Для чего католики приняли такой догмат в богословии? Для усиления единства лиц в Троице? Однако в результате акцент в понимании Бога был сделан не на ипостасности (личностности) Бога, а на его природе. Если Святой Дух исходит как от Творца, так и от Спасителя, то да усиливается их единство; но это с одной стороны. Ведь, с другой стороны, преувеличивается роль их относительности перед их абсолютностью. Нарушается мера их раздельности так, что Они некоторым образом сливаются друг с другом. В итоге страдает их ипостастность (личностность). Хотя, казалось бы, усиление Спасителя Святым Духом, который якобы исходит от Него, усиливает Его, нет, не значимость (смысл), но значение. И уже в практическом смысле усиливает значение его наместника на Земле в Риме – римского папы в христианской (церковной) иерархии.
В православии Творец как олицетворение Воли Бога является потому Творцом, что Святым Духом полон так, что Тот исходит от Него. В этом смысле Святой Дух есть Любовь как Божественное Чувство. Творец любит свое творение в вечности (Царство Бога) и во времени (мир). Он посылает своего Сына в мир ради спасения его от первородного греха людей, потомков Адама и Евы. В итоге люди становятся «богами (сынами) по благодати» в Спасителе. Что это означает? Что возможно обожение человека, его вечное (уже не душевное, а духовное) спасение от смерти в Боге, в Его Царстве.
Но в католицизме можно заметить проведение принципа развития идеи Бога от субординационализма к коордиционализму, от неравенства лиц Троицы к их полному равенству вплоть до слитности в отношениях. В результате утрачивается понимание их истинной ипостасности (личностности). Если православие акцентирует внимание на Боге Творце, подчеркивая тем самым момента ипостасности, то католицизм обращает внимание прежде всего на саму систему отношений внутри Бога между ипостасями (личностями). Кстати, в марксизме как светской религии сущность человека, как сущность Бога в католицизме так же сводится к ансамблю его отношений с себе подобными. Но только в лице человека мы видим социальные отношения, а в лице Бога – божественные отношения.
Но этим католики не ограничились. Они ввели в догматику еще и догмат о Деве Марии как уже богини. Получается так, что они установили божественное происхождение не только Иисуса Христа, но и Его Матери от Бога Творца. Зачем? Ведь Богородица не является ипостасью (личностью) Бога. Произошло так называемое «учетверение термина» в логике богословия, превращение Бога в существо пола. Как в Нем, в Едином, могут ужиться два пола? Бог, вообще, не имеет пола. Пол имеет человек в миру. Если кивают на Иисуса Христа, что он был мужчина, то это следует понимать, чтобы не оказаться в бессмысленном положении, так, что он мужчина лишь как человек, но не как Бог. Да, и то, как человек, он совершенный человек, а не грешник, каким не может не быть мужчина. Поэтому он мужчина только в некотором роде, в своем божественном роде, идеально, а не реально, то есть, условно, абстрактно, для обычного нашего понимания, вроде нас, чтобы быть нам ближе не только по вере, но и по природе (по видимости). Иначе не понятно. Правда, профессионально верующие говорят, что это следует не понимать, но в это верить. Но как можно верить в то, что непонятно? Это можно делать только в одном случае, когда веришь не в Бога, а в саму веру, которую обожествляешь как чудо самой веры. Вера подменяет Бога, Разум, Логос, Иисуса Христа самой собой. А что она может делать? Только это! Ведь богословие есть догматика, обратной стороной которого является софистика (хитрость), а не философия (разумность).
Дал о себе знать присущий католическому богословию терминизм. Я уже не говорю о софистичности такого терминологического новшества.
Католический догмат о римском папе, о его непогрешимости в делах веры за кафедрой церкви вызывает оправданное недоумение. Почему именно в Риме находится центр вселенского христианства?
Вера – «вещь», способность (человека) относительная, условная. Когда ее доводят до предела, возводят в абсолют, обожествляют, она превращается в фанатизм и теряет свой условный смысл, становится просто бессмысленной, абсурдной, как «круглый квадрат». Это случилось не только с католицизмом. Все хорошо, включая веру, только в меру, в разум, а не в веру. Естественно, для человека как существа не безмерного, а ограниченного мерой. Иначе ему угрожает фанатизм, который лишает его разума, а его жизнь смысла. Поэтому фанатизм не может не вести к смерти. Жизнь предпочтительнее.
Следует только понимать, что вся эта догматика придумана хитрыми попами (софистами) для того, чтобы уверить наивных людей в том, что их выдумки придуманы не ими, а ниспосланы им с Неба Самим Богом, что это Его Откровение, которое нам приходится обдумать, чтобы найти в церковных сказках хоть какой-то смысл. Ведь надо чему-то и кому-то верить. Лучше всего понимать смысл того, во что ты веришь.
Если ты уж обратился за помощью к попу, то не сомневайся в его обслуживании. Он это делает так, как им положено согласно канону поклонения их Богу. Этот канон служения был выработан такими же попами еще тысячи лет назад. Поэтому им трудно под тяжестью этих лет сдвинуть хоть что-нибудь на йоту в нем.
Другое дело, твой собственный путь к Богу, на котором всякий другой, тем более, поучитель и служитель - третий лишний.
Глава шестая. Чертова троица
Есть ли смысл в вышеупомянутой чертовой троице? Конечно, есть. Он нужен для того, чтобы разобраться в хитросплетениях современной жизни. Что означает, символизирует приход к власти антихриста? Он символизирует господство цифры над духом. Это уже не буква софистической догматики христианства, а цифра нового культа – культа техники. Власть антихриста есть власть так называемых айтишников – слуг антихриста, идейными вдохновителями которых являются трансгуманисты как плод симбиоза, точнее, внедрения призраков пришельцев как паразитов в сознание бестолковых людей. Им увенчивается триумвират дьявола, сатаны и антихриста. Пришла эра антихриста. Борьба дьявола с сатаной, дегенератов с извращенцами расчистила ему дорогу к власти над душами и умами людей. Антихрист есть собирательный образ; имя ему легион. Что можно противопоставить новым культистам? Ничего. Человечество уже обречено. Спасутся от цифры немногие, в ком еще жив смысл.
Уже отходит век «новых христов» (пророков и пророчиц). Они, как Иисус, приходят в мир накануне Апокалипсиса. Но они, не ведают, что творят то, что им не по силам, смущенные соблазном того, что ведают, знают, как спасаться людям. Вследствие этого они становятся «ловцами душ» для паразитов сознания. Их общины и собрания превращаются ими самими или властями на словах в так называемые официозом «тоталитарные секты», в которых люди предаются вредным иллюзиям.
Вот один мистик, да, вы его знаете, - это Блез Паскаль, который разбирался в том, что такое вероятность как сущность веры, сказал: «Агония Христа длится вечно, и в это время нельзя спать». Нельзя спать, когда не то, что антихрист застыл на пороге, но когда он уже давно здесь, среди нас. Пришествие антихриста и есть агония Христа. Он при смерти. И нам не следует спать, но следует отпевать Христа. Его отпевание есть отпевание нашей смерти. Если Христос умрет, то мы вечно будем мертвыми. Пока мы чувствуем свою вину, мы живы. Наше покаяние не дает ему окончательно умереть в этом мире. Что символизирует собой приход антихриста? То, что мы невинны. Антихрист призывает человека быть сверхчеловеком, не знающим за собой вины.
Глава седьмая. Будущее человечества
Что нас ждет в будущем? Если судить о будущем по настоящему, то нас не ждет в будущем ничего хорошего. Уже теперь, в самом начале эры техники или в технозое, в котором сама среда обитания человека становится искусственной, у человека появляются проблемы, связанные с кризисом его природной органичности. Человек перестает быть только естественным существом. Мы и так уже не столько органические, сколько социальные существа. Наша социальность приобретает явные черты уже не столько естественного, сколько искусственного характера. О чем это я пишу? Да, все о том же, - о том, что мы все меньше походим на другие живые существа и все больше уподобляемся тому, что является произведениями нашей культуры, так называемыми артефактами. Человеческая социальность меняет свой характера с животного, органического на технически, искусственно организованный. Причем сама эта техничность как сознательное умение переходит из разряда искусства, основанного на искушении, на желании, на соблазне, в разряд промышленного производства, необходимого для автоматического потребления. Уже здесь умение быть человеком умелым, разумным обращается в такой навык, который срабатывает без усилия осознания человеком самого себя.
Пока еще дает о себе знать видоизменчивость человека не в его вещественном субстрате, а в энергетическом функционировании в виде поведения. Человек начинает вести себя странным образом, ему органически не присущим. Так называемые «айтишники» не есть еще видоизмененные люди в своем существе. Но в поведении они уже другие, чем те люди, которые привержены прежнему, органическому или классическому, собственно человеческому образу жизни, чувства и мысли. Но вот те люди, которые придут на смену айтишникам, второе поколение людей эры технозоя, уже видоизменятся. Это уже будут не собственно люди, а нечто иное, находящееся в естественном симбиозе с паразитами сознания. Они будут наполовину людьми, внешне не отличимыми от нас, но на другую половину, скрытую от нашего взора, уже не людями, потомками пришельцев, готовыми изжить нас с родной планеты. У них не будет никакого предубеждения против нашего уничтожения. Между нами начнется борьба не на жизнь, а на смерть. Уже сейчас самые опасные для них люди подвергаются смертельной опасности. Кто же опасен для паразитов сознания? Естественно, те из людей, у кого имеется развитое самосознание. Таких, кстати, становится все меньше и меньше. Почему? Это прямой результат бесчеловечной работы паразитов