порошка, и у них разные регистрационные удостоверения. Жидкая проще в изготовлении, но требует хранения при низкой температуре, а сухая подходит для транспортировки. Вы их испытываете по отдельности?
— И исследуем по отдельности, и каждую серию сухой и жидкой будем проверять отдельно. Но сухая сейчас немножко затормозилась, потому что нет таких мощностей по лиофильным сушкам, чтобы в серьезных количествах обеспечить страну. Если сейчас подключится компания «Биокад», у которой есть более-менее серьёзные мощности по лиофилизации, то сухая вакцина будет производиться в нужных количествах.
Сны Веры Павловны
— Вы сейчас оказались в центре общественного внимания. Как вам живется с этим?
— Плохо. Это непривычно и очень отрывает от основной работы. Но я отчасти смирился, поняв, что препарат надо защищать, поэтому трачу время. Сколько же людей, включая коллег, не хотят понять, что мы именно сделали, а стремятся прямо с порога дезавуировать всё то хорошее, что можно от этой вакцины получить!
— Вы когда-нибудь думали, что ваша работа будет так тесно связана с политикой?
— Вот уж точно нет. Но я всё же должен отметить, что это не выбор нашей страны, превращать изготовление вакцины в политику. Президент США, у которого выборы в ноябре, объявил, что одним из величайших достижений Америки будет создание вакцины против COVID-19 и спасение человечества от этой заразы. Он, а не мы, навязал миру эту гонку.
— Американские выборы, Трамп — это уже какая-то конспирология.
— Никакой конспирологии. В журнале Lancet у нас было пять рецензентов — кажется, большинство из США. Они задавали нам много вопросов, наша команда во главе с Денисом Юрьевичем Логуновым дала на них подробные ответы, и по результатам статья была опубликована. Никакие политические, финансовые, экономические моменты не влияют на взаимодействие внутри профессионального научного сообщества. И это очень здорово.
— А дальше — происки врагов, конечно же?
— А дальше, конечно же, интриги, в которых профессионалы не участвуют. Потому что профессионалы понимают, что все вакцины, которые дошли до серьёзной стадии клинических испытаний, похожи, как братья и сестры. Принцип один и тот же. Взять ген, который кодирует корону, доставить его внутрь клетки, чтобы там, на этом гене, синтезировался нужный белок, встроился в мембрану и принял то конформационное состояние, которое позволит иммунной системе его распознать и нейтрализовать. Всё! И неважно, делается это в Англии, в Китае, в России или в США.
Правда, у немцев и у американской Moderna немного иной способ доставки гена внутрь клетки, но фундаментальный принцип тот же.
Наука-то интернациональна, а вот деньги достаются не всем участникам, а конкретным фирмам, конкретным людям, конкретным политикам — отсюда конкуренция. Так уж жизнь устроена.
— Вас огорчает, что в обществе существует недоверие к вашей вакцине?
— Я не вижу недоверия. Особенно если учесть, что ни медицинское, ни научное сообщества не вели никакой разъяснительной работы, не рассказывали, какие объективные риски могут быть связаны с этой (и с любой) вакциной, а какие — чистый вымысел. Требуется серьёзная просветительская работа, чтобы объяснить: вакцинация есть общественное благо.
— Плюс, к сожалению, есть установка на закрытость любой информации. Мне как гражданину все время что-то демонстрируют (вот дочь Президента привилась) и мало что объясняют. Но чем больше пиара, тем выше недоверие.
— Согласен. Но тут уже мы переходим из области околонаучной к совсем уж глобальным вещам, на которые ни вы, ни я — к сожалению или к счастью — повлиять не можем.
— А если бы могли? Вот вы закрыли глаза, открыли глаза — и что бы вы хотели, чтобы поменялось?
— Чтобы было больше единомышленников в научной среде, и чтобы они осознали, как нам всем повезло. Нам удалось максимально быстро создать и впоследствии — я надеюсь — удастся масштабировать препарат, который защитит жизни наших сограждан. Тогда научные и человеческие амбиции моих коллег, да и мои собственные, будут полностью удовлетворены.
— На международный рынок с ним выходить собираетесь?
— По нынешним масштабам производства это для меня немножко фантастично. Но ведь многие вещи поначалу кажутся недостижимыми, а постепенно появляются возможности, технологии, которые переводят решение из области фантастики и всяких там снов Веры Павловны в реальность.
— Это как смотришь на грязное окно и думаешь: «Невозможно вымыть, ни за что не справлюсь».
— Точно! Отличный пример! Я, честно говоря, давно окна сам не мою, но в молодости мыл. Даже убеждал себя: «Ну надо же, Саш, помыть, скоро 1 мая, невозможно так!» Ну и мыли с женой вместе. Глаза боятся, а руки делают.
Читайте на Правмире: https://www.pravmir.ru
Журнал Lancet обратился к создателям российской вакцины от коронавируса
Ранее сомнения в результатах исследований российских ученых о вакцине выразила группа специалистов из Италии, США и Великобритании
Международный научный журнал The Lancet обратился к российским учёным, опубликовавшим исследование о российской вакцине от коронавируса, с предложением ответить на вопросы коллег, усомнившихся в результатах исследования. Об этом сообщил представитель издания, передает «РИА Новости».
Статья российских учёных об итогах двух этапов клинических испытаний российской вакцины от COVID-19 «Спутник V» была опубликована в Lancet 4 сентября. После публикации группа учёных из разных стран, в том числе из Италии, США и Великобритании, разместила на итальянском сайте Cattivi Scienziati, посвящённом разоблачениям псевдонаучных исследований, письмо с вопросами насчёт российской вакцины. Автором письма выступил учёный из американского Temple University Энрико Буччи.
«Lancet предложил авторам исследования по российской вакцине ответить на вопросы, которые содержатся в открытом письме Энрико Буччи. Мы продолжаем внимательно следить за ситуацией», — сказал в беседе с агентством представитель Lancet.
РБК направил запрос в Минздрав России и Российский фонд прямых инвестиций (РФПИ).
Заместитель директора по научной работе НИЦЭМ им. Гамалеи Денис Логунов в разговоре с РБК сообщил, что категорически отвергает обвинения в недостоверности статистических данных, опубликованных в The Lancet. Он отметил, что данные в прошли экспертизу у пяти рецензентов журнала, а в редакцию предоставлялся полноразмерный клинический протокол.
«Мы представили именно те данные, которые получили, а не те, которые должны нравиться итальянским экспертам», — указал Логунов.
Подробнее на РБК
Специалист по плохим учёным: что известно об авторе письма с критикой исследования российской вакцины
Итальянский ученый и борец с фальсификацией научных данных Энрико Буччи опубликовал письмо, в котором обратил внимание на странности в работе российских учёных, посвященной вакцине от коронавируса. Ранее он уже разоблачал авторов научных публикаций. К поиску ошибок в графиках и статистических данных Буччи официально привлекают и европейские университеты. Что известно об этом человеке?
Во вторник вечером итальянский портал Cattivi Scienziati («Плохие учёные»), посвященный «борьбе с псевдонаукой», опубликовал письмо группы учёных во главе с Энрико Буччи. Последний также является основателем проекта Cattivi Scienziati. Буччи прочитал в The Lancet статью российских ученых о результатах испытания вакцины от коронавируса Sputnik V и обнаружил маловероятные, с точки зрения теории вероятностей, совпадения. Письмо к вечеру пятницы уже подписали 38 ученых из разных стран, среди них — один человек из России. Они просят авторов статьи в The Lancet ответить на заданные им вопросы.
Охотник за фальсификациями
Буччи работает профессором в Университете Темпл в Филадельфии (занял в 2020 году 104 место в рейтинге лучших вузов США по версии U.S. News). Он получил степень Ph.D в области биохимии и молекулярной биологии, а с 2016 года занимает должность адъюнкт-профессора системной биологии (примерно соответствует доценту в Европе). Буччи соавтор около 80 статей в рецензируемых научных журналах, двух глав в разных книгах и отдельной книги об обмане в науке Cattivi Scienziati.
Учёный известен, в первую очередь, именно деятельностью по борьбе с фальсификациями в научных работах. В 2012 году он заявил в полицию на учёного-онколога Альфредо Фуско — сотрудника Университета Неаполя. Буччи утверждал, что в опубликованных работах Фуско на снимках электрофоретических гелей для разделения молекул есть вырезанные и вставленные участки, которые имитируют наличие или отсутствие определенных молекул. Полиция начала расследование, оно длилось более 5 лет. Решался даже вопрос о том, чтобы предъявить ему обвинение по уголовной статье.
Сама манипуляция данными не является уголовным преступлением, говорили эксперты Nature, а уголовное обвинение могло быть предъявлено в связи с предполагаемым использованием мошеннических данных для получения финансирования. Буччи изучил около 380 работ, написанных в участием Фуско в период с 1985 по 2015 год. По его оценке, 95 из них содержат вымышленные цифры. Прокурор, ведущий дело, говорил в 2017 году Nature, что «некоторые изображения претерпели манипуляции». Фуско отрицал факт намеренного подлога данных. Но к ноябрю 2019 года 24 его работы были отозваны, а 10 — скорректированы.
Необычный подрядчик
В 2016 году Буччи основал консалтинговую компанию Resis, которая находится на севере Италии. Resis нанимают университеты и институты для проверки научных публикаций. По данным с сайта Resis, в ней работают 3 человека, но для работы по крупным контрактам она привлекает международных программистов, юристов, судебно-медицинских экспертов и ученых. У компании есть собственное программное обеспечение для раскрытия фальсификаций. Как утверждает Буччи, оно сканирует изображения в рукописях на предмет дублирования или других аномалий.
К Resis, например, обратился в 2017 году немецкий Институт исследований старения имени Лейбница после того, как вскрылось, что в 8 из 11 научных публикаций директора института Карла Ленхарда Рудольфа содержались грубые ошибки. Исследователи не выявили умышленного мошенничества, но Рудольф не предоставил исходные данные, которые могли бы прояснить ситуацию.
В итоге учёных Института Лейбница обязали отправлять каждую статью и докторскую диссертацию сначала в Resis для проверки, а потом уже на публикацию. Институт Лейбница подписал контракт с Resis на анализ изображений во всех статьях, выборочную проверку статистики, а также на поиск плагиата в докторских диссертациях. Resis проверяет все рукописи в течение 24 часов с момента получения, хотя при наличии проблем анализ может занять до трёх дней. Институт выделяет до 50 000 евро ($55 000) в год на оплату услуг и обработку информации, которую предоставляет Resis.
Это редкость, пишет Nature. Иногда перед публикацией проверяют статьи на наличие неточностей в статистике и рисунках, но в основном эту обязанность возлагают на самих учёных. «Не знаю ни одного американского института, занимающегося этим», — признавалась президент Американской ассоциации сотрудников по добросовестности исследований Лоран Куалкенбуш.
Альфред Нордхайм, который стал временным директором
