Неожиданно он вспомнил, как хоронил отца на первом курсе. Почти весь сентябрь они были на картошке. Только начались занятия, и пятого октября Виктор получает телеграмму. «Что осталось от отца ? Набросок книги о жизни, которую они хотели написать вдвоем в детские годы Виктора. Награды за безупречную службу. Медали и орден времен войны, когда отец ловил парашютистов-диверсантов, будучи офицером СМЕРШа. И красный деревянный обелиск со звездой на могиле, который они потом с мамой заменили на простой металлический крест с фотографией. Фотографию ту потом какие-то мерзавцы били дважды, вероятно, сводили счеты. Могила отца на многие годы так и оставалась безымянной, пока те, бывшие…. предатели и проходимцы не упокоились в своих роскошных могилах. Тогда Виктор сможет наконец поставить отцу гранитный памятник - как с души камень….
Кто-то внутри боролся за его жизнь и не позволял ему сейчас сыграть с судьбой в рулетку, разогнавшись на скользком шоссе. «Может быть это мой ангель-хранитель, про которого говорила Лиля после посещения церкви летом? Лиля… Зачем я обозвал ее этим матерным словом ? Ну а как в таких случаях говорят ? Пусть. Грубо, но правильно. Хочу все забыть и начать жить с чистого листа !» За последние две недели он истратил весь свой внутренний ресурс. Устал. Истощил свою нервную систему до последнего предела. И вдруг неожиданно для себя Виктор произносит вслух: «Господи, сделай так, чтобы я ее забыл. Ну хоть на какое-то время». Это время было ему необходимо, чтобы восстановить силы и, наконец, выпутаться из провальной ситуации с «Элиной». Его желания всегда исполнялись. Падал густой мокрый снег.
Он провалялся все воскресенье у телевизора. Никаких звонков не было. Выпил полбутылки коньяка, но легче не стало. В последнее время алкоголь не давал возможности расслабиться. Наоборот, после выпивки Виктор испытывал напряжение и вынужден был с ним бороться. Затем, если выпить еще, наступала усталость, но и заснуть не удавалось. Ночью очень хотелось спать, однако сон долго не приходил. Забывшись под утро тяжелым сном, он вскоре проснулся от ощущения найденного решения. Включив настольную лампу, Виктор быстро стал записывать поступившую текстовую информацию и зарисовывать конструктивные элементы, которые он «увидел» во сне. Это была корректировка конструкции юстировочного узла. Вспомнил в который раз где-то прочитанную фразу: « Я просто дудка Господа…».
Утром он, как всегда, отправился на работу пешком, захватив с собой исписанные листки. На этот раз сильно кружилась голова от выпитого крепкого кофе. В середине пути его догнала белая «волга».
Ну вот и все. Дальше началась совсем другая жизнь...
***
Очень не хотелось просыпаться. Пока она долго лежала с закрытыми глазами, ей казалось, все произошедшее накануне вечером было если уж не дурным сном, то какой-то странной нелепостью. Лиля перевернулась на живот и крепче зажмурила глаза. «Но все это было, было !» Еще совсем недавно, даже вчера она предчувствовала встречу, ждала ее с нетерпением, с волнением вспоминала… У него какие-то неприятности, но…. Но когда они вновь будут наедине друг с другом все нехорошее и тревожное отступит. И тогда она ему все расскажет…. Они, как прежде выпьют вина. Она выпьет совсем немного. Виктор, конечно, удивится и спросит, мол, что случилось. Она немножко потянет, но не станет очень мучить своего Витеньку. Понравиться ли ему такая новость ? Лиля слушала лекции, трепалась с девчонками, зубрила анатомию, но все это время Виктор незримо присутствовал при этом, наполняя ее жизнь новым смыслом и приятным волнением. Он такой серьезный, такой симпатичный, такой… настоящий особенно после их первой встречи осенью в Ленинграде. Лиля представляла себя замужней женщиной и потом тихо смеялась этому, так как ее будущее замужество было радостным и страшноватым одновременно. Не рано ли ? Это мимолетно. Скажи он-выходи за меня, ни минутки думать не стала бы.
«Вчера мы просто поссорились»,-решает она. «В конце концов, мы никогда раньше не ссорились». Наконец она открыла глаза и, подтянувшись к окну, выглянула на улицу. Падали редкие пушистые снежинки. Простучал одинокий трамвай. На проспекте было еще безлюдно – воскресенье. Девчонки спали на своих кроватях, закутавшись в одеяла до подбородка, и Лиля почти решила пойти куда-нибудь одна, но тут же засомневалась. Может быть лучше ждать звонка в комнате и предупредить на вахте, чтобы сразу позвали? После всего, что у них было с Виктором, Лиля не могла себе представить, что их ссора может продлиться долго. То, что Виктор ее ревнует, легкомысленно радовало ее, однако, вспомнив нехорошее слово, которое он бросил ей перед отъездом, Лиля вдруг тихо заплакала. Их ссора теперь уже перестала казаться ей чем-то временным и несерьезным. Она вспомнила как, придя вчера в комнату, в ответ на вопросы Светки назвала Виктора дураком, но назвала беззлобно, даже ласково. Про то несправедливое слово она как будто забыла. А теперь вспомнила. И стало опять очень обидно. Она решает не звонить пока, а подождать его звонка. И сидеть в общежитии она не будет. Вот пусть дозвонится и извиниться !
Спустя некоторое время Лиля вышла из общежития и пошла по безлюдному проспекту в неопределенном направлении. Взгляд ее остановился на крупной надписи на стене дома: «Чебуречная». Она подошла ближе - чебуречная уже открылась, и Лиля почувствовала ее острый аппетитный запах. В последнее время ей все чаще хотелось кушать. Чего-нибудь бы такого…. Сколько раз собирались сходить сюда с Виктором. Не получилось…. Лиля разделась в гардеробе. Посетителей было немного. Она взяла чебуреки, присела за столик у окна и, поглядывая на улицу, быстро скушала порцию. Запахло свежезаваренным кофе из буфета. Лиля вспомнила, как они с Виктором пили кофе в кинотеатре «Спорт» во время их самой первой встречи в Ленинграде. Попросила маленький двойной (как тогда) у темноглазой пожилой буфетчицы, спросив на всякий случай, как всегда спрашивал Виктор,- Кофе-то у вас настоящий ?
- Не сомневайтесь, милая. Свежий… Арабика. Вчера вечером один мужчина даже спасибо сказал. Пейте на здоровье. И что вы только находите в нем, молодежь ?
Лиля вздрогнула и поставила чашечку на стойку буфета.
Скажите, пожалуйста, а как выглядел тот мужчина ?-спросила она.
Вопрос почему-то совершенно не удивил буфетчицу.
- Да, красавец-мужчина. Чернявый такой. Прямо тебе пара, милая. Кстати и сидел у того же окошка, что ты, только как бы напротив… Вот ушел он быстро. Все на часы поглядывал, наверное, куда-то торопился.
Лиля молча кивнув, вернулась с кофе за столик. «Витенька…. Вот мы и сходили с тобой в чебуречную. Вот и сходили…»
***
В понедельник на занятиях Юра повел себя необычно – отворачивался от Лили, старался ей вообще на глаза не попадаться. Девчонки сразу заметили на его лице замазанный косметикой бланш. Пошли разговоры, расспросы. Света и Лиля упорно молчали о случившемся, что уже к середине дня дало повод в группе к самым нелепым предположениям.
Вечером Лиля не выдержала и побежала звонить на телеграф. Потом она звонила во вторник, среду… Телефон Виктора не отвечал. К концу недели у ней начался сильный токсикоз, так что скрывать в институте свое положение она больше не смогла. Было ей очень одиноко и больно, но теперь уже все понятно, ведь красивые – самые несчастливые.
Через несколько месяцев в роддоме после недолгих сомнений она напишет Виктору последнее письмо. Оно придет к нему только через десять лет….
6.Обреченность.
Пошел второй месяц лечения в медсанчасти под Ленинградом. Виктора беспокоило полное отсутствие конкретной информации о положении дел в ОКБ. Никто из коллег так и не проведал его в вынужденной изоляции. Что-то на Зимина это не похоже... Междугородний телефон был только в кабинете главного врача, который запретил Виктору звонить на работу, заявив, что руководство ОКБ регулярно информируется о его самочувствии . На работе все в порядке и не нужно зря беспокоится. Первое время пребывания здесь у Виктора не было сил искать контакты с внешним миром. Он только написал письмо маме, в котором сообщил, что лег в госпиталь для планового лечения хронического заболевания желудка. Через пару недель обещал ей позвонить. По мере выздоровления Виктор все более тосковал по работе. Впервые он так надолго был оторван от любимого дела. Прошлые годы даже находясь в отпуске, где-нибудь в Ялте или Одессе, Виктор регулярно звонил своему первому заместителю Иванцову. Или Иванцов звонил ему, когда Виктор гостил у мамы, и докладывал ему ход работ и свежие новости с полигона, применяя в разговоре специальный код. «Что стало с «Элиной» ? Каковы выводы комиссии ?» Он постепенно вспоминал, что происходило на полигоне накануне его попадания сюда.
Только перед выпиской к нему заехал Иван Ильич и сообщил трагическую новость - пропал Владимир Николаевич Зимин. Скорее всего, утонул в Ладожском озере, но тело до сих пор не найдено. На берегу обнаружена его «волга», на вторые сутки поисков недалеко от берега нашли перевернувшийся швертбот с мачтой воткнутой в дно.
- Извини, Виктор,что не сообщили раньше. Доктора нам категорически не разрешили загрузить тебя этим. Но, ты не кипятись, если бы нашли Володю, то тебе сказали бы сразу. А так, сам понимаешь-полная неопределенность. Хотя что там неопределенного ? Ясно все. Вода холодная, градуса четыре. Продержаться в ней можно всего десять минут. Семенов развел руками.
- Кто и-искал ?-спросил Виктор, преодолевая внезапную головную боль.
- Сначала у нас возникла инициатива собрать добровольцев. Многие хотели участвовать в поиске. Из твоего отделения человек пять и из других отделов. Все здоровые ребята, байдарочники или альпинисты. Но «контора» запретила. Они искали сами с подключением моряков. Кое у кого есть мнение, что Зимин жив и мог быть похищен, но это только строго между нами.
Виктор был в смятении. Он пытался вспомнить, когда последний раз видел Зимина. Кажется, Зимин предлагал ему поехать вместе. Да, так и было.
- Ты не знаешь, зачем ему вздумалось ехать на эту Ладогу в такую-то погоду? -спросил Иван Ильич. –Неужели с женой опять не поладил ?
Виктор вдруг вспомнил последний разговор с Зиминым, тогда было ощущение тупика. Какой-то стены. Ощущение потери. Да, кажется, шел разговор, что их должны отстранить от участия в проекте «Элина». И Виктор ответил: - Он хотел пробить тупик.
- Какой еще тупик ?-не понял Иван Ильич.
- «Элину» отобрали ?-вместо ответа быстро спросил Виктор.
- Кто ? И зачем ? А в общем-то… я все уладил. Генерал Рагозин меня поддержал. Дали еще два месяца, и потом уже будут решать. Правда, когда ты ….Когда с тобой это случилось, я, конечно, был в шоке. Сам понимаешь, какую ставку я делал на тебя. Но потом твои наброски докладной Зимину обнаружил в лаборатории Андрей, показал их начальнику лаборатории Костину, тот твоему заму Горюнову. Короче говоря, ребята твои не растерялись. Сейчас твой Горюнов на «Южном». Есть уже двенадцать минут готовности, а это
