«Отставить предчувствия, Андрей. Мы люди военные и такими понятиями как предчувствия не оперируем. Артам позвоню».
- Дозвонился или как всегда?
Андрей развёл руки.
- Как всегда, Витя. Он позвонил, попросил поработать по хутору. С БКП ответили у них причин не доверять данным разведки и посоветовали свои предчувствия запихать себе куда поглубже.
Со знанием знатока говорю:
- Ну, да, ни в одном уставе нет и слова о предчувствиях, но чётко прописано, что ждёт за невыполнение приказа.
- То-то и оно! – выкинул вперёд руку с зажжённой сигаретой Андрей. – «Бугор» так и сказал. Слово в слово.
Андрей затянулся и закашлялся. Лицо побагровело.
- Вот… точно, блин, - с усилием подавив кашель, произносит он. – Дан приказ, говорит «Бугор», надлежит исполнить. Мне после этих слов ещё жутче стало. Чувствую, воздух загустел, вязким сделался, будто кисель и искорки маленькие в нём вспыхивают. Посмотрел на ребят, думаю, они тоже самое ощущают, эту сгустившуюся тревогу. Нет, стоят как ни в чём не бывало, курят, смеются, в военные шашки играют.
Поймав мой недоуменный взгляд, Андрей пояснил:
- Половина гильз использованные, половина с пулями. Так вот, нет, думаю, этого быть не может, они же не толстокожие, в самом-то деле! Неужели не ощущают лицом ледяное дыхание смерти. Самого всего сковало, не кровь, чувствую, бежит по венам, какая-то мелкая студенистая масса.
- Шуга, - поясняю, - мелкий лёд идёт по реке перед ледоставом.
- Думаю, да. Замечание точное. Итак, стою и не решительно не понимаю, что делать. Отказываться от выполнения нельзя. Сразу трибунал. Нужно отсрочить этот налёт на хутор. Необходима веская причина. Где найти, ума не приложу! Время летит. Стрелка секундная на часах будто с цепи сорвалась. «Бугор» отдаёт команду. Двигаемся вперёд мелкими перебежками к хутору.
Снова пауза. По лицу рассказчика вижу, нелегко даётся ему описание прошедшего события.
- Значит, бежим вперёд. В полной тишине. Стук подошв раздаётся в утреннем воздухе. Кошу взгляд. Перемен нет. Всё, как обычно; ребята двигают умело. Пока одни перебегают, другие контролируют. Неужели пронесёт, думаю, и начинаю молиться, чтоб господь сжалился над нами. Откуда-то сверху обрушивается новая волна необъяснимой обречённости. Уже не бегу, даже не иду, еле-еле передвигаю ноги, руками будто невидимые заросли раздвигаю. Ты, Витя, спрашивал о боге, - неожиданно аффектация сменяется обычной спокойной речью. – В тот момент именно он предстал предо мной в образе покойной мамы. Смотрю на неё и думаю. Откуда она тут и почему одета не по сезону, на улице почти зима, а на ней лёгкий ситцевый сарафан и не обута. Смотрит мама строгое, словно что сказать хочет. Иду к ней. Она ближе и ближе и вдруг резко начинает качать головой; потом скрестила перед собой руки, не ходи, дескать, сынок; голову поворачивает налево… Меня точно в спину ударило и сразу справа, в глазах темнеет. Открываю их, там, где недавно стояла мама три снаряда взрываются подряд. Земля вибрирует. Комья вперемешку со снегом сверху падают. Я лежу в ложбинке. На миг теряю сознание; прихожу в себя, надо мной отец склонился, так и сверлит умными синими глазами. На нём рабочая одежда, в которой он всегда возился с мотоциклом. Грешным делом, носом втягиваю воздух и ощущаю устойчивый запах машинного масла. Кричу ему: «Папа, что с мамой?» Он хватает меня за ворот куртки и волочит по земле, я ему сопротивляться не могу. В голове пусто. Папа падает рядом и указывает лицом, смотри туда. Ноги сразу отнялись от увиденного: в приютившей меня ложбинке двух моих товарищей «Копера» и «Лаву» разорвало взрывом на части. Внутри всё трясётся. Откидываюсь на спину. Ищу папу. Нет его и мамы. Дикая усталость вдруг навалилась, что-то чужое, горячее вспарывает внутренности, боли нет, одно разочарование. А по низкому небу плывут медленно серые тучи. Снежинки из них просыпаются. Контроль теряю – глаза закрываются. Протяжное тягучее пение доносится издалека. Прежде чем сокрыла пелена мир увидел стоящих рядом родителей и машущих кому-то руками…
11
- «Колдун» потом рассказывал…
- У вас были штатные колдуны в подразделении?!
- Наш медбрат. Сам себе выбрал позывной. Расскажу позже. Потерпи. Немного осталось.
Что ж, потерплю, сам чувствую – осталось немного.
- … слышу зовут меня. Откуда зов идёт не врубаюсь. Смотрю по сторонам, слышны обычные звуки войны, разрывы и свист пуль. Потом кто-то аккуратно берёт меня за ухо, так бабушка в детстве поступала, когда проказничал, поворачивает голову. Сначала показалось глюк словил, ну, не могут сейчас здесь находиться гражданские, да ещё в летней одежде, какими бы закалёнными ни были. Женщина мне рукой машет. Мужчина жестами подзывает. Ухо освободилось от хватки, и я ползком, где ужиком, а где перебежками… Короче, говорит «Колдун», смотрю, ты лежишь. А вот гражданских нет. Начинаю осмотр. Ты без сознания, стонешь, брюхо у тебя разворочено. Матом кого-то кроешь и зовешь родителей. Ну, думаю, говорит «Колдун», хана Андрюхе. Кишки вывалились, парят, землёй присыпаны. – Андрей остановился. Пальцы рук сжаты, косточки побелели. Подышал чуточку, закрыв глаза. Дыхание стало ровным.
- Сам-то я этого, конечно, знать не могу, - продолжает Андрей. – Однако, было состояние полёта, будто я стал птицей и парю над полем боя, вот он, хутор, бегут ребята, стреляют, с хутора раздаются выстрелы. И так мне хорошо, радостно. Мысли светлые в голову полезли, мол, в той, земной жизни для меня всё кончилось. Пикирую вниз, вижу себя, «Колдуна» с перекошенным лицом, он манипулирует надо мной. И тут некая сила впихивает нагло меня обратно в тело, такое создалось впечатление, отвесили подзатыльник. Открываю глаза и кричу «Колдуну», перевязывай, наши нуждаются в помощи. «Колдун» в ответ, мол, нет бинтов. Ты уже не помощник. Я ему кричу, вон, видишь, кусок плёнки, заправляй кишки обратно, сверху её, и чем есть, перевязывай. «Колдун» качает головой, бубнит что-то об антисанитарии, но делает. Наложил на живот плёнку и перевязал вокруг клейкой лентой. «Не жилец ты, Андрюха». – «Поживём - увидим», - отвечаю ему. – «Сдохнешь ведь», - не унимается он. – «Коли антибиотики, обезбол, промедол, - всё, что есть коли!»
12
Ни с того, ни с сего, Андрей внезапно приободрился и изменился в лице. Вытянулся в кресле, постучал себя по груди, живот погладил.
- Вопреки заверениям «Колдуна» остался жив всем врагам назло! Залатали как смогли, но на передке иначе не получилось бы. Конечно, изумлялись, как ума хватило наложить на обнажённую рану грязную плёнку, перевязать скотчем затем… Но особая заслуга в том, что, жив «Колдуна». Он своими способностями на каком-то там экстрасенсорном уровне остановил кровь. Он многим помогал даже тогда, когда лекарств катастрофически не хватало, а помощь оказать нужно экстренно.
- Как? – удивлённо вскрикиваю я.
- Кто его знает, как у него это получается, говорю же, он «Колдун», - поясняет Андрей. – Когда он к нам пришёл, обрадовались. Стали сразу позывной ему придумывать. Много перебрали. Он ни в какую, дескать, не отражает сути его характера. Кто-то шутя предложил – лепила. Он вскипел, я, что, на зоне, что ли. Подсказала сама ситуация. Невдалеке послышался крик. Побежали туда, смотрим, «Пика» руку поранил ножом, тот любитель с ножом поиграться; порез зажимает рукой, сквозь пальцы кровь течёт. «Колдун» разогнал нас, взял его руку, положил свою поверх, пошептал что-то и кровь остановилась. «Вот и всё, сейчас обработаем рану и наложим повязку», - говорит «Колдун». «Пика» вертит перевязанной рукой: «О, и не болит и кровь не течёт. Да ты колдун». С тех пор и пошло, где «Колдун», его зовут туда-то. Поинтересовался как-то у него, откуда такие способности. Отвечает, от деда передалось, по мужской линии первенцы обладают умением лечения.
- Бой на хуторе чем закончился?
Настроение Андрея испортилось.
- Смертью, чем ещё… - зло прошептал он. – Накололи ВСУшники, как щенят, сделали вид отступления, укрылись в складках местности, вернулись ночью и устроили засаду. Хитрость им не помогла. Всех отправили к их идейному папе Бандере. Хотя, скажу так, самих хохлов было мало, в основном наёмники поляки и румыны. – Снова передышка, Андрей шумно вдыхает и выдыхает. – Дышу по системе йогов, Витя. «Колдун» научил и советовал при малейшем признаке беспокойства три-четыре упражнения дыхательных сделать, достаточно, вернуть самообладание. И советовал зря не волноваться. А как тут не волноваться!.. – Андрей набрал ртом воздуху в грудь и медленно стравил носом, поочерёдно зажимая то левую, то правую ноздрю.
- Помогает? – интересуюсь ради любопытства, сам давно практикую дыхательные упражнения не методично, от случая к случаю.
Андрей рассмеялся.
- Конечно, помогает. Но не так эффективно, как стопарь спирта натощак.
Тут рассмеялся и я. Атмосфера в комнате понемногу оттаивала. Свистел на кухне чайник, Саня проснулся и занялся приготовлением обеда. Неким шестнадцатым чувством беллетриста почувствовал, моё общение подходит к концу. Нужно, следовательно, как можно больше выпытать информации. В ближайшее время, подсказывало чутьё, встретиться с Андреем не получится.
13
- Спирт проблем не решает, - возражаю ему.
- У молока те же свойства, - парирует Андрей. – Забавно…
Он умолкает, предоставив додумать мне, что забавно и в чём забавность заключается. Вскоре это прояснилось.
- Забавно то, с какой лёгкостью и видимым удовольствием делюсь с тобой, Витя, тем, о чём с другими откровенничать меня под пытками не заставишь. Очень это забавно.
Молчу, тоже нахожу в этом не одну забавность, но и прекрасное расположение планет в моём астрологическом календаре, хотя в эту чушь не особо верю.
В нынешнее время появилось много «правильных» и озабоченно бдительных граждан, они так и спешат, сбивая пятки в кровь, настучать в органы на подозрительных лиц. Эти записные диванные патриоты в эти списки вносят всех подряд, кто не так поздоровался, рассказал историю, анекдот с бородой, прошёл мимо, не взглянув их сторону. По этому поводу вспомнилась беседа двух старушек, не божьих одуванчиков, вполне себе такие корпулентные женщины в возрасте. Одна громким шепотом советовала товарке меньше болтать и совсем ничего не слушать, огрести можно по самое не хочу, время сейчас нестабильное. Та, к кому относилось предостережение, охнула, открыла рот и перекрестила, побожилась, что за последнее время общалась откровенно только с ней, подругой. Подруга отрезала, со мной тоже меньше болтай, мало ли в этой жизни разных поводов испортить настроение.
- Раз уж ты испытываешь ко мне нечто вроде доверия и ощущаешь некоторую духовную близость, может доведёшь своё повествование до логической концовки? – говорю Андрею и ничуть не сомневаюсь, что моё везение на этом закончится. – Если конечно больше нечего рассказать.
14
- Рассказать много чего есть, - на удивление быстро ответил Андрей, - да не всё оно может
