временем заглянули сразу несколько человек.
– Это концерт что-ли тут?
– Да нет. Записываться, говорят будут.
Мику повернулась.
– Заходите, только не шумите сильно и пацаны, к аппаратуре не лезть.
Наконец гости удовлетворенно выдохнули.
– Все нормально, можно начинать.
Ульянка, сев за ударную установку, простучала по барабанам.
– Барабанчики...
Алиса, взяв гитару, вздохнула.
– Отвыкла ведь.
– Только не лажай сильно.
– Попробую.
– Начали...
«Две тысячи тринадцатых лун
отдано нелепой игре,
Но свет ушедшей звезды
всё ещё свет.
Тебе так трудно поверить –
твой путь от этой стены к этой стене.
Ответь:
понял ты меня или нет?
К несчастью я слаб, как был слаб очевидец
событий на Лысой горе.
Я могу предвидеть,
но не могу предсказать.
Но если ты вдруг увидишь
мои глаза в своем окне
Знай,
я пришел помешать тебе спать.
Моё поколение молчит по углам,
Моё поколение не смеет петь,
Моё поколение чувствует боль,
Но снова ставит себя под плеть.
Моё поколение смотрит вниз,
Моё поколение боится дня,
Моё поколение пестует ночь,
А по утрам ест себя.
Сине-зелёный день
встал, где прошла гроза.
Какой изумительный праздник,
но в нём явно не хватает нас.
Тебе так трудно решиться, ты привык
взвешивать – против, взвешивать – за.
Пойми,
я даю тебе шанс.
Быть живым – моё ремесло,
это дерзость, но это в крови.
Я умею читать в облаках имена
тех, кто способен летать.
И если ты когда-нибудь
почувствуешь пульс Великой Любви,
Знай,
я пришёл помочь тебе встать.
Моё поколение молчит по углам,
Моё поколение не смеет петь,
Моё поколение чувствует боль,
Но снова ставит себя под плеть.
Эй, поколение, ответь.
Слышно ли меня, слышно ли меня,
Я здесь!»
Ржавый бункер—моя свобода
Сладкий пряник засох давно
Сапогом моего народа
Старшина тормозит говно
Запрятанный за углом
Убитый помойным ведром
Добровольно ушедший в подвал
Заранее обречённый на полнейший провал
Я убил в себе государство
Бессловесные в мире брани
Зрячие в мире пустых глазниц
Балансирующие на грани
Меж параллелью густых ресниц
Забытые за углом
Немые помойным ведром
Задроченные в подвал
Заранее обречённые на полный провал
Мы убили в себе государство
Ржавый бункер—твоя свобода
Заколочена дверь крестом
Полну яму врагов народа
Я укрою сухим листом
Запрятанный за углом
Убитый помойным ведром
Добровольно забытый в подвал
Заранее обречённый на полнейший провал
УБЕЙ В СЕБЕ ГОСУДАРСТВО!
УБЕЙ!»...
В зале было тихо. Джамбо сделал знак остановиться.
– Круто. О чем то таком, подобном конечно догадывались, в записи слышали, но чтоб вживую. Долго репетировали?
На сцене, переглянувшись, дружно ответили.
– Нет. Не разу, если честно. Вообще не до этого было.
– Не понял тогда... чисто же сыграли.
– Сами удивляемся. Даже Волчица не налажала. Слушай, да не бери в голову, иначе долго объяснять придется.
«Там где были стены там груды камней.
Солнце делает нас с каждым днем все сильней.
Запах ветра прерванный сон
Мир за гранью логичных времен.
Надоело молчать, надоело скорбеть
Кто захочет писать то, что надо стереть
Песни мертвых к небу летят
Ветер эхом вернется назад.
Это век неспокойного солнца
Возвращает нам песни что снились когда-то отцам.
Чегеваровцам и баадер-майнховцам
Снова гибнуть в боях оставаясь лежать
На свободной земле глазами к небесам.»
В зрительном зале стали вставать с кресел, кто-то начал подпевать, вскидывая вверх сжатые кулаки.
«Не малиновый звон и не красный закат
Снова слышим далекой волны перехват.
Замерзая в белой воде, воскресая в белой воде
Мы поем потому что нас видят во сне.
Только скоро все мы сгинем в этой войне
На дорогах разбитой страны
Партизанами вечной весны.
Это век неспокойного солнца
Наполняет тревогой бессмертия наши сердца.
Сандинистам или махновцам
Снова гибнуть в боях оставаясь лежать
На свободной земле глазами к небесам.
Но мы знаем что время любви, сбросив тьму,
Станет светом окрашено.
И что белых ночей красота
Вечно будет такой же безбашенной.
И зачем цену жизни держать загробными байками
Добрых царей прославлять балалайками,
Гибнуть пока молодой
Или камнем лежать под водой.
Не найти новый путь жертвам старых рекордов,
Из оставшихся слов не сложишь аккордов,
Утопая правдой в вине, выпадая росой на луне.
Снова век неспокойного солнца
Возвращает нам песни что снились когда-то отцам.
Пелтиеровцам и арагонцам
Снова гибнуть в боях оставаясь лежать
На огромной земле глазами к небесам.»...
– Охренеть... Откуда они эту песню знают? Вы ее раньше пели?
– Да нет. Мы вообще с прошлого года на других инструментах играли.
Мику только ухмыльнулась.
– Сны. Наука тут бессильна. Ничего, поживете здесь, поймете. Авеста, может акустику поиграем?
Алиса, соглашаясь, кивнула.
– Давай. Апач, Ангел, отдохните. Что споем? Поняла, твои любимые.
«Когда ты идешь по своей земле
Кто имеет право свинтить тебя,
Бить тебя дубинкой и тащить в КПЗ
Только за то что ты курнул или выпил вина.
Кто имеет наглость шарить по твоим карманам,
Считая,что на это у него все права?
Ты что, послушался?
Нельзя же быть настолько пьяным
Ты что, забыл, что это твоя земля?
Мы мирные люди. В городе весна.
Но наш бронепоезд там, где наша земля.
Так что если мент избивает тебя
Ты можешь убить мента.
Когда ты идешь по своей земле
Кто имеет право бить тебя по лицу?
Кто может обозвать волосатой свиньей
И попытаться облапать твою герлу.
Кто увешан с головы до ног заморским тряпьем
И после этого учит что тебе одевать.
Кто рубил твой лес для дачи с гаражом?
Неужели ты не умеешь стрелять?
Мы мирные люди. В городе весна.
Но наш бронепоезд там где наша земля.
Так что если жлоб избивает тебя
Ты можешь убить жлоба.
Когда ты идешь по своей земле
В Вавилоне идет густой снег.
Ведь бог всегда на твоей стороне
Даже если бога и в помине нет.
На последней баррикаде армии любви,
Когда Зверь поведет стальные корпуса,
Сожги на костре заповедь "не убий"
И взорви весь мир - пускай горит дотла.
А когда они окружат, забей последний патрон:
Впереди тебя вечность, позади Москва.
Все, что строили себе начиналось с виселиц,
Свобода всегда начиналась с тебя.»...
«Рай лежит на остриях копий
Чтоб увидеть, надо сметь ослепнуть
Чтобы понесли как лист сухой ноги
Как прикажет им невидимый ветер.
И сырая трава задымится
Под невесомыми углями-ступнями
И пойдут греться звери и птицы
Hе пугаясь огня за следами
Ведь..
Я не верю ни во что, не верю
Ни во что, не верю, я просто знаю.
Я не верю ни во что, не верю
Ни во что, не верю, я просто знаю.
Солнце горит во мне,
Солнце горит во мне
Пока горит во мне.
Ласточка подстреленная в пулю превратится
И найдет охотничка даже в подземелье.
Сбросит с плеч свинец и в небо возвратится
В сени к нам с весною принесет веселье.
Hоченька бескрайняя съежится в комочек,
Ляжет помурлыкать на теплые коленки.
Трибунал Сыновний расставит все точки
И хозяина тюрьмы поставят к стенке.
Я не верю ни во что, не верю
Ни во что, не верю, я просто знаю
Я не верю ни во что, не верю
Ни во что, не верю, я просто знаю
Солнце горит во мне,
Солнце горит во мне
Пока горит во мне.
Лабиринты долгие по дороге к Замку
Только не помеха это для лавины.
Hе рисуйте, милые, нам черные рамки
Hас еще не создали - в руках божьих глина.
Ой, на сон грядущий эти сказочки страшны
Для братцев-пискарей, жизнью умудренных.
Скучно тратить время, толковать им напрасно
Про победу павших и радость обреченных.
Я не верю ни во что, не верю
Ни во что, не верю, я просто знаю
Я не верю ни во что, не верю
Ни во что, не верю, я просто знаю
Солнце горит во мне,
Солнце горит во мне
Пока горит во мне.»...
– Продолжим? Еще пару песен и хватит. А то дорвались до бесплатного.
«Система хочет чтобы ты торговал собой
Во имя этого работают единой сворой
Газеты, хит-парады, законы, контролеры
Девочки с программой в голове,
Мальчики с кастетом на руке.
Система хочет, чтобы ты стал дураком.
Для этого придуманы штеккеры в мозги
Телеидиоты и "спасители души"
Картавые големы, поведенческие схемы
Мораль интеллигентов и мнение толпы
Но продрав заграждение и цепи охраны
По снежному полю бегут партизаны.
ВСЕХ НЕ ПЕРЕВЕШАЕТЕ.
Системе надо, чтоб ты забил на свою любовь
Чтоб продался за диваны и граненые стаканы
Страх за будущее и кусочки колбасы
За хвалебное словцо от товарища Дерьмо
И другие атрибуты похоронного бюро.
Система сдохнет, если ты станешь живым.
Она сует тебе билеты на пять букв до того света
Ей по кайфу лишь предатели и мертвые поэты.
То есть то, что покупается, как надо объясняется
И, конечно же, всем нравится, поскольку не допето.
Но сжигая снег в вино сквозь туманы в оконца
Мы спускаем на землю ненавистное вам Солнце.
ВСЕХ НЕ ПЕРЕВЕШАЕТЕ.
Сатана хочет чтобы ты торговал собой
Сатана хочет, чтобы ты стал дураком
Ему надо, чтоб ты забил на свою любовь
Сатана сдохнет если ты станешь живым
Наши следы в снегах гор покуда песенка не спета
Превращаются в буковки Нового Завета.
ВСЕХ НЕ ПЕРЕВЕШАЕТЕ.»...
«У каждой птицы есть свой юг и свой север,
У каждого неба есть своя земля и свое подземелье,
У каждого Солнца есть своя Луна, а у Бога – обезьяна,
Но никто не родился слишком поздно или слишком рано.
Так что снаряжай собак, брат якут, –
Мы пойдем искать полюс.
Так что снаряжай собак, брат якут, –
Мы должны искать полюс.
Все бы червячки летали,
Но они не рисковали:
Жестко падать.
Для теплой головы
Хоть столетние дожди –
Один хрен, слякоть.
Убогие спецы
По превращению огня в слова,
А слова - в сортир,
Разумные мальчики,
Разумные девочки
Обосрали весь мир.
Так что брось их к их чертям, иди прочь, брат якут, –
Мы пойдем искать полюс.
Так что брось их, иди прочь брат якут, –
Мы должны искать полюс.
Покойники всех стран
Продолжают балаган –
У них солидарность.
То, что ты такой,
С их точки зрения, простой –
Хамство и наглость.
Плавились мозги,
Расцветали кирпичи,
А на Солнце – пятна.
Значит, завтра война
Все поставит на места –
Станет все понятно.
Так что набивай патроны, брат якут, –
Мы идем искать полюс.
Так что набивай патроны, брат якут, –
Мы должны искать полюс.
Воскресал Христос,
превращался в мост
Дионис Распятый.
Срок исправительный,
Урок золотой,
Получал горбатый.
Вкусных вам харчей,
И хороших новостей,
И всего такого.
Граждане, пока!
Мы, как видно, на века,
На недельку – до Второго.
Так что торопи собак, брат якут, –
Мы должны искать полюс.
Так что загоняй собак, брат якут, –
Мы должны искать полюс.
Так что брось меня, иди сам, брат якут:
Завтра – полюс.»...
– Уф... – Ульянка встала, аккуратно придвинула стульчик к барабанам. – Устала немножко.
– А альбом как назовете? – поинтересовалась Линда.
– «Песни Проклятых.».
Алиса обернулась к залу.
– Спасибо вам, за то, что слушали.
Из зала ответили.
– Вам спасибо.
– Теперь вы. – она обратилась к
