Владимирская летопись

во-первых, всё к тому шло; во-вторых, Михайлиха с Западной Украины, сюда переехала в шестидесятые годы.
  - Да? Я не знала. Ну, всё, поехала. А вы трудитесь. Ваша книга будет подарком всей деревне.
  - Сергеичу будет самый большой подарок.
  Надя усмехнулась и надавила на педаль велосипеда, а Дмитрий Романович подошёл к открытой калитке своего двора и только тогда вспомнил, что, заговорившись, не предложил Наде несколько идей к празднику села. И ещё больше раздосадовался из-за того, что не спросил Гусева и Коньюкова о законности вырубки Захаровского Березняка.
41
  - В селе будет праздник, а вокруг села пепелища да пеньки, - сказал он себе вслух.
***
  Ещё до окончания разговора инициативной соцработницы и бывшего учителя истории на другом конце Владимировки тоже собрались обсуждать предстоящий юбилей села. Только там съезжались и сходились люди, мало причастные к будущему деревенскому празднику.
  Сначала у дома номер четыре по улице Калинина остановилась большая чёрная машина Д. Д. Коньюкова, который высадил главу поселения Гусева и двинулся по направлению к выезду из села. Гусев же вошёл во двор и, хотя не был здесь хозяином, уверенно открыл ворота, впустил подъехавшую «Ниву» и прикрыл створки ворот. Вскоре в калитку этого же двора один за одним вошли мужчина и женщина средних лет, а также девушка, которая оставила свою белую иномарку японской наружности метров за двести от четвёртого дома.
  В тот самый момент, когда Надя Сивер начала объезд своих подопечных стариков и старушек, в том числе двух лежачих, Сергей Сергеевич Гусев обвёл строгим взглядом собравшихся и начал говорить. Комната была небольшой, и люди – две женщины на диване, двое мужчин за столом, один на стуле и одна в кресле-качалке – расположились так тесно, что громкую речь главы тут же перебили, уверив, что слышимость хорошая, а с улицы его голос – «не дай Бог» - распознать не должны.
  - … Я собрал вас, так сказать, по очень серьёзному поводу и собрал, как видите, людей надёжных, кому доверяю. Наш участковый уполномоченный Николай Александрович, депутаты Муниципального комитета Медведев Сергей Петрович, Валентина Петровна…Лисица, а также Дарья Егоровна Васильева, которой спасибо за предоставленную жилплощадь… Я хотел сказать: за место для совещания… Ну, и всем вам известная, наша гордость Вероника…Юрьевна. Которая навестила, так сказать, родное село, родителей и соответственно согласилась помочь нам решить проблему местного уровня.
  - Вообще-то, Ника, Сергей Сергеевич! – возразила девушка в кресле и слегка оттолкнулась от пола.
  Кресло закачалось, присутствующие одобрительно улыбнулись. Только участковый Черепахин строго переместил свою синюю папку с одного
42
колена на другое.
  - Это ты в тех краях Ника, а для нас – по-свойски. Ну, к делу. В принципе, все вы уже знаете, кроме уважаемой гостьи, что наши сверхактивные деревенские товарищи замыслили нечто вредное, а именно – проведение мероприятия, которое ни администрация, ни депутаты не планировали. Я говорю о так называемом юбилее Владимировки.
  - Сто двадцать пять лет, - прибавила Валентина.
  - Возможно. Значит, ещё раз обращаю ваше внимание: мероприятие никоим образом не планировалось… Далее. Эти самые активисты собираются устроить концерт с собранием всех жителей села, а вы понимаете, к чему это может привести. Начнётся критика власти, при этом будут присутствовать дети. И вообще…
  - То есть как это?! – вмешалась Дарья Егоровна. – Сошлись несколько человек и, не посоветовавшись ни с нами, депутатами, ни с главой, решили что-то  такое устроить?! Да это надо попросту пресечь, Сергей Сергеевич.
  - Вот именно. Запретить, и не о чём базарить, - согласился Медведев.
  - Подождите, подождите!.. – Гусев продолжал стоять, но оперся одной рукой о старенький, ещё советского производства трельяж. – Запретить как бы не совсем получится!..
  - Почему?! Ты глава! Сказал, и точка!
  - Да подожди ты!.. Значит... когда с этой идеей ко мне подошли Вика Яковлева и Женя Прохоренко, - она, не он, - я, так сказать, не придал внимания! Говорю: вам нужно, вы и готовьте! А у меня тут бумаги в прокуратуру, по земле, на водопроводе порыв! Да ещё какие-то очередные похороны были! Уже не помню сейчас, кто помер. В общем, сказал, чтоб успокоились. Думал, без поддержки администрации не замахнутся на такое дело. А они замахнулись…
  - Теперь они всё село закрутили, - прибавила Валентина. – Не только собрание и концерт. Дети собирают экспонаты для музея – в школе под это выделяют помещение. А ещё старинные фотографии. И записывают воспоминания старожилов…
  - А я, дура старая, наговорила этой самой Вике всё, что помню, - покачала
43
головой Дарья Егоровна. – Если б ты, Сергеич, предупредил вовремя…
  - Успокойтесь. Этот вопрос я уже решил. Воспоминания стариков они собирают для книги о нашем селе. Книгу пишет учитель Василенко. Ну, бывший учитель. Сегодня он дал мне слово, что к юбилею села книга не будет готова. Так что одно дело у них точно не выгорит…
  - А что за книга? Почему она так опасна? – спросила Ника.
  - Видишь ли… Опасности как бы и нет. Но обычно на сход села, когда мы его проводим, так сказать, по необходимости, приходит человек двадцать. А тут мало того, что концерт, так ещё и целая презентация настоящей, первой книги об истории нашей деревни. Да из простого любопытства соберётся минимум половина населения. А это уже опасно. К тому же неизвестно, что этот хренов историк там напишет. Разве можно доверять такому умнику? Который сегодня не постеснялся упрекнуть большой зарплатой самого Дмитрия Дмитриевича. Опозорил нас…
  - Да, Дмитрий Романович – человек себе на уме, - согласилась Ника. – Он меня учил. Требовал, чтоб у всех было «аргументированное собственное мнение».
  - Ну, вот видишь. А если соберётся человек сто и все со своим мнением?.. Плюс организаторы эти требуют пригласить гостей из города: главу, журналистов… И, в принципе, я должен пригласить: нечасто какое-то село в районе празднует круглую дату…
  - Сергеич, может ты слишком? Кое-что хорошее они делают. Например, уговаривают всех к юбилею привести в порядок территории под дворами. Опять же музей…
  - Да при чём тут порядок, Валентина?! Мы вот с товарищем участковым проедем, штрафов понавыписываем, и соответственно будет у нас порядок!
  - Так пусть Николай Александрович и запретит мероприятие, – предложила Дарья Егоровна. – В городах же запрещают.
  - Школьные концерты не в моей компетенции. Если намечается шествие – другое дело: должно быть разрешение.
  Участковый впервые вступил в разговор, и Ника с любопытством посмотрела на человека ростом едва ли не двух метров, но с голосом почти
44
женским. «Не курит», - определила она.
  - Какое шествие? Скажешь тоже. Хотя… Нет, вроде ничего такого не намечают…
  - Ты бы выяснил. Что всё мимо тебя идёт?
  - А вы что, депутаты?! Меня могут и обмануть! Вы должны с населением работать!
  - Почему ж тогда ты только нас троих позвал? – усмехнулся в ответ Медведев. – Собрал бы весь комитет. Как это так: намечается грандиозный праздник, а местные депутаты и ухом не ведут. А я тебе говорил, Серёг, ещё когда такие же активисты из брошенного клуба сделали церковь: продай мне здание под разборку, зачем нам церковь, кто в неё будет ходить. Заткнул бы тогда этих суперактивных односельчан, не было бы сейчас никакого юбилея.
  - Ну, тебе бы только что-нибудь урвать. Здание нам не принадлежало, а подделывать документы – вон, спроси Николая Александровича, что бывает.
  - Да, тебя ЭТО остановило…
  - Хватит уже! – перебила брата Валентина Петровна. – Надо решать, что делать. Запретить уже нельзя. Правильно я понимаю?
  - Правильно, - ответил Гусев и сел за стол рядом с Медведевым.
  - Заткнуть их тоже не получится. Знаю я этого Женьку и его бабу.
  - Они тебя самого заткнут. Тем более она такой же депутат, как и мы.
  Брат с сестрой раздражённо посмотрели друг на друга, но перепалку не продолжили. Помолчали и другие.
  Ника обвела взглядом насупленные лица и – улыбнулась.
  - Сергей Сергеевич, один мой знакомый, человек на приличной должности, говорит так: если движение нельзя запретить, его нужно оседлать.
  - При всём уважении, Вероника, что ты мне предлагаешь: номер для концерта приготовить? Или экспонаты в музей…искать?.. Ну, разве что дедовы медали подарить. Всё равно одни юбилейные остались…
  - По части концерта я вам не советчица. Просто надо так повести себя,
45
будто всё идёт по вашему плану. Вся подготовка. Женька – моя одноклассница, и я знаю, что она выпячиваться не будет. Поэтому пусть себе готовятся, а вы потом, на собрании, выступите с торжественной речью, поблагодарите всех за… Что вы усмехаетесь?.. Да, поблагодарите – за то, что помогали вам в подготовке юбилея.
  - Помогали? Мне?.. Так я ж не это…
  - Какая разница? Зачем запреты, репрессии? Не надо никого распинать. Просто соберётся деревня, а вы – с речью. С яркой речью. Того же Дмитрия Романовича попросите, он вам сочинит. А в конце: спасибо всем, кто помог администрации села подготовить годовщину…
  - Умница Вероника! – вмешалась Валентина Петровна. – А мы будем говорить с людьми: мол, администрация всё делает, а Прохоренки себе приписывают. Их и так недолюбливают: расстраиваются, как помещики какие-то. Правильно, Егоровна?
  - Конечно, поговорим с людьми, - согласилась старушка. – Объясним правду. Сергей Сергеевич и так столько делает для села, а другим нечего себя хвалить…
  Ника продолжала улыбаться, слушая дружных депутаток, участковый поменял местоположение папки, глава задумался, остановив невидящий взгляд на шурине, который уже потерял интерес к разговору и наблюдал за котом Егоровны, разглядывавшим чужаков с недовольной физиономией. Оказывается, кот давно сидел в углу прихожей и всё слышал.
  - Так что, Сергей, не сомневайся, - уверенно сказала Валентина Петровна. – Лучше ничего не придумаешь. А эти наши активисты, я знаю, два раза в неделю собираются на лавочке под школой и всё обсуждают по празднику. Я схожу к ним, послушаю. Будете в курсе. Потом не скажут, что мы отстранились.
  - Не скажут. Из вас восьмерых депутатов и так двое – среди активистов по юбилею: Вика да Женя. А другие двое и на комитеты-то не ходят. Не депутаты, а…
  - Они ж тебе не мешают. А мы всегда тебя поддерживаем.
  - Ещё бы… Тогда, значит, всё?.. Давайте так же по одному расходиться, чтоб не было разговоров… Николай Александрович, у меня к тебе, так
46
сказать, очень важный вопрос. А то тебя не поймаешь… Пошли на двор.
  - …Скажи мне, товарищ участковый, - начал Гусев, когда вышли к машине Черепахина, слово от слова придавая голосу всё больше строгости, - вы собираетесь, наконец, приструнить воров по фамилии Сидоровы? Чуть ли не ежедневно залазят к кому-нибудь в дом, кухню, гараж, тащат, что понравится. А недавно мне начали жаловаться наши деревенские мамы, что эти отморозки обкладывают данью их детей, а кто отказывается – бьют и унижают.
  - Заявлений не было. Будут заявления – будет реагирование, - кратко ответил участковый.
  - Что ты всё время за бумажки прячешься? Раньше менты…извини, милиция посадила бы в УАЗик, вывезла за деревню, надавала хорошенько, и всё – ходили бы смирные и…
  - За подобные