Владимирская летопись

Слышь, Саня! – крикнул Ковалёв. – А в пакете чё, всё твоё имущество?!
  - Вон моё имущество! – кивнул переселенец на кота. – Васька – молодец: я ушёл, и он ушёл! Мы всегда вместе!
  - Маловато хозяйство! Хотя бы ещё хомячка завёл!
  Марченко понял, что над ним насмехаются, и беззлобно послал Толю в известную русскую сторону.
  Лавочка захохотала.
  - Саня! – заменил приятеля Крючков. – Когда опять к Верке будешь
13
переезжать, сначала оправь кота! Пусть проверит, как у Верки со жратвой! Ежели кот не вернётся, значит, накормили, можно самому перебазироваться!
  - Хрен вам! Я к Верке больше ни ногой! И нечего зубоскалить!
  - Да ты это же два месяца назад про Машку говорил! – возразил Толя.
  - Нет, три! – уточнил Коля. – Он баб меняет поквартально! Сезон у Верки, сезон у Машки!
  - Точно! Так бабам легче: одна покупает ему осеннюю и весеннюю одёжку, другая летнюю и зимнюю!
- Пошли вы н…, придурки! – взялся Марченко за пакет.
  - Зимнюю – зачем?! Всё равно всю зиму лежит на печи! Опять же: не убежит!
  - Тогда и летнюю зачем?! Одни трусы – и хватит! Ну, ещё тапки китайские!
  - И панамку!
  Многожёнец злобно и смачно плюнул и пошёл своей дорогой. Кот с упрёком посмотрел на шутников и, опасаясь собаки, побежал вприпрыжку.
  - Всё, Саня вышел из себя! Вернётся завтра утром! – захохотали приятели.
  Гармошка присоединился. Пока высмеивали односельчанина, он опасался даже улыбаться, чтобы не обидеть того. Теперь же снова ощутил себя членом компании и поддержал смех.
  - Смотри, Колян, у человека новоселье, а даже не налил! Совсем совести нет! Гармошка, сообразим на троих?! Тебе водить!
  - Шутишь? Вон колонка, пей воду. Это полезно. Жена ругать не будет.
  - Я воду не пью: там микробы.
  - Кстати, мы не договорили, - снова возглавил разговор Коля. – Остановились на том, что ты очень положительный человек.  Согласен?
  - А что? – улыбкой ответил на лесть Гармошка. – Я не пьянствую, дома всё нормально. Вот веранду покрасили. А краска сейчас дорогая.
  - Веранда – это хорошо. Мы потом обязательно всё осмотрим. Сейчас речь
14
не о том.
  - Что?
  - Вот ты со всех сторон человек положительный. И вроде как достойный уважения. Но есть в тебе один изъян, который всё портит.
  - Из-за него и уважение того … - поддакнул Толя и щёлкнул языком.
  - Нету у меня ничего, - обиделся Гармошка. – Изъянов каких-то…
  - Изъян – то бишь недостаток. Жены у тебя нет. Тебе уже скоро фиг знает сколько лет, а ты как неполноценный – живёшь без женщины.
  - А может, он  в самом деле неполноценный? Не мужик?
  - Сам ты! Вы вон пьёте каждый день!..
  - Пьём. Зато у нас семьи, и мы нормальные люди.
  - Короче, Олег Батькович и прочее, тебе надо срочно жениться. Чтоб вся деревня сказала: вот, мол, нормальный, полноценный мужик, всё при нём: и дом, и жена, и…пенсия. Ты только представь: сейчас тебе мама варит, стирает, но она старенькая. Что дальше будет? А заведёшь жену – крепкую, румяную – она тебе и наварит, и обстирает, и приласкает.  Я же не со зла, пойми ты. Наоборот: добра желаю. По-дружески. Я тебе когда-нибудь подлянки делал?
  Гармошка растерялся: какую именно вспомнить из всех, что сделали ему хитрецы, но Коля не давал задуматься.
  - Вот видишь. Друзьям плохого не посоветуют. Толян, кто у тебя на примете есть?! Только чтоб баба была первый сорт! Олежке какая попало не подойдёт! А тебе, друган, и делать ничего не надо будет. Мы сами всё организуем. Только улыбайся и кивай.
  - Ну, Ирка сейчас одна живёт.
  - Ващенко, что ли?
  - Вы что?! – возмутился Гармошка. – Она некрасивая!
  - Реально, Толян, не обижай моего другана! Ирка симпатична очень:
глаз фанерой заколочен!
15
  - Так, идём дальше. Верка теперь свободна, но к ней Саня может вернуться.
  - Когда Машка выпрет… А эта?.. Вон там живёт… Придурка Медведева сестра.
  - Ага, разведёнка… Валька.
  - Точно. Как тебе Валентина, друган?
  - Ста-арая…
  Приятели захохотали.
  - Ты молодец! Зубов нет! Вместо ремня носишь верёвку! Ещё и значок «Воин-специалист» нацепил, будто в армии служил! Кстати, если женишься, я тебе настоящий значок подарю – гвардейку! Со службы остался! Многие просили – всем отказал! Берегу! Теперь знаю, для кого берёг! Для другана Олежки!
  - Гвардейку?..
  - Ты что, не знаешь?! «Гвардия» - главный армейский значок! Офицеры у нас его больше медалей ценили!
  - И ты столько лет его хранил? – тихо удивился Толя. – Так ты в жэдэ войсках служил.
  - Малому кто-то подарил. Или спёр где-то… Короче, жених! От сердца отрываю: та-та-та-там, моя соседка Зинаида!
  - У неё дети… И пьёт.
  - Без детей только до восемнадцати, а это статья! А пить отучишь! Ты ж мужик! Прикажешь – и всё! Да и не пьёт она! Так, слегка прикладывается! На что ей часто пить?! Живут на детские! Зато какая хозяйка! И чистюля: постоянно одежда висит! И жрать варить умеет: закусывали у неё пару раз! Дети ухоженные! Значит, и ты будешь ухоженный! Хоть ремень тебе купит, пока ты на своей верёвке не повесился! А фигура?!. Килограмм восемьдесят только красоты! Помимо всего прочего! Сам бы женился, да двух не потяну!
  Толя, понимая, что наступил решительный момент операции «свадьба с выпивкой», энергично присоединился к аргументации друга и осветил привлекательные стороны супружества с точки зрения физиологии.
16
Гармошка был ошарашен: за его некороткую жизнь никто с ним ещё так обстоятельно не разговаривал. Друзей-приятелей никогда не было; в школе, отсидев девять лет, получил справку; всю домашнюю работу, в том числе огородную, тянули тихая, молчаливая мать и – пока был жив – отец; односельчане в глаза называли дурачком и бесед с ним не вели, а от злых шуток Коляна и Толяна доставалось и ему, и ещё доброй половине села. Даже по имени его могли назвать только когда хотели привлечь к какой-нибудь тяжёлой работе вроде перевозки сена или качки мёда.  А всё от того, что угораздило глупого парня ещё при жизни отца стащить у того гармошку и пройтись по улицам, зажав басы и дёргая меха туда-сюда. Целый месяц длилась полемика между сторонниками клички Композитор и их оппонентами, которым больше нравилось Дурак с гармошкой. Время утвердило компромиссный вариант. Так имя Олег исчезло из употребления почти бесследно.
  Гармошка, несмотря на свою умственную ущербность, был человеком расчётливым и хитроватым, однако дружного напора не выдержал и капитулировал. Многообразные доводы двух приятелей-собутыльников, мечтавших о бесплатной выпивке, и желание стать «нормальным мужиком» одержали верх над осторожностью. Да и что там какой-то деревенский дурачок, читающий по слогам, если тысячи здравомыслящих людей с высшим образованием, изучавших в вузах логику, вдруг несут целые миллионы денег ничтожнейшим проходимцам, которые, не покраснев, клянутся, что способны сделать больше, чем золотая рыбка или говорящая щука: и полцарства каждому добыть, и царевну – неженатым.
  И вот начались свадебные хлопоты. В первую очередь Коля вызвал старшую дочь и велел подыскать что-нибудь нарядное. Девчонка-восьмиклассница сначала громко повторила стандартное мамино «дети и корову подоить помогут, и управятся, а у тебя одна забота: напиться», потом вынесла цветастую рубашку и старую кепку – отцу и пиджак, в карман которого вставила цветок с клумбы, – «дядьке Тольке». Во-вторых, стали решать, у кого в деревне лучшая самогонка. «У ТАКОГО человека, как ты, всё должно быть самое лучшее», - пояснили Гармошке. Спор завязался непростой и принципиальный, так как оба свата в деле выпивки были настоящими гурманами и вкус имели тонкий. После пятиминутных препирательств Коля прибег к хитрости: предложил своему псу, который всё так же сидел у лавочки, поддержать хозяйскую версию, и пёс, хотя и
17
являлся убеждённым трезвенником, сделал своей лохматой головой движение, похожее на кивок. Его хозяин тут же радостно подвёл черту:
  - Вот видишь, Толян, нас двое, а ты один! Иди, молодожён, к Тарасову.
  Толя пнул собаку, но спорить перестал, только пригрозил: «Я сегодня буду пьян, грубиян и хулиган!»
  Гармошка, уверенный, что грядёт не какая-нибудь стандартная пьянка, а поворотное в его жизни событие, отказался покупать полторашку, но заговорщики, перемигнувшись, легко согласились на пол-литра. Процесс был запущен, и теперь дурак был в их руках.
  Спустя четверть часа троица уже сидела за кухонным столом Колиной соседки Зинаиды Сапожковой. Хозяйка впустила их в дом, но гостей оценила только на уровне чёрствого хлеба и огурцов. Разлили.  Гармошке больше, Зинке и себе скромнее. Жених воспринял это как знак уважения и признания, что пьют за его счёт. Солидно выпили. Тут же было объявлено, что «между первой и второй – первая повторная». Допили бутылку. Поговорили о погоде, урожае, о том, что «крутые позахватывали земли вокруг села, скоро и в могилу лечь будет негде». Тем временем незакалённый Гармошка захмелел, и Коля намекнул ему, что «русские после первой не женятся», нужно брать вторую бутылку и начинать говорить о главном, а «на сухую разговора не получится». Гармошка гордо достал из внутреннего кармана несколько купюр, сложенных вчетверо, и ресторанным жестом бросил их на стол. Его похвалили. Толя сбегал куда надо, и началась настоящая пьянка. Теперь на женихе экономили, хозяйке откровенно не доливали, для себя сваты наполняли «с шапкой».
  Наконец, Коля приступил к официальной части:
  - У нас купец, у тебя товар…Точнее, ты товар!
  - Жених – всем женихам жених! – присоединился Толя.
  - А что? Я такой…вот! – скромно добавил Гармошка. – Живу не хуже других!.. А чем я хуже?!. Да я больше вас двоих взятых зарабатываю!.. Получаю… Телевизор купил большой!.. Да!..
  Теперь до Зинки дошло, что гости зашли не просто так. Когда же Коля спросил, не желает ли она распоряжаться пенсией в двадцать тысяч рублей,
18
хозяйка отправилась разогревать суп и к огурцам прибавила лук и – почему-то – майонез. Гармошке шепнули, что «дело пошло» и «теперь нельзя тормозить»: «Сам понимаешь: под новый закусон надо того…»
  Но деньги у жениха кончились. Впрочем, он тут же прихвастнул, что дома у него наличных «хоть всю деревню напоить». Расстояние от свадьбы до денег  не смутило хитрецов. Так как Гармошка передвигаться уже не мог, послали на улицу Зинкиного старшего «пошукать транспортных средств». Тот не стал голосовать на дороге, а в шутку предложил сломанную детскую коляску. К шутке отнеслись серьёзно. Сваты нежно переместили жениха, усадили, подсунув какое-то тряпьё, со свистом и гиканьем, как на настоящей свадьбе, свозили домой, далее, чтоб не тратить время, заехали за новой партией самогонки, и уже через полчаса вернулись к невесте.
  На шум подтянулось ещё несколько субъектов, любителей выпить «на дармовщинку», в том числе Зинкин брат, который был оскорблён тем, что его не пригласили сразу. Обида растворилась полной кружкой «тарасовского коньяка». Хозяйкиных детей отправили спать, а вместо колыбельной включили весёлую музыку. Зашёл ещё кто-то, плохо заметный в табачном дыму, заполнившем кухню. Разговор, как у обычно у деревенских русских людей, крутился между темами сельскохозяйственными и политическими – о главе поселения Головастике и, вообще, «воровской власти», о вырубке Захаровского Березняка, о дорогих кормах для скота и о том, что «село вымирает, а