И все же, несмотря на повторимость в любви, в ней возможна как чудо неповторимость. Эта неповторимость любви делает ее вполне свободной. Свободны и те, кто испытывают неповторимость любви. Таким образом, они убивают сразу двух зайцев, - становятся свободными и счастливыми.
В связи с упоминанием имени Платона имеет смысл задаться вопросом о том, является ли идеальная любовь любовью к идеям? Естественно, является, если эти идеи есть совершенные, идеальные существа. Речь в таком идеальном случае идет не о любви к призракам идей в сознании человека в виде идиллических существ, которые есть видимые умом личины упомянутых выше паразитов сознания. Это их личинки, зародыши, которые отвлекают сознание мыслящих людей от настоящих, истинных идей. Вот эти зародыши призрачных видений и служат пищей для умов властителей дум (просветителей) власти и простонародья. Эта иллюзорная (утопическая) пища и есть жратва и пойло идеологии. Смотрите, голодные читатели, не обожритесь этим идеологическим г…
Как только я подумал об этом, так сразу вспомнил пазолиньевскую экранизацию «Сто двадцати дней Содома» маркиза де Сада. Ненормальный гей-режиссер заставлял несчастных актеров сто двадцать дней подряд питаться публично на камеру этим самым идеологическим продуктом. Каково это, известно только идеологическим существам.
Я думаю, идеальным идеологическим продуктом является тест. Составление теста я не могу уподобить ничему другому, как употреблению чужого дерьма в пищу. Тот, кто придумал тестирование, был еще тот, натуральный извращенец. Интересно, чувствуют ли все те, кто проходит тестирование, то, что чувствую я? Вероятно, паразитам (глистам) сознания такая процедура доставляет наибольшее удовольствие. Между тем тестирование является уже обязательной процедурой человеческой социализации. Так человеческая ли она или это паразитическая операция, которую нас вынуждают делать призраки инопланетян для того, чтобы мы стали их живыми потомками? Такие процедуры просто несовместимы с элементарным актом мысли, свойственным нам от природы как разумным существам.
Другими словами, идеологический продукт – это отходы личинок паразитов (глистов) сознания, которые люди полагают в качестве собственных мыслей. На самом же деле это то, что они нагадили нам в сознании.
Теперь нас людей, мы сами, люди, общество, начальство превратило в ничтожный нуль, который стал точкой отчета в правую или левую сторону от него. Нас можно посчитать. Это теперь зовется мышлением. Только так я понимаю то положение, в котором оказался ныне волею нашей несчастной судьбы. Поделом мне. Я, да не только я, мы это заслужили.
Глава десятая. Сон и сознание
Кстати, я вот сейчас о чем подумал, пережив трудности не отхода ко сну, а возвращения в бодрое состояние, так называемого «пробуждения». Попытку сознательного пробуждения, то есть, осознания во сне ты спишь, но тебе необходимо теперь проснуться, раз ты уже находишься в сознании, правда, еще во сне, можно уподобить приближению к порогу смерти. Это еще почему? Потому что это мгновенное состояние как состояние невозможности проснуться так же мучительно, как и состояние накануне смерти. Та грань, которая отделяет сон от яви, подобна грани между жизнью и смертью, ведь сон есть образ смерти.
Это так важно, чтобы человек, наконец, проснулся, очнулся от жизни во сне и хотя бы перед своей смертью осознал, кто он такой, а не тешил себя иллюзией того, кем он является в глазах окружающих, как правило, навязывающих ему свой образ того, кем быть, точнее говоря, чем быть. И чем быть? Игрушкой для потехи публики, клоуном по жизни. Они такие, эти так называемые «люди». Многие из них уже безнадежно больные существа, зараженные вирусами – паразитами сознания.
Но меня страшит, может быть, еще большая опасность – опасность иллюзии пробуждения. Что если само пробуждение есть сон? Только – это не сон сознания, а сознание сна, осознание того, что ты никак не можешь проснуться. Такое сознание замкнуто на сон. Оно есть своего рода сон в сознании. У сна, а не только у человека во сне может быть сознание. И тогда человек является самосознанием сна.
Глава одиннадцатая. Страх Божий
Меня с детства мучил вопрос о том, зачем Бог сделал нас грешниками, то есть, существами, склонными к греху? И хотя в христианстве есть доктрина об избавлении христиан от первородного греха Адама и Евы искупительной жертвой Иисуса Христа, не совсем, точнее совсем не понятно, как Иисус может спасти людей от того греха, который совершил не Иисус, а Адам? По идее Христос может спасти людей от первородного греха потому, что Бог в Его лице является человеком. Поэтому Он за человека искупает грех непослушания Адама и Евы. Речь идет о том, что они по наущению дьявола сорвали плод с древа познания добра и зла, то есть, узнали, что есть не просто жизнь, но то, что она может быть доброй и дурной.
Выходит так, что знание способствует явлению не только добра, но и зла человеку. Опыт различения добра и зла может привести к тому, что появится соблазн выйти за их взаимное ограничение. Ведь человека манит туда, где не ступала его нога, - за границу, за красную линию. Что там творится? Добро и зло или только добро? Там нет выбора между ними? Где нет выбора между добром и злом? В самом добре? Может ли вызвать страх то, что находится по ту сторону добра и зла? Есть ли испытание тем, что находится по ту сторону добра и зла? Или там уже нет испытания, нет опыта, но есть только одно и то же, к которому можно раньше или позже привыкнуть, адаптироваться, тем более, если для этого есть целая вечность?
Что же находится по ту сторону добра и зла? Вот в чем вопрос! По ту сторону добра и зла может находиться злое добро и доброе зло. Доброе зло – это вроде «лжи во спасение». Злое же добро – это «добро с кулаками». Таков небогатый выбор, который предоставляет в наше распоряжение народная мудрость. Или, может быть, по ту сторону добра и зла находится то, что является результатом выбора между добром и злом? Если выбрать добро, то зло «свернется» и уйдет «в подполье». Оно перестанет являться, но не исчезнет. Оно будет путаться под ногами добродетели и ставить ей подножки. Может ли быть добро без зла? Может, если оно исключает зло, есть добро, а не зло.
Но, может быть, то, что находится по ту сторону добра и зла, предшествует им? Тогда это нечто неопределенное, двусмысленное, то есть, возможность как одного, так и другого.
Вообще, говоря о том, что находится по ту сторону добра и зла, мы обессмысливаем как добро, так и зло, их базовое противостояние (противопоставление). Если по эту сторону добра и зла, то есть, по сию сторону они как нечто посюстороннее держаться на расстоянии морали, то по ту сторону мы имеем дело уже не с моралью, но и не тем, что является аморальным (имморальным) или антиморальным, тем, что ей противно, что ей противиться. Ни в коем случае. По ту сторону добра и зла нет их противостояния, ибо там нет морали. Есть ли добро и зло? Есть, но не в моральном смысле. По ту сторону добра и зла, то есть, по ту сторону морали есть нравственность как сущность нрава, характера. Там есть то, что полезно для характера и вредно для него.
Что полезно для характера? Разумеется, полезна сила, власть над собой. Что же вредно для характера? Естественно, слабость и связанная с ней зависимость от себя, внушаемость. Сила характера – это способность быть самостоятельным, возможность задавать самому себе правила жизни, быть ее законодателем, независимо от мнения кого-либо. Быть по ту сторону добра и зла – значит быть самим собой, задающим свою иерархию ценностей, устанавливающим их в порядке жизненной перспективы. Находиться по ту сторону добра и зла – это быть живым, на стороне жизни, не нуждающимся в чужой оценке. Будучи на стороне жизни, невольно начинаешь переоценивать то, что прежде было навязано теми, кто требовал от тебя не то, что есть, а что вопреки тому, что есть, должно быть. Что должно же быть? Добро без зла. Такого не бывает. Само противопоставление одного другому нежизнеспособно, оно убивает жизнь, подменяет ее тенью жизни, ее идеализацией.
Жизнь не идеальна. Она такая, какая есть и не может быть другой, иной. Она и не добрая, и не злая. Она живая. Если ты начинаешь выбирать между добром и злом, то удаляешься от жизни, теряешь с ней связь, слабеешь как живой силу жизни, становишься материалом для утверждения в жизни других. Ты хочешь жить? Хочешь, так живи. Нет, не живи, давя вшей. Это грубо. Для этого есть грубияны. Держись чистоты, соблюдай гигиену. Будь здоровым, сильным в борьбе не с ними, с этими вшами, а с самим собой, способным быть вшивым, вшой.
В чем заключается сила жизни? В еще большей силе – в нечеловеческой силе. Поэтому преодолей самого себя как слабака, чтобы торжествовал не ты, а сама жизнь над тобой через тебя, опять же, для тебя. Естественно, живи для себя, а не для вшей, которые само собой заводятся. Эти вши и есть «тараканы», «паразиты сознания», которые сидят у тебя в голове. Это их вшивыми глазками ты смотришь на самого себя, когда находишься по эту сторону добра и зла, занимаешься вшивым морализаторством. Конечно, вши заинтересованы в том, чтобы ты кормил собой этих вшей, творил для них. Конечно, упомянутые «вши» есть метафора, именование тех, в ком совесть нечиста, кто чувствует себя неполноценным, виноватым перед неизвестно кем.
Грязная, нечистая совесть – это химера, специально придуманная для того, чтобы ты потерял силу жизни, заболел моралью, перестал сопротивляться и умер на радость тем, кто внушил тебе, что есть добро без зла. Добра без зла нет. Без него оно и есть зло. Зло же без добра есть добро. Оно полезно для очищения от всего как ничто из него.
Так что же находится по ту сторону добра и зла? Ничто? Да, ничто для всего живого. Это ничто и есть жизнь для смертных. Ты живешь как смертный для того, чтобы умереть. Жизнь утверждается за счет живых, убивая их. Убей себя жизнью. Ты только тогда умрешь, когда будешь жить, а не закончишь жизнь самоубийством. Самоубийцы – слабаки. Ты умри от жизни. В этом проявится сила жизни. Не бойся жить, не считай себя виноватым. Ты не виноват. Это жизнь такая тем, что приговаривает нас к смерти. Твое дело жить любой ценой. В этом ценность жизни.
Не строй из себя героя. Именно таким хотят сделать тебя «вши», чтобы сгноить в нечистотах морали, высосав из тебя все соки жизни. Не поддавайся на уговоры пожертвовать собой. Твое призвание – жить, слившись с жизнью, став ею.
Не обращай внимания на вшей так, что сам будь вшей. Именно этим безразличием и отличается здоровая жизнь. Лучший способ борьбы за жизнь самому стать и быть паразитом сознания. Но не для других паразитов, а для себя. Это обезопасит тебя от их влияния. Лучший способ сделать вид – это перестать делать вид. Не вреди другим, но делай благо, пользу так, чтобы