остановится у нее? Мой замок еще не отстроен.
Глупый вопрос. Она не против, чтоб он остался с ней до конца жизни - лишь бы ночами чувствовать себя раздавленной этим медведем. Не против стонать под ним каждый день. А может, с надеждой вгляделась баронесса, Роллон наконец успокоился?
- Я слышала, вы женились? - Она стала строгой и подозрительной. Даже чуть-чуть отодвинулась.
- Пустяки, - усмехнулся Роллон. И она угадала - он взял жену просто так, вместе с городом, по северному обычаю. Взял и тут же забыл, потешив тщеславие. Баронесса расцвела улыбкой и уже не скрывала радости в томном взгляде.
- Может, - вождь наклонился к ушку, - перестанем болтать о глупостях? Я три дня не видел приличной кровати и валюсь с ног.
- Конечно, разумеется, - она поглядела в упор; и глаза стелило поволокой. - Конечно, вождь, от встречи с тобой я совсем забыла о гостеприимстве.
- Вы неисправимы, баронесса. При каждом удобном случае даете понять, что я гость, чужак. Позвольте напомнить, что и Руан тоже мой, а вы - моя подданная.
Она склонила голову.
- И я от своей подданной жду верности и послушания.
- Во всем королевстве, мой господин, - горячо воскликнула баронесса, - ты не встретишь более послушной, чем я.
Они поднялись в спальню.
- Простите за дерзость, вождь. - Ее платье заскользило с плеча. - Готова принести присягу.
Брови Роллона удивленно взмыли:
- Не узнаю. Я оставил вас робкой и бесконечно стыдливой, настолько стыдливой, что меня это чертовски забавляло. А сейчас…
Она толкнула - и Роллон упал в ворох кровати.
- Мы много болтаем, мой повелитель, о пустяках.
- Мне нравится Руан, - рассмеялся Роллон. Проворные пальчики баронессы снимали одежду норманна. Она остановилась, заметив новый рубец, поцеловала мощный торс викинга - самозабвенно, вспоминая его резкий запах, расширяющий ноздри и заставляющий дрожать от предвкушения. Баронесса распалилась, как камин, заброшенный после лета и радующийся первой искре. Забралась на него, с упоением натыкаясь на твердое, упирающееся неловко в бедра. Немного раздвинув раковину, впустила в себя норманна. Она откинулась и медленно задвигала задом.
- Ах! - Вырвался полустон, слабый, робкий, со сбывшейся надеждой. В этом звуке - вечность скопившегося томления. Тесно, сухо, шершаво - но соки счастья, источающиеся с глубин, сбегая по мачте викинга, позволяли потихоньку баронессе подпрыгивать выше. И вот она уже потекла густым ручейком, шлепая размашисто задом ему по бедрам, растягивая затопленную ложбину под мачту, давая ей место раскачиваться от веса баронессы.
Она падала наковальней на молот Роллона. Еще, еще, еще…
- Ах, ах, ах, - разошлась баронесса, ее белые груди взлетали. Ей чудилось, будто стены опочивальни съезжаются…нет, разъезжаются. Она выгибалась, чтобы мачта проткнула дальше, чиркнув по гибким стенкам. Баронессу накрыла волна блаженства - распахнутая раковина выплеснулась, полностью проглотив молот, съев, спрятав, не желая выпускать. Жадная теплая пасть захлопнула створки.
- Баронесса, - устало выдохнул Роллон, - вы просто меня сразили.
Она не слышала, закрыв глаза и тихонечко всхлипывая. Потолок падал вместе со стенами, баронесса взлетела к звездам.
- Что он там делает? - к Гисли подошел Сьон.
- Законы пишет, - важно поднял палец Гисли.
- Законы? - Недоуменно сморщил лоб Сьон. - Для кого?
- Ну не для тебя, олуха - это точно, - Гисли привстал с бочки. - Давай, вали мимо.
- Там к нему посланцы.
- Так что ж ты сразу не сказал, сын глупости.
- Ты это, Гисли - со мной поаккуратней. - Покосился Сьон. - Гляди - стану графом, не помилую.
- Конской говяхой ты станешь. Граф, - заржал Гисли. - Веди, придурок, - он отвесил пинка. Сьон что-то пробормотал сквозь сжатые зубы - но со здоровенным Гисли, доверенным вождя, не поспоришь. Сьон как-то попробовал ответить на оскорбления - Гисли так саданул в ухо, что тот две недели ходил с мутной головой. Что ж, ладно, придет время.
- Роллон, к тебе люди, - В дверь сунулась голова Гисли.
- И что хотят люди? - Роллон оторвался от свитков.
- Здравствуй, вождь викингов, - выступил вперед из вошедшей группы широкоплечий рыжий здоровяк. - Молва о тебе прошла по всей Франции.
Роллон вежливо кивнул.
- Меня послали норманны, расселившиеся по стране франков. И не только норманны - даны тоже. Я, Эйнар Справедливый, говорю от имени всех. Они ждут только знака, Роллон.
- Какого же знака? - Напрягся Роллон.
Викинг все понял и усмехнулся:
- Все знают - ты долго не сидишь без похода. И некоторые утверждают, - заговорщицки подмигнул рыжий, - что ты готовишься к небывалому вику - такому, что и не помнят старые викинги.
Роллон пожал плечами:
- Дальше.
- Все норманны пойдут за тобой. Я обещаю по первому зову привести тридцать тысяч.
Соратники Роллона крякнули. Тридцать! С учетом пятнадцати тысяч Роллона от такого количества воинов Европа лопнет. Да еще каких воинов. Каждый стоит пяти лучших ратников, а то и семи. Даже невозмутимый вождь - и тот вспыхнувшими глазами выразил изумление. Потянул время, обдумывая свалившиеся новости. Потянул, теребя аккуратно подстриженную бородку.
- Ты принес хорошие новости, Эйнар Справедливый. И, клянусь, когда придет время, ты узнаешь об этом быстро. Свен, Ларс - гостям вина и мяса.
Викинги, напустив в залу тяжелый и терпкий мужицкий дух, шумно затопали пировать. Роллон застыл. Голове надо было переварить долгожданные известия, взвешивая сроки, дела, маршруты. Голове надо было все утрясти в ровные четкие полки. Холодные глаза сузились, проникая в грядущее. Баронесса было заглянула - но вздернутая рука викинга и неподвижный затылок повернули ее к дверям.
Глава седьмая. Викинги покоряют Францию.
- Карл, викинги снялись с мест и двинулись во внутренние области Франции, - Взгляд архиепископа был тревожен. Не за себя или Францию - за того, кто сидел напротив.
- Снялись? Опять Роллон? - Скривился Карл.
- Не только, - вздохнул Витто. - Все викинги снялись с мест и двинулись по Луаре, Гаронне, Сене, - архиепископ вцепился взглядом в лицо короля. Он хотел прочесть… Нет, все не то! Не то, не то хотел увидеть Витто в лице властелина Франции. Он глядел - и не находил там ни-че-го, кроме растерянности и нерешительности. « Или воюй, или хоть что-нибудь делай!» - Витто вот-вот выплюнет крик в это безвольное сальное лицо, и ему хочется зареветь медведем. От отчаяния, что не тот сидит на престоле. По праву рождения - да, но по силе характера. Драться, действовать, хитрить, подкупать - но только не сидеть, расплывшись тестом, и дергать щекой. Не сидеть, как бочка капусты в погребе, когда твоя страна по колено - и это святая правда - по колено залита кровью. И остальные сверлили Карла взглядами, затихшие, готовые к … К чему? Война или… Или что? Правильно - земли и деньги, снова земли и снова деньги. Как будто земля плодилась, как таракан, не прилагая усилий. И где было взять эти самые деньги, когда пашни пустовали, а пахари бегали по стране, спасая семьи. Карл проснулся:
- Нам нужен с норманнами мир любой ценой. Франция не способна сейчас воевать и подвергать разорению свои земли.
« Ну хоть что-то…» - Витто расслаблено оглянулся. Архиепископ Реймский согласно кивнул, остальные вроде тоже. Только Ричард презрительно сморщился, словно наступил в коровью лепешку. И Эбло, граф Пуату, тоже глядел свысока, как на попрошаек. Ладно тот, Бургундский - он хоть пробовал на зуб норманнов и может позволить скалить зубы, но этот высокомерный пыж, не сталкивающийся с ними и не знающий, как опасны в бою норманны.
- Витто, отправляйся к Роллону. - Король произнес треснувшим голосом - и в этот момент его по-настоящему стало жалко. - Я дам ему земли и золото, много золота. Заключи перемирие, Витто, - почти молил Карл и архиепископ склонил голову. Он сделает все, чтобы остановить викингов. Тем более Витто уже встречался с Роллоном не раз.
- Слушаюсь, мой король, - от лица архиепископа повеяло спокойствием - и даже Эбло отвел насмешливый взгляд.
- Хорошо, я жду предложений, - тяжелый взгляд у вождя норманнов, но Витто не испугать. Архиепископ давно никого не боялся. Король знал, кого посылать. - Три месяца - иначе я устрою такое…
Витто знал, что может устроить викинг. Он проезжал спаленные дотла селения и повидал всякое. Бывало, что Витто от увиденного вырывало прямо на дорогу. А сейчас норманны не берут даже пленных - только женщин. С пленными было много возни - значит, им некогда, значит, настроены были викинги как никогда. Плохо, совсем плохо.
Витто все понял и степенно, с достоинством покинул лагерь викингов. Три месяца передышки, три месяца отсрочки бойни. Витто несся к Карлу: « Боже, какой ты глупец, король Франции! Прости меня, господи, - он смотрит на небо, - но неужели нельзя было вложить в это сердце побольше отваги и мудрости. Бедная Франция. С самого начала нужно было дать этому Роллону прибрежный район, лену, область, в конце-то концов! Сейчас он потребует большего - и имеет право. И ты дашь, бесполезно уже ухлопав армию, дашь все равно. Так почему, господи, не сделать этого раньше…»
Драная, затоптанная Франция, страна королей и чудес, пугает убогостью, как черная обугленная головешка на белом снегу. И Витто в первый раз в жизни стало противно, что он маленькая часть своей страны.
- Ролло, мы почему встали?
- Значит, так надо, - Роллон обвел всех взглядом - вопросов больше не слышно. И викинги покорно согласны. Значит, так надо - вот и все. Кратко и умно.
- Всех вождей - ко мне. И пошлите гонцов к Одноглазому.
- Ролло, вернулся Вислобородый.
Лицо вождя озарила радость.
- Что ж ты, правитель норманнов, забываешь взять в поход старых друзей? - Ольгерд прихрамывал. - Или уже списал со счетов? - Они обнялись до хруста, без церемоний. - Бросил меня в каком-то гребанном монастыре.
- Это позор для Франции! Сколько можно ползать на брюхе перед этими дикарями? - Ричард мерял шагами замок. Вассалы, прибывшие по первому слову герцога, дружно подхватили:
- Да будет великая Франция!
- Наш глубоко почитаемый король, - вкрадчиво заявил герцог, - слишком долго царствует. И плоды его трудов заставляют усомниться - а та ли рука должна натягивать узды королевства?
На лицах вассалов - усмешки. Что ж, про смелость и решительность Карла известно всем.
- И я, герцог Бургундский, - вздрогнули стены замка эхом, - призываю - война-а-а!
- Война-а-а, - грохнули стены. - Война-а-а…
- Мы, наследники Великого, - ревели стены, - идем в бой.
И верилось мощи голоса герцога. И чудилась тень Великого рядом с ним. И последний из графов, самый робкий, готов был вскочить на коня, ловя обжигавший ветер, и нестись навстречу битве, разрезая тот самый ветер полоской стали и звонким вскриком.
Перемирие сдуло Бургундским ветром. Карла уже не тревожили - что толку? Теперь говорили клинки. Доносили - Роллон взбешен. И пока Бургундский сотрясал воздух пылкими воплями и бряцал мечом на устрашение мухам, Роллон на своих резвых драккарах спустился по Сене и Йонне до Сенса, взял его и разорил земли до Флери и Этампа. Другая часть викингов с примкнувшими данами с юго-западной стороны дошла до Лангедока и Прованса.
- Ролло, а город-то укреплен дурно, - заметил Бото.
- У самого текут слюни, как посмотрю на хилые стены. Но его с наскоку не взять - готовь осадные орудия.
Для Шартра настали тяжелые дни. Черная тень вороньим крылом накрыла город.
