хватило ума. Пошел прямо к Белянскому, который в то время был третьим секретарем горкома. Выложил все. Очень возмущался, что высокообразованных инженеров, среди которых есть кандидаты наук заставляют заниматься никому не нужным, а может быть даже вредным делом. Как и следовало ожидать, Белянский обвинил Владимира Николаевича в политической незрелости и непонимании политики партии в области сельского хозяйства. Почему Зимин, крупный специалист в области лазерной техники и научный работник должен понимать в сельском хозяйстве, для него было не совсем ясно. Еще труднее было понять, зачем делать ненужную никому работу. Об их разговоре Белянский поставил в известность Варенцова и Сучкова. Оба сказали Зимину примерно одно и то же. « Будешь….. против ветра, будешь всю жизнь в дерьме ходить и никак не отмоешься». Сучков даже возмутился наивным поступком Зимина: «Ну почему ты пошел сразу в горком, почему не зашел ко мне? Посоветовались бы.» Потому Зимин и не зашел, что хорошо знал в чем бы этот совет состоял-не высовывайся и никогда не писай против ветра.
Как ни странно, но когда речь зашла о назначении нового директора, мнение Варенцова и Сучкова совпали. При всех недостатках: излишней демократичности и несговорчивости Зимина с начальством, директором может быть только он. Слишком серьезное дело предстояло делать. Опереться можно лишь на то, что сопротивляется, а не на то что изворачивается или, того хуже, ломается. Варенцов, который становился заместителем начальника главного управления это хорошо понимал. А некоторые шероховатости в характере Зимина надеялся подправить. Да и сам он не дурак, быстро поймет что к чему в нашей строгой системе.
Белянский, к этому времени уже второй секретарь по промышленности, партийную рекомендацию не дал. Зимина назначили и.о. директора, которым он был целый год. Через год его утвердили на бюро горкома по инициативе первого секретаря.
Рита отказалась забрать заявление о разводе. Зимин старался не употреблять на работе, но уже не улыбался больше, не шутил с хорошенькими женщинами при встрече. Стал резок с его ближайшим окружением. Коллеги относились к этому с пониманием, однако и сплетники не успокоились. Моральная атмосфера с точки зрения парткома и второго секретаря Белянского, курирующего ОКБ, становилась недопустимо опасной. Белянский так и заявил Сучкову:
- При твоем попустительстве Зимин перерождается в безответственного, вредного для партии и великого дела человека. Если конечно мы не ошиблись в нем еще раньше,-прибавил он.
Сучков был вынужден поставить вопрос на парткоме ОКБ. Хитер Белянский: во что бы то ни стало перед бюро горкома хотел добиться осуждения коммуниста Зимина в местной партийной организации. Ну уж потом можно смело топить его на бюро, пришив низкий моральный облик и перерождение коммуниста. И это еще ничего, в известные времена пришлось бы стать одновременно японским, польским и английским шпионом.
Перед парткомом Белянский пригласил к себе Виктора Александрова. Разговор состоялся в присутствии Сучкова.
- Ты, Виктор, хорошо знаешь, что у вас за обстановка сейчас, так сказать, сложилась,-начал издалека Белянский. – Партия поручила Владимиру Николаевичу Зимину руководство чрезвычайно серьезным и ответственным делом. Через год предстоит сдать последний, шестой корпус ОКБ. Тогда, наконец-то, важнейшее строительство будет полностью завершено, и, таким образом, постановление ЦК КПСС и Совета Министров будет выполнено. Уже сегодня мы должны получить отдачу для нашей обороны от потраченных народных денег. И в тяжелой международной обстановке , когда наши враги по всему миру только и ждут, где мы покажем свою слабость, чтобы нанести первый удар, мы не можем рисковать. Не можем ! Не имеем права. Как бы мы не относились к директору Зимину, к его заслугам и все такое прочее. Скажи свое мнение, Виктор, как коммунист, которому партия поручила также чрезвычайно ответственный участок работы. Выразила так сказать свое доверие авансом несмотря на еще небольшой опыт работы в руководящих должностях.
- Конечно, дело мы сейчас делаем очень ответственное, -сказал Виктор, -но…
- Вот и напиши свое мнение, изложи, как было дело,- прервал его Белянский и протянул Виктору листок бумаги и ручку. – Ты, Витя, не забывай, что может случиться так, что все это, как ты очень правильно сказал, ответственное дело, может быть надо будет тебе поднимать. Партия ведь высоко ценит преданных делу людей, стойких коммунистов-борцов. Поэтому несмотря на твою относительную молодость через два-три годика можно будет и о тебе подумать ? А, молодой человек ?
Сучков даже дернулся на его последней фразе.
- Но, - твердо продолжил Виктор, - возглавлять это ответственное дело может только сильный руководитель и крупный специалист, такой, как Владимир Николаевич Зимин. Считаю, что я и его заместители - все мы являемся учениками Владимира Николаевича и еще не скоро дорастем до его уровня. А писать я ведь не умею, не имею такой привычки. Хватит, что на моего отца писали товарищи... по совместной борьбе.
После последней фразы Сучков покачал головой и строго посмотрел на Александрова.
- Ну, как знаешь. Долго уговаривать я тебя не стану. На парткоме выступить не хочешь ?-спросил Белянский.
- Могу повторить, только то, что сейчас сказал про Зимина,-упрямо гнул свою линию Виктор.
- Ну…, спасибо, спасибо, так сказать, за прямоту. Спасибо, что выразил свое мнение. До свидания.
Защищая директора, Виктор сильно рисковал карьерой. Сучков, конечно, все рассказал потом Зимину .
Накануне парткома Рита забрала заявление о разводе и сообщила об этом Сучкову. А Зимина предупредила, что разведется с ним все равно, но чтобы сейчас он взял себя в руки и прекратил давать поводы к сплетням.
-Если ты мужик, а не тряпка,- прибавила она. - За свои поступки нужно уметь отвечать, а ты нюни распустил, вдруг жена пожалеет и простит. Вылететь из директоров по твоей мужской глупости я тебе не позволю.
Зимин расценил эти ее слова после той ужасной ночи, как первый шаг к скорому примирению. Он ходил теперь радостный, шутил как прежде. Позвонил в Москву Варенцову, который, похоже, про случившееся пока ничего не знал или притворялся, и пожаловался на Белянского, что тот мол мешает работать, лезет в его личную жизнь. Что он давно с женой помирился, а тот пытается раздуть из мухи целого слона. Партком отменили. В тот день в конце дня к Зимину зашел Сучков и протянул ему руку.
– Иного от тебя и не ждал. Слава богу, что так все хорошо закончилось,- неожиданно прибавил он.
– Ну ты даешь, секретарь. Вроде бы тебе бога вспоминать по чину не полагается, - засмеялся тогда Зимин.
«Как все это глупо сложилось», - иногда думал он. «Мало того, что все ОКБ меня обсуждает, но самое мучительное - Ритулю жестоко обидел. Странно, что Варенцов еще ничего не знает. Трудно сказать, как он отреагирует на то, что я с его женой….». Можно было бы вернуться назад в прошлое, он бы многое в жизни сделал не так. Иногда ему приходила мысль, что человеку было бы полезно прожить ту же самую жизнь еще раз, но начисто. Что, если бы мы сразу нашли свою любовь ? Не обижали бы своих любимых. Сразу нашли свое дело, которому можно посвятить жизнь. Лучшие свои годы после окончания института Зимин потратил на изучение процессов в ударных трубах, а оказалось, что его истинный творческий интерес лежит совсем в другой области. Ничего не переделать. Все, что делаешь – делаешь один раз, сразу начисто. И нельзя вернуться и исправить ошибку.
***
Быстро пролетели весна и короткое ленинградское лето. Зимин и Рита отдыхали теперь порознь. Владимир Николаевич ездил на родину в Калинин, всего-то на одну неделю. Больше отдыхать в данной ситуации он не мог себе позволить. Рита провела две недели на море в Ялте. После ее возвращения с юга их отношения и так довольно напряженные резко ухудшились. Рита приехала отдохнувшая, загорелая и вообще очень похорошевшая. Когда Зимин попытался ее обнять, увидев ее такой, она вдруг разозлилась и предупредила его, что если он позволит себе это еще раз, то она вновь подаст на развод. С этого момента ко всему прочему Зимина начала мучить ревность -была одна на юге, вполне могла завести роман и отомстить за его неверность. «Славу богу Искра куда то пропала, больше не попадается на глаза. Или может быть Рита думает, что я здесь с ней мог опять…..». В целом поведение Риты все более становилось для Зимина загадкой. Заявление на развод забрала, потом готовить начала как прежде, но дальше на сближение не идет. Уж сколько времени прошло, вроде бы и простить пора. Зимин теперь не понимал, продолжает ли он любить Риту, или его отношение к ней стало иным. Слишком сильно она изменилась с тех пор. Совсем чужой человек. Он помнил ее жестокие слова -«Ненавижу тебя ! Лучше бы ты как-нибудь умер или погиб. Предатель !» Конечно, мы не предполагаем, что высказанные таким образом желания очень часто исполняются. Ведь против любимой женщины у нас нет никакой защиты. Неожиданные слова пробивают и убивают…или предрекают?
Осень принесла новые неприятности на работе. Из-за очередных просчетов строителей пришлось перенести сроки сдачи шестого корпуса. Но самая главная неприятность заключалась в неполадках системы настройки «Элины» из-за теплового удара, который испытывали элементы конструкции в момент выстрела. Предварительные испытания на макете давали вполне приемлемое время готовности пушки к следующему выстрелу даже с учетом коэффициента масштабирования. В реальности картина оказалась почти катастрофической. Кому нужен гиперболоид, который можно привести в боевую готовность через полтора или даже два часа после выстрела ? Летавшие на «Южный» специалисты, в том числе и главный конструктор предложить пока ничего не смогли. Пришлось приостановить монтаж боевого варианта гиперболоида до полного выяснения ситуации. Такого облома никто из них не ожидал, даже москвичи из ЦКБ, которые формально являлись руководителями разработки и очень придирчиво вели себя на защите проекта Виктора Александрова. «Бывают же такие времена в жизни, когда во всем полный облом»,-размышлял Зимин. «Кризис»,- вдруг пришло на ум нужное слово. «Но кризис когда-нибудь кончается,- с надеждой подумал он. В два часа он ждал главного конструктора для принятия срочного решения. Ждать окрика из Москвы было опасно. Еще чуть помедлить и сюда наедут комиссии и закормят бесплатными советами и многочасовыми совещаниями. Отвечать по большому счету придется все равно ему одному. Виктора он будет защищать…..
То, что предложил Виктор Александров Зимина неприятно удивило, если не сказать, разозлило. В другой бы ситуации, он с удовольствием бы послушал главного конструктора, следя за полетом его фантазии и поражаясь его почти сверхъестественному умению сметать технические границы, умело разрешая противоречия системы. В данном случае без каких либо расчетов и предварительных исследований Александров предлагал применение материалов, запоминающих форму конструкции до теплового удара
