коллекции не беспокоил, сигнализацию не поставили. Сначала она волновалась, но потом решила, что коллекция не стоит установки сигнализации, и постепенно успокоилась.
Хозяйка каждый день бегала к почтовому ящику, но письма приходили редко. Если не было писем, она становилась очень грустной, подолгу смотрела на портрет молодого мужчины, одетого в военную фуражку и полосатую футболку. Я знал, что это ее муж и, что, сейчас он в плавании.
Она часто говорила малышу: «Вот скоро вернется папа из далеких южных морей, и мы с тобой его больше никуда не отпустим». Но иногда в ящике оказывался конверт, уклеенный маленькими пестрыми картинками, которые хозяйка называла марками.
Она быстро прочитывала письмо, становилась веселой, смеялась, подбрасывала малыша на руках, а меня угощала печеньем или конфетой. Прочитав письмо, хозяйка осторожно отклеивала над паром от конверта марки и помещала их в толстую книгу под названием альбом.
Еще, она часто звонила кому-то по телефону и спрашивала о здоровье.
– Приезжайте, – говорила она, –- мы так давно не виделись.
Выслушав трубку, отвечала: «Лучше вы приезжайте. Я понимаю что море дел, что с утра до вечера на работе. Нет, я не могу, вдруг Леша радиограмму пришлет. Хорошо, приедем, как только дед вернется из санатория».
Иногда она кричала в трубку: «От Леши письмо, он передает привет!»
Последний раз она радостно сказала: «Приезжает?! Когда? Хорошо, мы будем у вас через два дня. Да, с Мишенькой и еще кое с кем. Это пока секрет. Ну, ладно, это щенок. Вам понравится. Я думаю, Леша тоже будет доволен. Да, он такой симпатяга, весь черный, пушистый. Очень милое существо. Вобщем, сами увидите. Ну, конечно приедем. Надо же повидаться с дедом».
Но приехать не получилось
***
Вечером, хозяйка развешивала на лоджии выстиранное белье. И вдруг перед ней на уровне пятого этажа выросло из темноты бледное лицо.
Хозяйка едва успела вскрикнуть от испуга, а человек уже запрыгнул на лоджию, схватил ее за руки и стал толкать к перилам, он видимо, хотел скинуть ее вниз. Хозяйка страшно закричала. Малыш проснулся и заплакал.
Я бросился на лоджию, хозяйка сумела увернуться и теперь отбивалась от грабителя. В свете фонаря я увидел, что глаза у него были совершенно белые и безумные. Я узнал его, это был тот самый, что приходил к нам под видом милиционера.
Я бросился на пришельца, и, не давая ему опомниться, схватил за руку, которой он выворачивал ладонь хозяйке. Он завизжал, вскочил на стоящую у бортика лоджии скамейку, на которой обычно находилась корзина с овощами, и попытался сверху пнуть хозяйку.
Тогда, я снова цапнул его, на этот раз за ногу. От него несло спиртом, а я от этого запаха буквально зверею. Он снова закричал. Замахал руками, не удержался и полетел через перила вниз.
Хозяйка бросилась звонить в милицию и в «скорую». Ее трясло, слезы градом катились из глаз. Она взяла кричащего малыша на руки и ходила с ним по комнате, пока не приехала милиция. Она объясняла милиции, как все произошло, но ей, кажется, не верили. И даже то, что упавший налетчик остался жив, не произвело на милицию впечатления. И хотя врачи «скорой» говорили, что он пьян и возможно обкурен наркотиками, к ним не прислушались.
Уже за полночь плачущей хозяйке велели одевать ребенка и собираться самой. Меня выгнали из квартиры. На дверь налепили бумажку и поставили синий оттиск.
На улице у хозяйки отобрали плачущего малыша и передали женщине в форме. Когда я это увидел, у меня внутри все заклокотало и я бросился защищать хозяйку с малышом.
– Ах ты, гад! – заорал один из милиционеров и хотел пнуть меня, но я увернулся.
– Фу! – кричала хозяйка, – Фу! Это свои!
Первый раз, за все это время, что жил дома, я ослушался. Какие уж тут «свои». «Свои» так не набрасываются на моих хозяев. И я снова бросился в атаку.
– Нет! – закричала вдруг хозяйка, – не стреляйте, не надо! Он совсем еще щенок! Фу! Фу! Беги!
Что-то сухо щелкнуло и просвистело у моего уха, Я снова увернулся и ринулся на обидчика. Он пытался отпихнуть мою хозяйку, повисшую на его руке и снова целился в меня.
– Отставить! – рявкнул старший милиционер и схватил руку с направленным на меня пистолетом.
Не смотря на мои яростные протесты, женщина в форме села с малышом в одну машину, хозяйку запихнули в другую и машины покатили со двора. Я бросился за машиной, увозящей хозяйку, и бежал следом, пока безнадежно не отстал.
Эх, если бы здесь была моя бывшая свора! Мы бы окружили это урчащее чудище, мы бы искусали его круглые лапы, мы бы разорвали его на клочки. Я брел по улице, сам не зная куда, но лапы привели меня к дому. Я прождал до утра, но хозяйка так и не появилась.
***
Теперь я снова бродяжничал, но к вечеру, неизменно, появлялся во дворе. Поднимался на пятый этаж и скреб дверь квартиры лапой, хотя этого можно было и не делать, там была все та, же неизменная бумажка. Так я ходил несколько дней, пока меня не начали гонять из подъезда. Тогда я стал пробираться в подъезд крадучись, стараясь не попасться на глаза.
Моим домом опять стала мусорка, и там у меня произошло столкновение с одним из бродяг.
В один из дней я нашел целую палку колбасы, слегка подпорченную, но все-таки вполне съедобную. Я вытащил колбасу из груды мусора и вдруг почувствовал, что не могу сдвинуться с места. В эту же самую колбасу с другой стороны вцепился какой-то бродяга и старался вырвать ее из моих зубов. Я уперся всеми лапами и сильнее стиснул колбасу зубами.
Бродяга тянул колбасу к себе, я к себе. Я не собирался уступать, это была моя добыча. Он споткнулся и упал, но продолжал тянуть колбасу на себя. Я мотал головой и старался вырвать добычу из его рук. Наконец он выпустил колбасу, и я бросился наутек. Бродяга с криками и проклятиями бежал за мной.
Найдя укромный уголок, я перевел дух и съел колбасу до последней шкурки. Впервые за несколько дней я был сыт. Но, придя на следующий день на ту же свалку, я был встречен градом камней.
Так я нажил себе врага. И как оказалось не одного. Я прибился к собачьей своре, и сначала все шло довольно хорошо. Я быстро перезнакомился со всеми собаками. Но потом появился большой злобный пес, и я сцепился с ним из-за косточки, которую он пытался у меня отобрать.
С точки зрения собаки, все найденное тобой – твоя добыча и ты имеешь право ее защищать.
Но этому псу, говоря человеческим языком, закон был не писан. Он постоянно все отбирал, он, можно сказать, жил тем, что грабил своих. Найдет кто-нибудь что-то повкуснее, Злобный тут как тут, отымет и съест. Собаки огрызались, но вступить с ним в открытую схватку никто не решался.
Со мной он вообще решил не церемониться, понаглому подошел и схватил мою добычу. Но не на того попал.
За свою беспризорную жизнь я уже научился защищаться. Я естественно зарычал. Злобный выпустил кость, схватил меня за загривок и начал трепать. В какой-то момент он ослабил хватку, я вывернулся и вцепился ему в ногу. Он цапнул меня за ухо.
По неписанным собачьим законам, драться надо по-честному. Настоящий пес никогда не кинется на собаку много меньше себя, он может лишь рыкнуть или окинуть пренебрежительным взглядом. И настоящий пес никогда не цапнет другого в запретное место. Запретными местами считаются нос и уши, потому что собаки не могут зализать раны на них. Только самые подлые нарушают этот запрет.
Злобный нарушил. Я отпустил лапу и схватил его за горло. При этом мое ухо в его зубах вывернулось чуть ли не наизнанку. Он выпустил мое ухо, и через секунду мы снова вцепились друг в друга.
Рычащий лохматый шар катался по усыпанной мусором земле. Собаки стояли рядом и не решались вступить в драку. Это был взрослый пес, гораздо сильнее меня, и я уже совсем выбился из сил, как вдруг мы оба заметили, что предмет нашего спора исчез.
Косточку прихватила пробегающая мимо собака. Злобный выпустил меня и бросился в погоню. Искусанный, но непобежденный, я ушел из этой своры.
***
В поисках приличных мусорок, я обшарил все окрестные районы, но ничего стоящего так и не нашел. Пришлось перебазироваться на рынок. Здесь я перебивался разными подачками, пока совсем не оголодал. Тогда я решил действовать.
Я долго выслеживал одного вредного лотошника, торгующего окорочками, морожеными курицами и всякими прочими вкусностями. Этот лотошник никогда никого из собак не угощал, а только криками отгонял от своего лотка. Когда он проходил около какой-нибудь собаки, всегда старался пнуть и наступить на лапу или хвост. Я рассудил, что такого противного торговца не плохо было бы наказать, и решил стащить у него курицу. Наконец я его выследил. Когда лотошник отвернулся, я подскочил и схватил курицу, лежащую с краю. Но в этот момент лоток дрогнул и опрокинулся. Все съестные припасы посыпались прямо на меня, сверху грохнулся лоток.
Лотошник заорал, схватил валяющуюся рядом палку. Я выронил курицу и старался выбраться из-под лотка. Лотошник откинул лоток, треснул меня по хребтине и стал лупить по чему придется. Не знаю, чем бы все кончилось, но в этот момент к россыпанным по земле продуктам подскочили собаки и беспризорники, и стали хватать все, что попадет.
Лотошник заорал на весь рынок, на помощь ему бросились другие лотошники, охрана рынка и покупатели. Я под шумок исчез с окорочком в зубах. Спина после побоев болела, но я все-таки был доволен.
К вечеру я крадучись пробрался в подъезд и вдруг учуял знакомый запах. Это был смешанный запах табака, кострового дыма и чего-то еще невообразимо приятного.
Это был запах старика и тянулся он к пятому этажу. Я махом взлетел на этаж и почуял его еще явственнее. Запах шел от дверей. Значит, старик был здесь, он приходил к моей хозяйке. Я бросился вниз, вслед за запахом. Но он становился все неразличимее, пока я совсем не потерял след.
На следующий день я снова пришел к дому, но двери подъезда были плотно закрыты, в них вставили замок.
А еще через день на подходе к дому меня встретил человек с бульдогом на поводке. Завидев меня, он отцепил бульдога, дал команду и тот понесся на меня с горящими злобой глазами.
От собак мне было известно, что с бульдогами лучше не связываться.
Я не стал ждать продолжения и дал деру. Он гнал меня несколько кварталов, но где этому коротколапику было угнаться за бродячей собакой, у которой все ее спасение в лапах. Он отстал. А я продолжал мчаться, пока не оказался в совершенно незнакомом месте.
Мысль о том, что старик был где-то рядом, а я его упустил, не давала мне покоя, и я бросился искать хотя бы намек на его запах. Так я попал на окраину, за которой начинался лес.
До этого я не видел так много деревьев сразу в одном месте. В лесу летала паутина, падали листья, было тепло и тихо. И всюду были совсем незнакомые запахи.
И вдруг я услышал крик. Скрипучий и очень громкий. Я бросился на этот крик и скоро наткнулся на пластиковый пакет, в котором что-то копошилось. Я разорвал пакет зубами и увидел двух маленьких котят.
Один котенок был совсем плох, он лежал и только изредка поднимал голову, и все время кричал, громко и скрипуче. Второй котенок, пушистый и глазастый, сидел рядом и только изредка беззвучно открывал рот.
Я обнюхал котят, облизал их и лег рядом. Пушистый котенок, почувствовав тепло, подобрался ко мне,
