часы, армейский нож, паркер… Машину решила не продавать и пошла учиться на права. Рите казалось, что настоящая жизнь теперь кончена, но она (какая-то) все же продолжалась…
Пытаясь вспомнить прошлое, Виктор видел в нем светящийся шар в холодной черноте. Часто во сне он пытался войти в него, чтобы заглянуть по ту сторону и узнать его тайну. Но как только он подходил близко, становилось невыносимо жарко и трудно дышать, так что идти дальше было нельзя. И какой-то человек со смуглым лицом и длинными прямыми волосами в этом сне сказал однажды Виктору: «Сам ты не можешь пройти этот огонь, ты слишком материален. Но когда ты обнаружишь свой дух, то он проведет тебя». Не было никого, кому бы Виктор мог рассказать свои сны и спросить совета. Каждый человек должен раскрыть свою тайну сам-это незыблемый закон.
Часть 2. УЙТИ, ЧТОБЫ КОГДА-НИБУДЬ ВЕРНУТЬСЯ
1. Я из дела ушел…..
Начало октября 1969 года. Капитан милиции в отставке Вячеслав Александров колол дрова на зиму. Чурки были слишком толстыми и кряжистыми, кололись плохо, так что приходилось часто освобождать колун с помощью клиньев и кувалды. Весь этот процесс напоминал капитану его трудную жизнь, которую он уже, вероятно, прожил, и, казалось, только эта куча чурок является последней целью, за которой наступит полная неясность.
Месяц назад его вызвал начальник милиции майор Власов и сообщил об увольнении в отставку. Майор не смотрел Александрову в глаза, долго искал что-то в ящиках стола и давил из себя:
- Вообще пора тебе на отдых. Опер ты не плохой, признаю, но… Короче, сам понимаешь, кого достал. Да и партию пытался дискредитировать в лице… Дело, понимаешь ли, шьешь, как в 37-ом. Кому, я спрашиваю? А ведь я тебя предупреждал ! Предупреждал ? Не пойму я тебя, дурень что ли ? Иди, оформляйся. Из-за тебя теперь и мне перепадет. Иди-иди ! В отдел кадров.
Удар. Колун снова вязнет. Капитан чувствует, как сжимает сердце. Может быть,
передохнуть? Так можно и… Впрочем, уже все равно. Зина отругала из-за картошки. Вчера пропустил, не поехал. Нервничает. И в самом деле, как же жить теперь на такую пенсию. Сына надо учить, да и дочке помочь не мешало бы. На картошке много не заработаешь. Зиночка вдруг уговорила купить новый костюм и ботинки на скопленные деньги. Только зачем ему они ? Впрочем, пришла в голову одна нехорошая мысль…
Весь сентябрь капитан запаса Александров подрабатывал на копке картошки. Теперь вот дрова… Главное не останавливаться. Однако как со мной круто…
Удар. В голове прокручиваются последние дела. Мерзавцы ! Неужели и во псковском обкоме у них свои люди? Это же явная контрреволюция – воры с партбилетами. И на таком уровне ! Потемнело в глазах. Какую же страну мы детям оставляем. Жаль - не достать мерзавцев. Все-таки пора домой. Полежать на диване, отдохнуть. Не вытащить проклятый колун. Как больно-то, господи. Зина…
Казалось, все июльское безоблачное небо было заполнено парашютами. Первые диверсанты приземлялись уже вблизи железнодорожного полотна. Шнеллер , шнеллер ! Пора. Сейчас начнут рвать железку.
- Ловлев !
- Я, товарищ старший лейтенант.
- Организуешь наблюдение за десантом. Первый взвод ! Примкнуть штыки. Пошли !
Александров шарил рукой возле бедра, пытаясь отыскать кобуру. Где-же она ? Рука, наконец, остановилась и вытянулась вдоль тела капитана, лежащего среди наколотых дров. Не сумел.
***
Майские дни 1992 года. Виктор Вячеславович Александров сидит за большим столом в своем просторном кабинете. На столе совершенно пусто. Он не завален, как бывало раньше, ксерокопиями статей и писем, толстыми журналами и книгами. Порядком теперь отмечен и книжный шкаф. Поредели батареи книг на его полках, исчезли завалы отчетов, чертежей и схем. Александров потрудился здесь не мало, чтобы уничтожить или сдать все накопившееся здесь за двенадцать лет. Часть отчетов и чертежей он, конечно, на всякий случай отвез домой, вынося их под одеждой через проходную ОКБ. В дипломат положить эти тайны он не решился. Простые парни из охраны могли его проверить, несмотря на «самолетик» в пропуске (а кому не хочется отличиться). Все знали - он теперь уходил.
В последнее время, когда еще не был решен вопрос с сокращением его должности, он приходил в этот кабинет утром и начинал наводить порядок, разгребая от бумаг ящики письменного стола. Так начинался каждый день. Как будто внутри у него кто-то знал, что произойдет в ближайшее время, и заставлял Виктора к этому событию готовиться.
У Виктора Вячеславовича не было больше амбициозных идей. В последние месяцы он расставлял последние штрихи в своей главной теме. Набросал план работ по дальнейшей модернизации установки «Элина М». Написал итоговую статью по использованию квазимолекул для генерации излучения, которая дополняла материал его диссертации на ту же тему. Разослал авторефераты своей кандидатской диссертации потенциально заинтересованным НИИ.
Он часто вспоминал Владимира Николаевича Зимина. Еще десять лет назад, как им казалось тогда, они были близки к созданию гиперболоида для боевого применения. Однако эта работа была остановлена под предлогом неразрешимых технических проблем. Теперь их с Зиминым мечта осуществилась. Гиперболоид в составе системы противоракетной обороны наших южных рубежей был впервые поставлен на боевое дежурство. Строительство еще более мощной лазерной системы недавно началось под Москвой. И одновременно пошли слухи о возможной приостановке или даже прекращении этого строительства. Наступали другие времена….
Скоро Виктору Александрову исполняется сорок два. Столько как раз было Зимину, когда он ушел. Иногда Виктору казалось, что если бы они тогда успели запустить гиперболоид, не погиб бы Зимин. «Может быть у него кончилось время, отпущенное на эту идею ?» -думал Виктор. Сейчас он начинал понимать, что шанс реализовать идею надо использовать в предназначенный для этого момент времени. Иначе шанс будет упущен. А тот, кому было предназначено реализовать эту идею, может остаться не у дел на долгое время, а может быть и навсегда. Жизнь циклична…. «Что тогда произошло ? Не хватило сил ? Куда же ушли наши с Зиминым силы ?» Он еще не догадывался, что любовь и творчество питаются из одного источника. И, если, хотя бы на какое-то время, проживаем их одновременно, то мы чувствуем себя счастливыми. Но чаще, если есть успех в одном, то другое принесено в жертву…
За дверью его кабинета слышаться возбужденные голоса. Наконец дверь открывается.
- Можно зайти, Виктор Вячеславович ? Заглядывает профорг отделения Инна Кузнецова.
- Заходите, коллеги.
Виктор встает из-за стола и широким жестом приглашает всех садиться. Но все пришедшие не помещаются за длинным приставным столом. Они, подталкивая друг друга, расходятся вдоль стен кабинета. Затем на момент наступает тишина. Вперед протискивается начальник КБ Ефим Шатров и начинает прощальную речь.
- Дорогой Виктор Вячеславович, под вашим руководством мы проработали более десяти лет. За это время………
«Угораздило же меня присутствовать на собственных похоронах», -думает Виктор. Сейчас ему не жаль уходить. Он уже смирился с тем, что это произойдет, да и понял – изменения в его жизни должны неизбежно наступить. Однако он уходил в полное никуда. Вопрос его будущего никак не был решен.
«.……мы дарим эти настольные часы, которые будут отсчитывать часы и минуты вашей будущей творческой жизни».
«Вот не думал, что Шатров такой оратор. Значит, все таки они надеются, что моя моральная смерть еще не наступила». На самом деле Виктор не знал, где он сможет продолжить свои работы по лазерной теме. Положение в ОКБ стремительно двигалось к катастрофическому. Почти полностью прекратили финансирование его отделения. Конечно, он не был в таком положении один. Иван Ильич, посоветовавшись в главке, принял решение по ситуации о дополнительном сокращении численности и структурной перестройке ОКБ. Вместо двух научно-исследовательских и конструкторских отделений решено было создать отдел главного конструктора. Кто-то из двух главных конструкторов должен был оставить свой пост. И этим человеком оказался Александров. Почему? Ведь только- только был сдан государственной комиссии боевой лазер. Сам Виктор, наконец, защитился, получил пять авторских свидетельств на изобретения. В его коллективе была деловая творческая атмосфера. Никто на него не жаловался. Хотя и нет, два года назад было одно мутное дело.
Когда Шатров закончил, и Инна вручила ему часы с круглым зеленым циферблатом, он коротко поблагодарил. Наступила длинная пауза. Его сотрудники, теперь, можно считать, уже бывшие, не расходились.
- Виктор Вячеславович, это ведь нам как снег на голову. Ну, понятно сокращение…… Но сокращать вас ? Это же какой-то абсурд. Мы напишем Семенову коллективное письмо.
Все присутствующие шумно поддержали Инну.
- Спасибо, друзья, -поблагодарил Виктор,-но ничего писать не нужно. Вы знаете, как я этого не люблю. К тому же, Иван Ильич мне предлагал лабораторию, но я отказался и попросил меня сократить. Во-первых, я хочу уйти главным конструктором боевого лазера и для меня это почему-то важно. Может, старею ?
Женская часть присутствующих дружно запротестовала. Виктор удовлетворенно улыбнулся. Его оппонент прошептал внутри: «Кокетка, ты моя». Виктор опять стал серьезным и жестко продолжил :
- Во-вторых, не Михайлову с Иваном Ильичом снимать меня с этой должности. Как некоторые из вас помнят, меня назначил на эту работу Владимир Николаевич Зимин. И сегодня я могу сказать, что мечта выдающегося инженера и ученого Зимина о создании боевого гиперболоида реализована. С этим я хочу уйти. Помните, как у Высоцкого:
Не затем, что приспичило мне, — просто время приспело,
Из-за синей горы понагнало другие дела
Вот и меня теперь ждут другие дела. Спасибо вам, друзья, спасибо за все.
Почему он вел себя так ? Точно не знал сам-все это шло изнутри. Никакие дела его вроде бы не ждали.
Люди расходились нехотя, обсуждая произошедшее событие. В их представлении уходил почти легендарный Александров, начинавший работать над гиперболоидом еще вместе с Зиминым. Его уход был предвестником надвигающейся катастрофы – все это чувствовали. О независимости и пробивной силе главного конструктора действительно в ОКБ ходили легенды. Такому человеку прямой путь в директора, особенно в данной трудной ситуации. Так думало большинство работников его отделения. Однако падал ритм государства и одновременно падал личный творческий ритм Виктора. Сделать ничего нельзя.
Он вновь остался один в кабинете. Заместитель по науке Михайлов….. Три года назад с помощью Ивана Ильича он сумел втолкнуть к Виктору в отделение своего родственника Шелеста под создание новой лаборатории. Чем будет эта лаборатория заниматься, никто толком не представлял. В конце концов, Виктор решил поручить Шелесту вполне конкретное дело по «Элине». Людей как всегда не хватало под серьезные дела. Приняли на работу к нему несколько инженеров. За прошедший год Шелест так и не смог выдать
