уже, как ты понимаешь, равно подлетному времени «Першингов», так что становиться почти возможным второй выстрел. В среду москвичи начинают монтаж опытной установки разделения и наведения луча. Так что, Виктор, молодец. Поправишься окончательно, выпьем за твою умную голову. И за твоих толковых ребят. Обязательно, как поправишься.
«Неплохой в сущности мужик, этот Иван Ильич,-подумал Виктор,- хотя не всегда поймешь, чем он действительно дышит. Как говорится, за красных он или за белых. Получается, вроде свой».
- Кто теперь вместо Зимина ?
Иван Ильич развел руками: - Пока я. И.о.
- Слушай, Виктор, я тебе по-дружески….. Ты вернешься на работу-особо пока не напрягайся там. Иванцов с Горюновым, думаю, справятся. Ты последний раз своей диссертацией когда занимался ? У тебя по теме всего одна публикация. На следующей неделе в оптическом институте будет конференция. Давай, поезжай на конференцию, выступи. Сказать у тебя есть что. Лады? И будь, пожалуйста, попроще, погибче. Сейчас много визитеров бывает из Москвы. Не надо, понимаешь, гусей дразнить, они и так у нас злые.
То, что ребята не подвели-это очень приятно. Виктор в свое время много читал переводной литературы по управлению проектами и коллективами разработчиков. Добивался, чтобы система работы, созданная им в отделении, не давала сбоев в его отсутствие. Редко кто из начальников этого искренне хочет. Поощрял инициативу и пытался искать деньги для ее стимулирования. Вот и сработало. Виктор вспомнил, как однажды в день рождения к нему зашел поздравить Зимин. И он показывал Зимину свою библиотеку, в который была знаменитая книга Терещенко «Курс для высшего управленческого персонала». Виктор с гордостью указал на эту тогда редкую книгу. На что Зимин неожиданно для него выругался и сказал:
- Запомни, у нас до этого дело дойдет не скоро или вернее - никогда. Ящик коньяку нужным людям в подходящий момент– вот весь твой научный подход к управлению.
Как потом понял Виктор, во многом здесь Зимин был прав, но не совсем. Кое-что все-таки работало, хотя условия «развитого» социализма были тяжелыми.
«Нет Зимина. Не верится. Знал бы он, что Иван Ильич сможет отстоять «Элину», так не мучился бы. Может, и на Ладогу не поехал. Сколько раз он говорил мне: «Не спеши, держи паузу». И, улыбаясь, добавлял чье-то изречение : «Как известно, именно умение держать паузу делает артиста Артистом». Сам-то не выдержал. Не хватило видно внутренних ресурсов на все. Надо зайти к его Маргарите. Обязательно зайду, как только вернусь.
Виктор пытался привыкнуть к случившемуся несчастью. Было ощущение нереальности произошедшего. Исчезновение Зимина было исчезновением части мира, в котором жил Виктор, и оставляло в нем зияющую пустоту. Жизнь в свое время подарила ему не просто хорошего руководителя диплома, но и наставника во многих жизненных вопросах, а в последнее время даже соратника. Уход Зимина лишал его привычной опоры старшего товарища и заинтересованного в их общей цели человека. Осмыслить и, тем более, принять сразу эту потерю было невозможно.
***
В первый же день после возвращения из госпиталя он пошел к Маргарите Зиминой... Учитывая почти одинаковый возраст и хорошие отношения, Виктор был с ней на ты, но сейчас неожиданно для самого себя обращался по имени и отчеству - Маргарита Геннадьевна. Как он сразу понял, Рита была сильно потрясена потерей мужа. Она приехала учиться в Ленинград из Сибири, из какого-то маленького городка Белово за Уралом. И у нее не было здесь родственников, ни близких, ни дальних. Некому было утешить, выразить сочувствие. А главное не было здесь близкого человека, которому можно было бы излить свою страдающую душу или хотя бы просто поговорить. Виктор принес с собой бутылку водки, но вдруг подумал, что не ясно за что пить. Не без колебаний он вынул эту бутылку из дипломата и предложил выпить за Зимина, если он все же где-то живой, или за его душу, если вдруг нет. Выпили, почему-то не чокаясь. Заметили это оба. Помолчали. Потом Рита разлила еще по полной стопке и предложила за то, чтобы Виктор быстрее поправил здоровье. Понемногу она раскрылась, некому больше было. О Викторе Зимин всегда хорошо отзывался и выделял его среди всех своих коллег. Да и Рите он был симпатичен. Чем-то он напоминал ей Зимина, когда они познакомились. Такой же увлеченный работой мечтатель, беспокойный, неравнодушный к красивым женщинам. Честный и прямолинейный. Умные женщины таких мужиков уважают, хотя и редко выходят за них замуж. Но уж если выходят, тогда на всю жизнь вместе до гробовой доски.
- Какая же я дура была, что так долго его мучила своей холодностью. Ты понимаешь, Виктор, я же смерти ему пожелала ! Я так ненавидела его тогда за то, что он меня предал так дико и непонятно. Но сейчас, если бы он вдруг вернулся, я бы постаралась все это забыть. Пусть. Раз ему так было надо. Что было, то было. Только бы он вернулся. Я поняла, что родней его у меня никого нет. Я знаю, он тоже сильно переживал. Вместе мучились здесь последнее время, молчали или говорили какие-то ненужные слова. Но когда он задерживался на работе, я замечала, что жду его, думаю о нем. Придет-злюсь на него опять. Забыть не могла его измену. В отпуске измучалась. Думала, приеду, прощу все. Помиримся, как-нибудь переживу. Нет, опять как представлю, что он с той женщиной, ненавижу. Как он мог ? Я даже к двери в его кабинет подходила накануне, когда он собрался на эту Ладогу. Но так и не смогла войти. Может быть, он бы не поехал. Сейчас я думаю, пусть он с той женщиной был . Лишь бы я знала, что он где-то есть. Что иногда его можно увидеть. Ведь я больше никогда…
- Господи ! Виктор, какая я дура ! Зачем я это сделала?
Что он мог ей сказать ? Чем утешить ? Что имеем, не храним, потерявши плачем. Разве бывает с нами по-другому?
Когда Виктор ушел, Рита налила себе еще немного водки и выпила залпом. Запила минералкой. Посидела за кухонным столом, подпирая щеки руками. Вспомнила, как Володя ей не разрешал пить водку-берег ее, мечтал, что она родит ему девочку. Рита убрала водку в холодильник, вытерла стол и погасила на кухне свет. Она прошла в его кабинет, где в последнее время жил Зимин, легла на холодный кожаный диван, свернувшись калачиком и подложив сложенные вместе ладошки под щеку. Она представила, как он лежал здесь один. Целые полгода один. Потом она вспомнила, как они спали вдвоем на их широкой кровати в спальне, и он обнимал ее во сне. Как он всегда не хотел без нее ложиться и ждал за письменным столом, пока она закончит свои дела на кухне. Все произошедшее в ее жизни в последнее время казалось ей кошмарным сном. Вот-вот она проснется и увидит, что все как прежде на своем месте: на кухне горит свет, Володя там пьет кофе и читает статью в «Кэмикал физикс». Она спросит его как всегда: «Сырники или кашу ?» И он, выдержав паузу и загадочно улыбаясь, ответит, наконец, оторвавшись от своей статьи: «Тебя, любимая».
«Ну зачем ему эта Искра понадобилась ? Было же у нас ночью. Ах, опять я об этом… Ведь Володи больше нет. Он утонул, ушел от меня, оставил меня одну. И он никогда уже не узнает, что я была готова его простить. Я не сделала всего один шаг ». И она мысленно делала этот шаг.
Она знала, что все кончено. Знала, но не верила. Незаметно для себя Рита крепко уснула в его кабинете. Ей снилось, что она совсем одна-одинешенька гуляет по песчаному побережью финского залива в Солнечном. И вот она увидела белый парус далеко в море. Какое-то время казалось, что парус приближается к ней, но потом она поняла, что ошибается. Он становился все меньше и меньше, пока наконец не скрылся за горизонтом…..
***
Официально Виктор догуливал неделю прошлогоднего отпуска. Однако, уже достаточно окрепший после болезни, он появился в ОКБ и провел совещание с начальниками лабораторий и КБ. Убедился, что выполнению тематического плана ничего угрожать не может. По «Элине» собирались отдельно более узким кругом. Виктор внес серьезные коррективы в принятые решения и вновь поручил общий контроль за ходом работ по доработке лазерной пушки своему первому заместителю Иванцову. Второй зам Горюнов с «Южного» доложил ситуацию шифровкой. Теперь они располагали некоторым временем для того, чтобы справиться с проблемой, но после всего , произошедшего недавно, это не очень радовало Виктора. В мыслях он то и дело возвращался к Зимину и не мог поверить. Было еще что-то, что много раз безуспешно пытался вспомнить. После этих попыток темнело в глазах, и он «видел» яркий фиолетовый шар между бровями….
Виктор поехал на три дня в Ленинград на конференцию по нелинейной оптике, как просил Иван Ильич. Материалы для статьи у него лежали давно, но не было времени и настроения для ее подготовки. Сейчас представился случай опубликовать в тезисах конференции интересные результаты по взаимодействию инертных газов с возбужденными атомами.
Он сидел в середине большого конференц-зала оптического института и наблюдал через затемненные очки за входящими участниками конференции. Многие из них были известные ученые, которых Виктор знал по публикациям в журнале «Оптика и спектроскопия». Давно же он здесь не был. Пожалуй, последний раз в этом зале Виктор делал доклад по результатам дипломной работы. Это было их совместное с Зиминым исследование лазера на запрещенных переходах. Тогда Зимин предупреждал Виктора, что некоторые выводы их работы не следует здесь докладывать, так как они противоречат исследованиям школы профессора Бекешева. Бекешев использовал для интерпретации результатов некоторые традиционные взгляды на взаимодействие молекул. Но Виктор слишком высоко ценил красоту предложенной ими модели, которая была основана полностью на квантовой теории. Уже то, что Альберт Эйнштейн считал красоту гипотезы одним из признаков ее истинности, его, что называется, сильно заводило. Он не удержался. С вызовом и горячностью неофита от науки Виктор разнес все основные положения теории профессора (правда, не называя автора) и предложил новые объяснения наблюдаемых эффектов в низкотемпературной плазме. После его доклада некоторое время зал напряженно молчал. Виктор заметил, что Зимин, сидевший недалеко от трибуны, нахмурился и смотрит в сторону. Все понимали, кого зацепил этот начинающий гений, и ждали ответной реакции Бекешева. То, что своим «кукареканьем» он ставит Зимина в неудобное положение, Виктор тогда совершенно не подумал. Уже потом, много позже, когда ему пришла эта мысль в голову, он испытал чувство острого стыда. Тем более, что Зимин так никогда и не упрекнул его этой выходкой.
Бекешев сначала смолчал, но многочисленные его ученики, понимавшие в чем дело, стали выступать один за другим с разгромной критикой их работы. Зимин сидел молча, а Виктор скептически улыбаясь, получал удовольствие от такой злой реакции в свой адрес. Неравная борьба с возможным трагическим исходом приятно щекотала нервы. Ведь тогда он считал себя героем, атакованным армией ретроградов. Это только потом Виктор понял про себя, что если долго не удается достичь победы в
