готовился, чтобы сказать ему это, без ошибок, с акцентом, который уступал на второй план, Башар всерьез занимался языком вместе с дочками. Лицо Тоби сначала озарилось улыбкой, а потом потухло, нахмурилось, даже этот нехороший лес уже перестал его интересовать.
– Когда я был мальчишкой, –¬ начал Вальц и достал сигарету, он крутил их сам смешивая по своему рецепту разные виды табака. Тоби как-то пробовал его самокрутки, они были такие крепкие, что у него начиналась кружиться голова, а Вальцу было в самый раз, как слону дробина. Вальц попыхтел густым дымом, на который обернулись эксперты, прервав обсуждение и отходя в сторону, чтобы тоже покурить.
– И мне дай, – сказал Тоби, протягивая руку к его сигаретам. Вальц охотно дал и щелкнул потертой бензиновой зажигалкой. Крепкий табак ударил в голову, Тоби взглянул на солнце, а потом в лес, будто бы пытаясь пронзить его взглядом насквозь. – Нехорошее место, как-то не по себе здесь.
– Верно, мы называли эту поляну черная земля. Я помню, что моя бабушка называла эти места красной землей, а иногда полигоном. Я тогда был совсем ребенком, что там, только в школу пошел, и нам строго запрещали гулять здесь. Мы жили тогда недалеко отсюда, там, за автобаном, где раньше завод был.
– Да, знаю, там еще сохранились несколько домов. Их оставили про запас, если придется еще мигрантов расселять, – сказал Тоби.
– Верно, а мы там жили. Мне нравилось, полный двор детей, есть с кем поиграть, свобода. Да, было время. Так вот, земля эта и правда нехорошая, как ты говоришь. Когда моя бабушка умерла, отец рассказал, что здесь, может быть и на этой поляне, расстреливали людей, потом грузили в грузовики и увозили, дорога то рядом, удобно. Лес высадили потом, мой отец помнил, как все участвовали в этом. «Высадили стену, чтобы не вспоминать», – так он говорил. Наверное, это правильно, сколько еще поколений должно смениться, когда эта земля полностью обновится. Ребята во дворе травили байки, что под нашими ногами лежат тысячи трупов, а если придти сюда ночью в яркую луну, то они схватят тебя за ноги и утащат к себе, чтобы сожрать. Вот такие детские байки.
– Хм, очень похоже на нашу жизнь, только мертвяки уже повсюду, ¬– буркнул Тоби.
– Эх, Тобиас, смотри на мир веселее! – Вальц хлопнул Тоби по плечу, громко рассмеявшись. Это было так неожиданно, в этом затихшем месте, что все невольно улыбнулись, отгораживаясь от мрачных мыслей, накатившей усталости, несмотря на распростертое на траве тело мужчины в белом балахоне.
– Не получается, – вздохнул Тоби. Крепкая сигарета пробила пробку в его голове, стало легче мыслить. – Слушай, я думаю так, что они пришли от шоссе, другого пути быть не может –¬ это самая короткая дорога.
– Они? Ты думаешь, что было много соучастников? – спросил Вальц. – Наверное, ты прав. От складов ехать долго, тем более через город. Не факт, что они жили у нас. Я в принципе не понимаю, почему это дело отдали нам? Это же не наша территория.
– Тебе что Мышка сказала? Приказ фрау Мюллер. Пока Андре в отпуске, нами руководит фрау Мюллер, дистанционно, а Мышка ее глаза и уши, –¬ строго сказал Тоби, и они рассмеялись.
– Да, Мышка зверь. Ты знаешь, она меня недавно покусала, – пожаловался Вальц.
– Тебя покусаешь, – ухмыльнулся Тоби, бросив взгляд на массивную фигуру коллеги.
– Ты бы знал, как меня жена грызет! Она мне все время говорит, что обглодает меня, только косточки останутся.
– Бригитта? – удивился Тоби, не представляя, как жена Вальца, невысокая худая женщина со строгим лицом, еще не утратившим красоты, издевается над огромным Вальцем.
– Ты еще молодой, вот женишься и узнаешь, как твоя Амалия будет каждый день кусочек за кусочком откусывать от тебя.
– Ага, поэтому ты решил сделать запас, да, Ульрих? – рассмеялся Тоби.
– Именно, я не хочу, чтобы она меня всего съела. Тем более, – он доверительно понизил голос, собираясь сообщить какую-то тайну, еле сдерживаясь от смеха. – Она любит мясо пожирнее, поэтому решила сначала меня откормить, а потом зажарить на вертеле.
Тоби расхохотался, представляя себе Бригитту, готовящуюся посадить Вальца на вертел, как доброго кабанчика. Картина была такой яркой и сочной, что вскоре ему стало не по себе. Тоби посмотрел на труп, потом на лес, возвращаясь к мыслям об этом убийстве.
– Их должно быть много. Место подходящее, похоже на какой-то ритуал или казнь, – сказал Тоби.
– Что-то много у нас стало ритуалов в последнее время, хорошо еще, что башку не отрезали. Так, снесли полчерепа, мозги раскидали повсюду – вполне цивилизованно, – заметил Вальц.
– И не говори, – согласился Тоби. – Вот надо было Андре в отпуск собраться, пора бы ему возвращаться.
¬– Да ладно, он же только вчера в отпуске. Они сегодня в Москву летят?
– Да, сегодня. Он как знал, когда в отпуск идти! Мало нам дел после этих маршей, надоело уже!
– Ничего, справимся. Ты знаешь, когда Андре был последний раз в отпуске? Не помнишь? Так он и не был, правильно его фрау Мюллер выгнала отдыхать. Все-таки, повезло нам с начальством, не находишь? – улыбнулся Вальц.
– Ха-ха, посмотрю я на тебя, когда фрау Мюллер вырастит Мышку в своего заместителя, – ухмыльнулся Тоби.
– А зря ты так переживаешь. Ей как раз подойдет, умная девочка, знаний только не хватает и смелости. Научится, фрау Мюллер натаскает, она умеет.
К ним подошел эксперт, докуривая уже третью сигарету. Он щурился на солнце, не желая смотреть на тело, и стал рассказывать.
– Ну, собственно, делать тут больше нечего. Следов нет, такое ощущение, что те, кто были здесь, пришли сюда босиком, как и этот в балахоне. Стреляли сверху вниз, стрелок невысокий, возможно, женщина. Про оружие говорить сложно, но на лбу, вокруг пулевого отверстия, четкий след от ствола, скорее всего револьвер. Стрелок слабый, он упирался стволом ему в лоб, получается, что жертва не сопротивлялась. Побоев нет, осмотрели бегло, подробнее уже на столе, но я и так вижу, что ничего особо не найдем. Вот пуля интересная, похоже, что разрывная или самодельная. Пока собираем следы, точнее определим в лаборатории. Документов при нем нет, личность будем устанавливать по картотеке, возможно проходил по какому-нибудь делу.
– Странно, у шоссе мы не обнаружили ни одной брошенной машины. Значит, он приехал не на своей или не один, – сказал Тоби.
– Вполне возможно. Здесь рядом есть стоянка для грузовиков, как раз на съезде, может, кто-то был там ночью, видел или регистратор записал, – добавил эксперт. – Пока получается, что больше следов нет. Терзать землю нет смысла, здесь чего только может и не быть, мы так всю жизнь здесь копаться будем. Я думаю, пора сворачиваться, – ¬ сказал эксперт, закуривая очередную сигарету.
– Пора, так пора, – хлопнул в ладоши Вальц. – Эта «черная земля» не выдаст нам своих секретов.
6
В полицейском участке было многолюдно, пожалуй, даже чересчур. За каждым столом сидел инспектор, а напротив него или ее гражданин или гражданка с поникшей головой, внимательно слушая вопросы инспектора, отвечая тихо, но четко «да» или «нет». Внизу сидели ожидавшие допроса, стараясь друг с другом не разговаривать, не смотреть друг на друга, не то подозревая в других подсадных шпионов, не то стыдясь своего положения, что больше походило на правду. Было несколько гордых человек, смело и дерзко смотревших в глаза обывателям, поддавшимся волне праведного гнева, в последствие ставшей проявлением бессознательного гнева и ярости ко всем, кто хоть как-нибудь отличался от них. Особо дерзких полицейские уводили в дальние кабинеты, а буйных – сразу в камеры, продышаться и успокоиться. В целом полицейские относились доброжелательно ко всем, девушкам и женщинам приносили воду в стаканчиках, пожилых и сильно нервничавших пропускали вперед, никто не возмущался. Исторический замах палки капрала над трудолюбивой немецкой нацией эволюционировал, став гуманнее, человечнее, но все же это была та самая палка, способная без разбора отходить любую спину, пока правила поведения и жизни не закрепятся в позвоночнике намертво.
Тоби, также как и Вальц и другие инспектора, с самого утра сидел за столом, отстукивая показания в компьютере, похожие одно на другое, и в этом сложно было увидеть заговор или подготовленную акцию по дезинформации. Люди отвечали честно, с каждым вопросом отчетливее понимая, как их использовали, бледнее, краснея, внутренне подавляя вскипавшую злость, таких было меньшинство, в основном граждане запирались, испуганные, до сих пор не верившие, что их не привлекут по статье, не уволят с работы или оштрафуют. Такой задачи никто не ставил, следовало с людьми поговорить, разъяснить ситуацию, подготовить и отпустить с миром, так определила политику фрау Мюллер и Андре, немного смело переиначив внутренние циркуляры, отбросив в сторону не к месту восставшую государственную честь, которую стоило защитить и заставить уважать. Не все инспектора были того же мнения, считая, что надо жестче к своим, особенно этим отличались низшие чины полицейских, еще недавно готовые сами встать под знамена движения «Партия силы!». Тоби слушал показания бледного мужчины, пришедшего вместе с женой, старательно набирая их в электронный протокол допроса. Рассказ был один и тот же, можно было бы приложить и предыдущие протоколы, просто дать им на подпись, изменив имена, никто бы и не заметил. На другом конце зала у стены пыхтел Вальц, у него сидела нервная особа, постоянно размахивающая руками, апеллирующая к своим правам, конституции, библии, требуя отстать от нее. Тоби посмеивался над Вальцем, со стороны это выглядело очень комично: огромный Вальц, еле влезавший за стол, бьющий толстыми пальцами по трещавшей от напряжения клавиатуре, а напротив высокая худая женщина, словно тонкое дерево, качающееся на сильном ветру, хлестко размахивающее ветвями.
Закончив допрос, Тоби распечатал протокол и оставил супружескую пару читать. Они хотели, не глядя все подписать, но он не разрешил, силой убеждения заставив внимательно все прочитать. Вальц тоже заканчивал с нервной особой, которая уже отрывистым движением подписывала свои показания, словно делая одолжение этому солдафону. Женщина вскочила, бросила взгляд на Тоби, ему показалось, что она властно позвала его за собой, и от этого стало смешно. Женщина удалилась с самодовольной улыбкой на губах. Тоби подошел к Мышке, закопавшейся в бумагах по самые ушки. Все отчеты сдавали ей, она их бегло просматривала, отправляя на доработку, если отсутствовали коды или неверно были заполнены поля. Раньше это исправлял Андре, но с Мышкой такой номер не прошел.
– Давай откапывайся и пойдем на обед. Возьмем с собой Вальца, а то он похудел, – предложил Тоби. Лена подняла голову от бумаг и весело улыбнулась, радостно закивав.
Через двадцать минут они втроем шли к кафе, куда любил ходить Андре. Их встретил радостный хозяин, а когда узнал, что Андре ушел в отпуск, так сильно обрадовался, что выдал им десерт за счет заведения. После вкусного и сытного обеда так не хотелось возвращаться обратно в участок, бесконечная очередь свидетелей давила на голову, хотелось сбежать куда-нибудь, почему сейчас так мало происшествий? Даже в квартале мигрантов все затихло, за последние недели не было ни одного
