Предсказание (начало)

дружинники? А если никому? Тогда это конец. «Дом, разделенный в себе, не устоит», - вспомнил он стародавнюю мудрость.
А княжна молчала, и это удивило Волоха. Другая женщина давно бы вступила в спор и началась перепалка. А княжна молчала! Молчала, давая высказаться всем желающим. Слушала, взвешивая доводы, но было непонятно, согласна ли с ними? Может, уже и соглашалась про себя и поняла, что погорячилась, вызвавшись на неподъемное дело. А еще Волоху подумалось, что княжна схитрила: надоело ей слушать споры бояр, вот она и вызвалась: мол, раз сами не можете договориться, тогда ничего не остается, как мне пойти, потому решайте скорей… По сути, усовестила мужчин. Если так, то молодец у него невеста, нашла ход. А то и впрямь, разгунделись сопровители, словно это деревенский сход по поводу выделения покосов меж семьями. Хотя на их сходах все было чинно, и каждый знал свое место. Так-то оно так, вот только не давало покоя усмешка, что не сходила с губ старого дружинника. Показалось Волоху, что тот подсмеивается уже и над боярскими разговорами, будто что-то зная наперед.
Вдруг княжна встала. И сразу все умолкли и воззрились на нее. И Волох тоже. Такой он свою невесту еще не видел. Какой? Он не мог подобрать слова. Величавой, что ли... По-любому то была истинно княгиня: холод глаз, прямой стан, сжатые губы…. И вид ее не понравился Волоху. Нет, зря все-таки он колечко не выбросил. С такой ему не совладать, а подкаблучником он точно не захочет существовать. Значит, суждено им врозь быть. Выходит, зря все…
А княжна в полной тишине обронила негромко, но так будто выкрикнула:
- Пусть дружина скажет – быть мне во главе или нет?
Что ж, настала очередь сказать свое слово дружинникам. Помолчали в сторонке – хватит! Вперед вышел Добрыня, на ходу гася ухмылку. Вышел почти на середину комнаты и рек ровным басом:
- Быть!

16


Лишь когда закончился совет, Волох осознал, что одежда на спине взмокла. Казалось бы, он привычен к пеклу (столько лет у горна), но словесные схватки государевых мужей, пожалуй, жарче будут. В кузне можно подкову испортить и сразу переплавить, а здесь одним неверным решением немерено людей погубить. Волох попытался прикинуть, как бы он поступил, за какой выбор выступил: за то, чтобы боярина во главе войска поставить или кого другого? И не нашел ответа. Вроде как старшого дружинника надо ставить. Пусть воюет, раз умеет, а самому здесь, в тереме вестей ждать. Но хорошо ли остаться в стороне в такую годину?
Волох поразмышлял бы еще, но княжна наклонилась и шепнула, что ей надобно переговорить с Добрыней, а его проведут в покои. Что ж, дело есть дело и Волох поднялся. К нему тут же подскочила служанка, а следом парень в синем кафтане и с саблей. Значит, охранник… Но перед как удалиться произошло нечто, что потрясло Волоха. Кто-то из бояр спросил княжну:
- А в помощники кого возьмете?
И княжна ответила, да так…
- Добрыню… а еще Гонича вызову.
И Волох увидел, как переглянулись бояре; как прошелестел недоуменный шепоток меж ними, как удивлены они были, не менее, чем сам Волох. Но княжна стояла спокойная внешне, но глаза… глаза… и сжатые губы… Видом своим как бы говорила: решение принято и нечего переглядываться. И бояре поняли взгляд к ним обращенный, и потупились. Мол, да мы ничего… сидим вот… тихо.
Что было дальше, Волоху не суждено было видеть. Служанка повела его в боковые двери и далее по коридору в горницу, где ждал накрытый стол.
Эх, раньше бы поесть. Столько всякой снеди выставили перед ним. В деревне о такой и не знали, разве что слышали. Но теперь кусок не лез в горло. А ведь еще день назад княжеская жизнь казалась сказкой. И верно! Вот обильный стол, рядом служанка, поодаль охранник при сабле, над головой расписной потолок, вокруг украшенные резьбой стены, сам в богатых одеждах, все как в сказке, а радости нет. Колесо завертелось, да в другую сторону.
- Княжна будет? – спросил жених.
- Не скоро, - ответила служанка – старуха по летам и виду. Знать не первый десяток здесь обитает, все знает, может, поболее иного боярина.
Волох вздохнул, оглядывая стол. По деревенским понятиям тут на пятерых. Ужраться ему что ли? И он поворотился к охраннику.
- Тебя как зовут?
- Ярмила.
- Садись и ты, не одному же мне есть, пока вы мне в рот смотреть будете.
Охранник улыбнулся, прикинул что-то, взглянул на старую служанку. Та кивнула.
- Спасибо, княже за ласку, отведаю, раз приглашают. В походе такое вкушать не придется, а может, и никогда больше…
Волох понял о чем он. И взглянул на него уже по-другому. За стол садится сильный, молодой красавец, а ведь через неделю-другую может стать трупом, годный лишь для воронья.
- Тогда тебе не зазорно и выпить. Это же медовуха? – спросил он у служанки.
- Она… пейте, - кивнула та.
И даже подсобила – налила дружиннику чарку, чтоб не сомневался, можно ли ему?
        Волох, непривычный к хмельному питью, пригубил самую малость, а Ярмила осушил разом и жадно. И ел не так, как Волох – а много и со вкусом. И вторую чарку опрокинул, и третью…
        - Теперь хватит, - сказала служанку и убрала кувшин.
- А мне когда сказали, что княжич из деревни едет – не поверил, - сообщил Ярмила. – Как так думаю? Князь из деревни! И когда тебя… вас… увидел с гонцом на коне в деревенской одеже, засомневался – разыгрывают дружки, посмеяться хотят. А потом – ан нет, выводят вас во всей теперешней красе. Если б не сам видел – не поверил в такое.
- Я  тоже до самого конца не верил, - ответил Волох. – Вот сижу и не знаю, что делать.
Захмелевший охранник вдруг по-дружески обнадежил:
- Да вы не бойтесь своего положения. Поговаривают, княжна тоже из простых.
Волох поворотился к Ярмиле в удивлении:
- Ты о чем?
- Был у старой княгини охранник. Ровно правая рука у нее. Не токмо охранял, но и всякие поручения исполнял. В такой у нее чести состоял, что у некоторых заронились сомнения. А когда княгиня понесла, то доброхоты наушничали князю, что по числам не сходится. Мол, княгиня тогда была в отлучке, проведывала своих отца с матерью, да отчего-то задержалась. А после того… на сносях, выходит, приехала. Княгиня, понятно, отнекивалась, а Гонич…
- Кто-то? – встрепенулся Волох.
- Гонич. Так главного стража княгини кликали. Так Гонич покинул дружину и затворился в какой-то деревне. Лишь раз объявился, когда княгиня преставилась. Та поехала с малой княжной к матери, да померла в дороге. А дите доставил назад как раз Гонич. Узнал о смерти,  прискакал тотчас, и ребенка самолично привез. Тут уж многие уверились, что неспроста…
- И как же с княжной поступили?
- Да никак. Князь от дитяти не отрекся. Кто там знает, что у них было. Про то доподлинно знали княгиня да Гонич. Княгиня безвременно отбыла с этого света на тот, а Гонич умолк в своей глуши. Его и не трогали и не расспрашивали, чтоб бесчестье на князя и княгиню не пало. А остальных молчать заставили. Иначе в мешок да в омут, и никто потом не посмеет вспомнить о бедовом. Когда дело чести княжеской семьи касается, то язык на поводке держать надо.
- А ты чего смелый?
- Дак только с вами, видя, как маетесь. И, надеюсь, промеж нами разговор и останется. Вы теперь княжеский и должны знать, что да как, потому что бояре на княжну косятся. Всяк думает: «Ежели она полу-княжеских кровей, то мой род верней будет». Так что смотрите: сковырнуть вас под шумок могут.
- Даже так? – опять удивился Волох, осознавая, в какой ловушке он очутился.
- А то! Это не деревня. Тут – власть! Ее удержать надобно. На такую «невесту» полна коробочка. Может, оттого вас так легко и подпустили к княжне, что вы им не ровня и не соперник. А очень даже удобный человек…
Такого поворота Волох не ждал... и в то же время, как бы предчувствовал, когда думал над тем, что с ним может случиться в княжем граде. И худшее, кажется, сбывается.
- Чего же князь больше не женился? – спросил Волох. - Родила бы новая жена настоящего наследника.
- Не хочу наговаривать на покойного. Но… - И Ярмила доверительно нагнулся ближе к уху Волоха. – Но больно слаб он был телом. Его травами и заклинаниями пытались… поднять. Однако не вышло.
Стражник ухмыльнулся было, но тут же согнал улыбку и вновь сделался серьезным.
- Оттого и на Гонича думали, что тот был богатырь. Много девок по нему сохло, а он ни одну не приветил.
И добавил уже от себя:
- Смотрю на вас, не зазнались, нос не задрали, не то, что некоторые боярские сынки. Сами кусок … а глядят вокруг, будто мир создали. Так что моя сабля верно вам служить будет.
Помолчали, затем Ярмила добавил раздумчиво:
- По мне так неспроста это. Раз кончились у князя живые силы, иссякли соки, выходит, нить рода истончилась. Все когда-нибудь иссякает. Род людской не река, чтобы вечно течь. Это ладно еще князь, но если у княжества жизненная сила иссякла - это уже настоящая беда.
Вот так поговорили по случаю. И Волох осознал, что в этой нечаянной беседе узнал про свое положение больше, чем за все эти годы. Выходило, что не только  княгиню, но и свою жизнь должен оберегать. Что он вроде того кабанчика, которому чешут за ухом прежде чем вонзить нож под лопатку…
Перед сном он еще раз увидел невесту. Княжна пришла к нему в покои. Остаться с ним не могла, но посидеть чуток – можно.
- Как тебе Совет? – спросила княжна.
Волоху хотелось ответить умно, но ничего такого не придумывалось. Когда девушка держит твои ладони в своих, не просто собраться с мыслями. Княжна же, вероятно, приняла молчание за красноречивый ответ, и согласно улыбнулась:
- Еще навидаешься таких собраний.
Они сели на лавке у окна, столь странно соединенные. В комнате было пусто, и в душе Волоха тоже. И Волох решился перейти к тому, что его по-настоящему занимало –Гонич. И спросил, пользуясь случаем:
- Так значит, ты хочешь вызвать Гонича?
Княжна кивнула.
- Он хороший мастер боя. На мечах был лучший в дружине. И в военном деле сведущ.
«И все?» – подумал Волох. Значит, она не знала о слухах… Да и кто осмелился бы ей такое сказать и тем покуситься на княжеское достоинство? В таком случае, все проще и… сложнее.
Он боялся встречи княжны с Гоничем. Простой кузнец мог в ее глазах быть слишком низкого звания, чтобы беречь его гордость от своих колких словечек. А кузнец наверняка их не стерпит, не смолчит. И чем тогда все кончится? Придется ему выбирать чью-то сторону – невесты или наставника. Волох заранее знал, что такой выбор он не сделает – оба они ему дороги, потому лучше будет ему провалиться сквозь землю. Но покорно ждать событий он не собирался и решил переговорить с княжной начистоту.
- Я знаю кузнеца Гонича давно – с десяти лет, - начал он издалека.
- И что? – спросила княжна.
- Да то, что человек он гордый, все же в дружинниках твоего отца состоял.
- И? – продолжала не понимать княжна.
- А то, - стал сердиться Волох, - что с ним нельзя разговаривать так, как ты говоришь с другими.
- А как я с другими говорю? – заинтересовалась княжна.
- Как-как, - стал подбирать нужные слова Волох, чтоб не обидеть невесту и, одновременно, указать на ее острый язык. – Гонич простой кузнец, в деревне уважаем, к этому он привык и не стоит над ним… ну… подсмеиваться.
- С чего мне над ним подсмеиваться? – удивилась княжна.
- Надо мной же подсмеивалась, - не сдержался Волох от давних обид.
- А Гонич тут причем?
- В том и дело, что ни причем! – вскричал вконец