеся взять его на абордаж викинги ничего не могли поделать, мешками падая в воду. Пока они бултыхались, ратники Альфреда дырявили их сверху копьями, что семгу. А Роллон тем временем топил и брал в плен беззащитные драккары захватчиков. Дай бог половине удалось спастись, и они надолго запомнят эту неудачу.
Потрепанные, жалкие, остатки норманнов исчезли на горизонте. Именно Роллон и его молодцы решили исход сражения, после которой Альфреда и стали звать Великим. История смешная штука, теребил бороду могучий король Британии. Выиграли бой вместе, а Великий он, Альфред. Ну да ладно, что было, то было. Король приосанился. Еще бы - одолеть не знавших поражений викингов. А Ролло…. Тому было плевать на почести. Тому вообще было на многое плевать. Едва улеглось сражение, чуть остыли клинки - а он уже засобирался куда-то. И Регнелла от этой новости застыла на полушаге, задетая, уязвленная. Что поделать, девочка, нужно дальше нести свой крест. Ну не будешь же обижаться на дождь, что он мокрый. Так и с ним.
Ну уж нет. Она торопливо пошла, отбрасывая сомнения.
- Здравствуй, принцесса Уэссекса. Это тебе, - Роллон протянул ожерелье. Цена ему - нескольких деревень. Регнелла залюбовалась. Взмах - и цепь изумрудов полетела в траву.
- Ты даже не пришел.
- Я собирался, - он вытер от крови меч и прищурился на солнце. - Я не уплыл бы, не повидав тебя.
Она внимательно присмотрелась - хмурое обветренное лицо не врет. И оттаяла надменная королевская кровь.
- Так где там мой подарок?
Ролло улыбнулся. Меч нырнул в траву, поднялся к голове Регнеллы - и с острия соскользнули на тонкую шею сияющие зеленые камни.
- Выбирал под цвет твоих глаз. Мне надо спешить.
- А мне все равно, - Регнелла повела его в замок. Вождя тащили, как пленника - викинги перемигивались.
- Мне правда надо спешить.
- Ты умеешь любить? - Задумчиво прошептала она. - Наверно, нет.
- Наверно, да, - ответил Роллон, и в глазах - ни капли обычной насмешки. - Единственно, кого я вспоминал - так это тебя.
- Говоришь, надо спешить? Тогда у нас мало времени, - Регнелла скинула дорогое платье. И вид ее тела в расцвете заставил вождя отсрочить уход. Она замерла, гордая и одновременно просящая:
- Я понимаю: тебя не изменишь. Но неужели это, - она провела рукой по острым грудям, - не стоит того, чтобы остаться?
Роллон смотрел и не торопился. Эта женщина не такая, как все остальные. И викинг, северный холодный волк, почувствовал что-то в груди. Теплый комок затлел внутри, под сердцем. Уйди сейчас он - и свершилось бы непоправимое. Принцесса подметила взгляд, хищный и жадный. Она улыбнулась и толкнула его на кровать.
- Я буду лучше всех твоих женщин, вместе взятых.
На викинга
