такой борьбе, то она ему становиться неинтересна, и он в таком случае, просто готов плюнуть на все это дело. Его шеф Зимин, конечно, был не таким человеком. В науке он умел отступать и затем побеждать в затяжной борьбе на длинной дистанции. И Виктор впоследствии многому у него научился в этом деле.
Лишь в конце профессор задал докладчику вопрос: «Так вы считаете молодой человек, все то, чему мы учим сейчас студентов-физиков Ленинградского университета в данной области, является ошибочным?»
И Виктор ледяным голосом ответил:
- Да, это ошибка.
Зал неодобрительно загудел. Бекешев театрально вскинул руки и покачал головой. Мол, что возьмешь с недавнего студента.
Да…. Прогибаться он не умел. Не быть бы ему никогда ни начальником лаборатории, ни главным конструктором с таким негибким характером, если бы ни Зимин.
***
Она вбежала в зал перед самым открытием конференции. Быстро и легко пошла вдоль первого ряда. Виктор сразу ее узнал, так мало она изменилась. Появились только стильные очки, которые придавали ей некоторую загадочность. Но те же длинные белые волосы, яркий бордовый свитер и узкая короткая юбка, хорошо подчеркивающая ее привлекательную фигуру. Изящная папочка вишневого цвета. Кому-то кивнула. Ее пригласили сесть сразу несколько человек. Она села к кому-то и знакомым движением руки откинула назад волосы. Ее звали Ирина. Он знал ее по совместной учебе на факультете физической электроники. Однако, учеба – это не все….
Ирину он заметил среди всех студенток их потока в первый же день, когда в октябре после картошки начались лекции в больших старых аудиториях электротехнического института. Пожалуй, в себе он не был уверен. Это была обычная провинциальная неуверенность. Так что своего внимания старался не обнаружить. Конечно, ее заметил не он один – ее обсуждали на студенческих попойках в общежитии. В начале учебы в институте она часто пропускала занятия, по слухам из-за каких-то семейных проблем типа развода родителей. Когда она все-таки появлялась, также как сейчас, перед самым началом лекции, Виктору становилось необычно интересно и даже приятно присутствовать. Он прилежно писал конспект и украдкой смотрел в ее сторону. Так продолжалось весь первый курс. Никого из парней их потока Ирина не выделяла. Со всеми вела себя ровно и одинаково общительно. Сплетники говорили, что у ней есть кто-то на стороне. Вроде бы даже ее с кем-то видели. Но один из студентов-ленинградцев, который, оказывается, знал ее по школе, однажды сказал Виктору, что Ирина ни с кем встречаться не хочет после того, как от них ушел отец к другой женщине. И будто бы она даже сказала, что не выйдет теперь замуж, по крайней мере, лет до тридцати. Ну уж потом все равно. Может быть и выйдет…
После первых летних каникул он увидел ее похорошевшей с подкрашенными черной тушью ресницами и бледно-розовой помадой на губах. Каждое появление Ирины на лекциях было для него праздником. Он скрытно за ней наблюдал, не делая никаких шагов к сближению. Возможно, боялся разрушить идеал. Вдруг она окажется не такой, какой он ее себе представляет. Или он ей совсем не нравится. В любом случае слушать лекции будет уже не так приятно, а внутри опустеет. Такую пустоту Виктор не любил. Ему уже давно нужно было быть постоянно в кого-то влюбленным, ну хотя бы совсем немножко. Жить легче и все получается…..
Досмотрелся Виктор до того, что однажды она поймала его взгляд. Потом это случилось еще раз. К удивлению и радости Виктора они стали иногда переглядываться. Так продолжалось довольно долго, пока, наконец, перед летними каникулами на втором курсе Виктор, зная, что придется расстаться почти на три месяца, набрался смелости и заговорил с ней на перемене. Они договорились о встрече.
Он ждал Ирину на трамвайной остановке, но она не приехала. Виктор сильно переживал эту неудачу, укрепившую его неуверенность в себе. На следующий день он не смотрел в ее сторону, и она сама подошла к нему в перерыве: «Мама плохо себя чувствовала, поэтому я не смогла приехать». Виктор молчал. Она немного постояла и пошла на свое место. Слишком уж он был гордым в то время. Так не состоялся их роман.
Виктор никогда больше не смотрел в ее сторону. Почему-то никогда он не видел Ирину вместе с кем-нибудь из парней. Однако судьба как могла пыталась свести их вместе. Однажды Ирина попалась ему на узкой дорожке между корпусами общежития. Она шла прямо на него с поднятой головой, но и тогда Виктор почему-то отвернулся и не воспользовался шансом. Странно. На пятом курсе, когда заканчивалось обучение в институте, он несколько раз поймал ее взгляд. Она как бы говорила ему: «Ну что же ты, Виктор, ведь ты скоро уедешь навсегда из Ленинграда, и мы больше никогда не увидимся». Он поспешно отворачивался и старался думать о своих лазерах. Почему он так себя вел ? Ведь ему Ирина очень нравилась. Это была загадка. И, прежде всего для него самого. Не хотел лишать себя идеала ? Или просто трусил, что не потянет такую красавицу ? И первое, и второе было безусловно верным, но существовало и третье, о котором Виктор знать не мог.
Он говорил с трибуны по теме своего выступления, водил указкой по графикам на экране и чувствовал, как она на него смотрит. Почему-то боялся поднять на нее глаза. Не смог опять перейти через что-то. Закончив выступление, он проходил почти рядом с ней и знал, что она сейчас пытается поймать его взгляд. Скорее всего ему было стыдно за прошлое, за свою необъяснимую дурость по отношению к ней. Как ни странно, дурость продолжалась…
Объявили перерыв. Он решил уйти с конференции. Она обогнала его в гардеробе и попросила пальто. Виктор разозлился на себя – ведь не мальчишка уже. Он окликнул ее:
- Ирина ? И нервно засмеялся: - Мы, кажется, где-то встречались.
- Ну наконец-то ! Я думала, что ты опять не заговоришь со мной и исчезнешь теперь уж навсегда.
Они разговаривали второй раз в жизни. Точнее третий раз. Гардеробщица понятливо отдала ее пальто Виктору. Он одел Ирину, потом накинул свою куртку, и они вышли на улицу, рассказывая друг другу о себе, как старые знакомые. На этот раз его побег не состоялся. Чудо произошло ! Что-то между ними было вдруг преодолено именно сейчас, и они нашли друг друга. Возможно, так все предусмотрела волшебница-судьба.
Он предложил ей маленькое кафе неподалеку, рядом с Академкнигой. Она радостно согласилась и взяла его под руку. Легкий морозец пощипывал Виктора за уши. Он шутил на эту тему, и они смеялись. Его оппонент молчал, но Виктор чувствовал, как он тоже смеется внутри.
Они сидели за столиком, два человека, вновь нашедшие друг друга в большом беспокойном городе, пили ароматный кофе с пирожным и продолжали рассказывать друг другу, все то, что можно было сказать о себе. Как будто они решили наговориться за все те институтские годы, в которые они молчали друг с другом. Ирина не была замужем. Выяснять иное про ее личную жизнь Виктор не стал – странно, но ничего не интересовало. Внутри у него неожиданно поселилась какая-то обреченность.
Он увез ее в тот же день в Зеленый Бор. И она осталась до понедельника, а потом переехала совсем, покинув свою маму в Ленинграде. В апреле они поженились.
***
На южном полигоне шли непрерывные стрельбы по мишеням-имитаторам в интересах министерства обороны и многочисленных НИИ оборонной промышленности. Изучалось воздействие лазерного излучения на военные объекты, в том числе на основные элементы конструкций боевых орбитальных аппаратов. Американцы грозились осуществить свою СОИ. И мудрое руководство партии потребовало от советских ученых подготовить асимметричный ответ.
Штольню с оборудованием для боевого лазера поставили на консервацию до лучших времен. Директора Зимина так и не нашли. Его мечту о строительстве фантастического гиперболоида реализовать не удалось. Со временем Виктор понял, как говорится, кто руку приложил. Иван Ильич тогда на «Южном» просто заключил с Рагозиным сделку: «Элина»-да, гиперболоид – нет. Вот почему оставили «Элину» их ОКБ. Пусть, мол, не слишком наша наука отстает от американской. Вдруг что понадобится. Опять же скопировать легче, если понимаешь, что к чему. Прижмет, так наша разведка все по-быстрому добудет. И не такое удавалось. Ну, хотя бы возьмем атомный проект. А нам сейчас надо что-то более материальное, антиракеты, например. В ракетном деле мы впереди планеты всей. Пока еще время сделать сказку былью не наступило. Мало ли, что написал этот фантазер-фантаст Толстой. Так примерно представлял Виктор ход мыслей генерала Рагозина.
Рита жила одна и, говорят, не верила в гибель Зимина. Виктор заходил к ней еще раз и просил ее звонить в любое время, если понадобиться какая-нибудь помощь, но она не звонила. Да и чем он мог ей помочь ? Жизнь поменялась для каждого по-своему. И каждый в ней должен был начать сначала.
Мудрый Иван Ильич был утвержден в должности директора. Неожиданно он крепко проявил себя с хозяйственной стороны, сумел быстро достроить шестой корпус. ОКБ постоянно принимало на работу новых сотрудников. Росла численность отделения главного конструктора. Ставились новые, хотя и более приземленные задачи: разработка лазеров для управления авиабомбами, для связи, для сварки корпусов эсминцев и танков. Работа была интересной. Виктор собирал материал для диссертации. Поздней осенью у него родился сын. Он назвал его Володей, в память своего старшего товарища Владимира Зимина, но никому о причине выбора имени сына не сказал, даже Ирине. Кому это надо и так догадался. Потекло время, год за годом, в которых, по большому счету, опять ничего не менялось. Следующий год повторял предыдущий. И так почти десять лет……..
Каждый из нас иногда возвращается в прошлое, пытаясь мысленно что-то в нем изменить, может быть слегка подправить. Приспособить его под наше сегодняшнее понимание жизни. Мы редко задумываемся , что именно то, что мы пережили в прошлом, в конечном счете и принесло нам это новое понимание. И если бы было возможно теперь вернуться назад с этим новым пониманием и встретиться там с близкими и любимыми людьми, то в следующем круге мы бы полнее прожили жизнь, оставив после себя цветы, а не дымящиеся развалины нашей мечты. Или все-таки сделали бы тоже самое ? Узнать не суждено. Отгадать невозможно.
Рита помнила все, что она утратила в жизни и много раз, возвращаясь в прошлое, исправляла свою ошибку, делая тот не сделанный шаг. Зимин для нее продолжал жить где-то рядом в параллельном мире (где она сделала нужный шаг). Этот другой мир она никак не могла отыскать и встретиться там с Зиминым. Похоже, что утверждение «время лечит» справедливо лишь для человека, который мало потерял. С большим внутренним усилием, обливаясь слезами, Рита наконец сложила в бумажные мешки одежду Зимина, опустошив часть шкафа и ящики комода. Один из его костюмов и теплую кожаную куртку, которые ей очень нравились на нем, оставила на память. Еще коричневый портфель, швейцарские
