меню баранину?
- Ну, не знаю, - упрямился Лотис. – Если только это будет молодая баранина.
- Я киркой вряд ли смогу рубить камень, у меня пальцы собьются, а я ведь какой-никакой, но музыкант, - вспомнил о себе Одарис.
- Тэк-с, кирка отпадает, а с ней и трехразовое заслуженное питание, - подытожил Адмус. – Какие еще будут варианты?
- Я могу сыграть на флейте, - откликнулся Одарис.
- О! Вот это хорошо. Лучше слушать концерт, чем махать кайлом.
- Тем более Одарис у нас еще и дирижер, - напомнил Лотис, - а значит, в музыке разбирается не хуже нас. Просим!
Одарис достал из сумки инструмент, вышел на середину и объявил:
- Ноктюрн. Почти. Ибо не закончен. Но да ничего. Композитор принц Одарис. Играет принц Одарис. Исполняется впервые.
Зрители зааплодировали.
Одарис дождался тишины и поднес инструмент к губам. Через мгновение пещера наполнилась эфирными звуками, которые уперлись в ее пределы. И они поддались! И раздвинулись, причем весьма ощутимо. Нестрашно было сидеть в подземелье, чьи стены отодвинулись на пол-лье в длину и три аршина в высоту. В воздухе запорхали бабочки, запели птицы, и пастушок ненавязчиво оповещал коров и девушек о своем присутствии.
Когда ноктюрн закончился, наградой творцу были долгие, горячие аплодисменты.
- Маэстро, просим еще, - кричали в первом ряду.
- Просим, просим!
Однако Одарис отказался выступать во втором отделении.
- Как ни хорошо слушать музыку в интимной туристической обстановке, но пора возвращаться к делам. А их у нас много. Мужчина должен первым начинать и последним заканчивать. Есть к тому же хочется и на солнце поглядеть тоже. Какие будут веские предложения на этот счет?
- Не права была старушка, переходя улицу в неположенном месте, - со вздохом ответствовал Лотис.
- Да если б старушка знала, чем все кончится, - отвечал Одарис.
- А вот одну старушку предупреждали, - откликнулся Адмус, - а ей все равно надо было.
- Это кто же ее предупреждал?
- Нашлись добрые люди, - уклончиво отвечал Адмус. – А в целом, какой-то политический экстрим получается, товарищи!
Одарис озадаченно взглянул на Адмуса.
- Что это за диковинные слова ты произнес?
Адмус задумался и потом пожал плечами.
- Не знаю, откуда они во мне взялись. У нас в королевстве так не говорят. Подхватил где-то…
Принцы замолчали. Идей в наличие не было. Что делать, было совершенно непонятно.
- М-да, положение - хоть в гроб прячься, - тихо проговорил Одарис.
- Может, надобно помолиться Писателю, чтобы помог? Он же, говорят, все может, - предположил Адмус.
- И впрямь, отчего не обратиться с нижайшей просьбой, - с сарказмом в голосе поддержал Одарис.
Но Адмус насмешливого тона не воспринял, а встал, сложил руки на груди, сосредоточился и, воздев руки к мрачному своду пещеры, начал распевно и задушевно:
- О, всемогущий Писатель! Творец нашего мира и утешитель наших душ. Соблаговоли помочь нам в этой безвыходной ситуации. Только Ты один можешь выручить Героев, так снизойди и до нас и укажи путь к новой главе нашей жизни. А мы в ответ берем на себя обязательство жить не скучно и не напрасно, влекомые по стезе… м…м…
Адмус запнулся. Ум его лихорадочно перебирал варианты наименования влекомой силы: рока? фата-моргана? фатума? морального императива?… О! точно!
-… влекомые по стезе Морального Императива, - закончил Адмус.
Лотис с Одарисом зааплодировали. По молодости лет они не верили во всемогущество Писателя.
- Некультурным демиургом будет твой Писатель, если после такой молитвы нам не поможет, - заявил Одарис.
И тут снаружи послышался явственный шорох и поскребывания. Принцы навострили уши, не хуже мышей.
- За дверью кто-то есть, - произнес шепотом Адмус.
- Уф-ф, да это Уклопус вернулся, - догадался Одарис. – Решил, что попугал нас достаточно. Оно и верно – достаточно.
- Сомневаюсь. Это кто-то другой, - высказался Лотис.
- Да кто бы там ни был. Лишь бы открыл, - воскликнул Адмус и бросился к дверям. – Мы здесь! Здесь! Отворите!
На миг за дверью стихло, будто прислушались, а затем вновь явственно начало лязгать.
- Отмычки что ли подбирает к засову? – удивился Лотис.
Наконец запор поддался корявым рукам, проскрипели петли, и ржаво простонала отворяемая дверь.
- Ура! – выкрикнул Адмус и осекся. В проеме показалась отвратительная морда.
- Ты – кто? – пролепетал Адмус.
- Я – Живоглотус! Чудо-юдо болотное. Большой друг вашего нехорошего друга Барбидона Уклопуса.
- Ну знаете, вот вас мы почему-то не ждали, - пробормотал Адмус.
- Выходит сюрприз? - усмехнулась морда. – Я доволен. И еще приятно, что вам неприятно! – рявкнул Живоглотус, открывая зубастую пасть.
Принцы отпрянули, обнажая кинжалы.
Злодей удовлетворенно захохотал.
- Это точно не испытание Ученого Совета, - тихо молвил Лотис.
- Тогда Писатель старается, – решил Одарис. - Только на чьей он стороне?
- Писатель против нас, - ответил Лотис. – Ему нужна Книга.
Пока принцы уясняли ситуацию, а Живоглотус заполнял паузу зловещим смехом, в пещере появилось еще одно, на этот раз легко узнаваемое лицо.
- Слепой! – разом выдохнули в изумлении принцы.
Однако теперь он производил вполне зрячее впечатление.
Свысока оглядев ощетинившихся принцев, мнимый слепой изрек:
- Я не слепее вас, слепцы! Я – Колдун! Могу такое наколдовать, что… ого-го-го!
И тут же продемонстрировал свои возможности. Махнул рукой, и из рукава выскочили три крыски. Одна черная и две серых. Выскочили и разбежались в разные стороны, ища норки для своей новой жизни.
- Потому предлагаю, детки мои, проявить благоразумие и я не буду превращать вас в мышей. Давайте договоримся по-хорошему: вы лезете в мешок, а мы делаем свои дела и уходим. Доставай! – приказал он Живоглотусу.
И тот извлек из-за спины три объемистых холщевища.
- Не знаю, фокусник он или настоящий чародей, но мышью предстать перед Авочкой я не могу, - проговорил Адмус. – Тогда она меня точно съест.
Из уважения к аристократии мы опускаем детали пленения. Силы были слишком не равны, а мышами существовать не хотелось, пришлось залезать в мешки.
- Зачем им все-таки нужна Книга? – спросил Адмус, сидя на корточках в потемках и размышляя о превратностях судьбы.
Ему глухо ответил… кажется, Лотис.
- А представь, что у Бога иссякло вдохновение! У богов таланты тоже… разных объемов. И вот пришло время, когда он почувствовал, что все сказал, а надобно творить дальше – люди просят. Что тогда? Где найти источник вдохновения? А тут выясняется, что есть запрятанный резерв. Значит, его надо найти.
- Это что-то вроде колодца в пустыне, - добавил другой голос, должно быть Одарис.
- Понятно. Не понятно, чего же он нашими руками стал искать?
- Так Писатель бесплотен. Вот мы и стали его орудием.
- А почему не стал им Барбидон?
- Он слишком рассудителен и холоден для такой безумной авантюры, как поиск сокровища.
- А мы, выходит, глупы и безрассудны?
- А ты разве этого еще не понял? Много ли попалось на петицию? Только мы. Другие бы предварительно разузнали в чем, собственно, дело. А кто бы еще поперся неизвестно куда за компанию с влюбленным принцем?
- Доказательство теоремы принято, - отозвался Адмус. - Осталось сделать выводы.
Тут встрял другой голос, кажется, Одариса:
- Через энное количество лет выводы нами будут сделаны, и тогда никакая любовь и страсть к знаниям не заставит нас подняться с дивана.
- Ты меня утешил, - взбодрился Адмус. – Осталось выбраться из мешков и добраться до дивана.
В ответ раздался противный, как у всех отрицательных персонажей, смешок. «Не иначе Живоглотус сидит рядом на страже», - подумали принцы. И они не ошибались. Их сторожили, пока Колдун нес Книгу к Барбидону.
______
Барбидон Уклопус вел образ жизни аристократа в шестом поколении. Это означало, что к 11.30 он должен был принять легкую ромашковую ванну, сменить батистовую рубашку и отзавтракать беконом с чашечкой кофе. А посему, убедившись, что ловушка захлопнулась, а искомое сокровище найдено, отбыл в отель-люкс дабы соблюсти ритуал, передав завершение дела подручным. На то они и были подручные, чтобы завершать дело, вернее, грязное дело, вроде посадки принцев в мешки. Кодекс чести не позволял аристократу присутствовать при унижении людей своего круга людьми низкого звания. Итак, Барбидон занимался туалетом в люкс-номере, чтобы встретить Колдуна с заветной Книгой в полной красе и соответствии великому моменту.
И Колдун спешил, предвкушая великую награду в виде злата-серебра и отдыха на курорте для ревматиков. Он так спешил, что вначале не обратил внимания на двух девиц, сближавшихся с ним на встречном курсе. Причем одна из них держала в руке почтенного вида палку. Когда же заметил, то несказанно удивился.
- Никак принцессы? Как Вы здесь оказались?
- Где Адмус? – запальчиво спросила одна.
- В мешке, конечно, - растерялся Колдун. – А что?
Мысли у него путались, все стало дробиться, и он никак не мог собрать себя в единое целое.
- Как в мешке? - стала возмущаться первая, а вторая молчала, но от ее молчания веяло таким холодом, от какого ни один плед не спасал.
- Иди, Авочка, посмотри, в чем там дело, – проговорила вторая.
Принцесса смело бросилась бежать по темному каменному тоннелю, а вторая ласково заглянула в глаза Колдуна. И показалась ему, что девушка как будто стала расти, голубые глаза ее сделались фиолетовыми и заслонили полмира, а сама она превратилась в бабочку. Крылья ее затрепетали, и ветерок сковал Колдуна сильнее самых железных цепей. А затем раздался тихий голос. Такой тихий, что напряглись перепонки в ушах. Голос легко преодолел их и проник в самую душу. И услышал Колдун слова: спи, спи и тебе приснится детство. Ты на руках кормилицы слушаешь ее песню…
И Колдун заснул.
Авочка пробежала коридор за несколько мгновений. Даже увесистая палка в руках не мешала. Когда она распахнула дверь, то увидела такую картину: посередине залы громоздились три объемных мешка, рядом сидела зеленая образина и поедала чеснок.
- По какому праву? – воскликнула возмущенно Авочка.
Чудо-юдо поморгало удивленно на нежданное явление, а потом спросило:
- Ты хто?
- Я невеста Адмуса. Хочу забрать его!
- Это который?
- Я здесь, Авочка! – выкрикнул кто-то отчаянно.
Зеленый Человек усмехнулся.
- Не получится! Самому нужно.
- Да не думаешь ли ты, дорогуша, что я тебе своего мужчину отдам?
- А как ты мне помешаешь? – хохотнуло чудище. – Разве что расцелуешь меня так, что я уступлю тебе твой мешок? Договорились?
- Договорились! - рявкнула Авочка.
- Не наставляй мне рога с ним, - подал голос Адмус жалобно. – Лучше уж с кем-нибудь другим.
Живоглотус расхохотался.
- Да нет уж, милый, с ним и только с ним я свой роман закручу, чтоб знал, как уходить из дома без моего согласия. Ну-ка, иди ко мне чудушка, отведай моего поцелуя.
И Авочка ринулась вперед с такой скоростью, что чудовище не успело моргнуть, как получило тяжеленный удар по лбу. Отморгав, оно узрело в руках злодейки увесистую дубинку с шипами на конце.
- Чья это штука? – удивился Живоглотус, потирая ушибленное место.
- Папина! – гаркнула Авочка звонким голосом и вдарила еще раз.
Тут чудовище вскипело гневом и перешло в атаку. Пока оно вскипало и переходило, получило еще сильнейший удар. Завязалась нешуточная битва. Через пару минут чудище поняло, что зря ввязалось в это дело. Во-первых, больно,
