мне и незачем столько, – неожиданно для себя ответил Саша.
– Я вот так предлагаю, коли уже за эти монетки никто не тронет, некому спрашивать. Давайте на часть денег Сашке дом купим, не век же он будет у тебя обитать, а на часть денег с помощью графа какой-нибудь приют откроем, пусть воровские деньги отрабатывает, а, ваше светлость?
Никита Александрович согласился и кивнул.
– С таким раскладом я согласен, – сказал Александр Петрович.
Все направились домой. Вот так за две минуты были поделены все воровские деньги, настолько честно, насколько это было возможно.
Как сказано, так и сделано…
Прошла неделя после поездки в деревню. Ничего особенного не происходило. Приглядели домик, купили. Теперь Александр Петрович стал жить от своих родственников за 10 километров в глухой деревне, далеко от людей. Граф Шуваров потратил все золото и открыл в своем поместе приют для убогих, чем сыскал славу мецената в своей губернии. Все пошло дальше. Что их всех ожидало, они еще не знали. Будущее всегда покрыто мраком.
Деревня Филимона и пригород Семена жили своей жизнью. Охота, крестьянство… Все шло вперед.
Только тетка Марфа, гадая как-то на картах, сказала такую фразу:
– Я предвижу самое необычайное развитие событий.
Убрав карты, она погасила лучину и направилась спать. Самое необычайное развитие событий. Это как раз были те слова, которые будут соответствовать всей их дальнейшей жизни.
О непонятном
Холодно
Прошел год с момента описанных выше событий. Внешне почти ничего не поменялось у всех героев повествования. Заботы, хозяйство, жизнь. У Семена родился ребенок. Александр Петрович посватался к соседке, объединившись хозяйством, стали жить вместе. Филимон и все остальные родственники в деревне жили такой же размеренной жизнью. Казалось бы, ничего не предвещало перемен.
Наступила зима. Пришли морозы, снег, буран. Все тропки замело. Перешли на зимние заботы. Шло все обычно.
В доме тетки Марфы одним ранним морозным утром постучали в дверь.
– Холодно, пустите хозяева.
– Да я одна только лишь и хозяйка, – сказала та и открыла щеколду.
На пороге стоял совсем еще молодой парень и дрожал от холода.
– Заходи, гость, да к печке давай.
Парень пробежал в избу и прислонился к горячей печке, весь дрожа.
– Откуда же ты такой взялся?
– Холодно.
– Понятно это. Ты кто такой?
– Я сбежал от своего барина. В подвале держал. Холодно.
– Чьих же ты будешь, малец?
– Я крепостной графа Шуварова Никиты Александровича.
– Странно, – подумала тетка Марфа, за Никитой вроде такого не водилось. Может Филя еще не знает своего друга, а сама вслух сказала:
– Отогревайся, завтра ко мне дядя Филя обещал зайти, там и разберемся, что с тобой делать дальше.
– Хорошо.
Прошел час. Мальчишка уснул прямо возле печки, тетка Марфа смотрела в окно.
– Странный какой-то день, – сказала она вслух. Что-то не верится, Никита всякое делал, но об издевательствах к крепостным ни разу не слышала.
– Холодно, – кричал во сне парень.
Когда он провалился в глубокий сон, часа через два, тетка Марфа решила к нему приглядеться.
На первый взгляд ничего особенного она не увидела, однако же кое-что ее все же смутило. На теле была еле заметная, почти выжженная татуировка. Это был знак, определяющий принадлежность к коптам.
О них мы уже говорили в первой части. Но чтобы мальчишка имел этот знак.
– Это только в одном случае может быть. Он мне врет, Никита Александрович ни при чем. Он сбежал либо от коптов, либо от кого-то, кому попался в плен за свои проделки.
За такими размышлениями она вдруг увидела, повернувшись к печке:
– Холодно! – уже почти по-звериному закричал парень.
Он стоял на табуретке и было ощущение, что готовится взлететь.
– Корумас, контракус, мер. Сядь на место и расскажи демон, кто ты?
– Я заберу с собой мальчишку, он мой. Я его хозяин.
– Конурас, мер, контракурес. Селям, гор, антималус.
После этих слов парень упал, а когда сел на лавку стал говорить уже обычным голосом.
– Он меня мучает, спасите!
– Как он выглядит?
– Я его вижу всегда во сне. Он с головой и хвостом. Он во мне. Спасите.
– Ты кто такой?
– Я член клана коптов. Я всегда был с ними, но я сбежал. Я не могу больше.
Тут парень опять уснул, повалившись на лавку.
– Обычный подселенец, подумала тетка Марфа.
На завтра она решила провести обряд и убрать демона. Для нее это было обычным делом. Филимон должен прийти.
– Вот он мне и поможет, – подумала она.
С этими мыслями она легла спать. Парень тоже вроде бы успокоился. Все стало тихо.
Правда
На утро Филимон прибыл не один, а со старшим сыном. Они хотели помочь тетке Марфе разгрести снег после вчерашней бури.
– У меня гость ночной, Филя, – сказал та, зашедшему в дом.
– Вижу. Это кто же в такую пургу явился?
– Меня зовут Витя, – сказал парень, взглянув на бородатого человека.
– Ясно.
Взяв лопаты, они отправились разгребать снег. Довольно быстро управившись с этими делами, оба вернулись опять в дом.
– Филя, он одержимый, – сказала тетка Марфа.
Тут Витя начал метаться по комнате.
– Не возьмете. Живым не дамся, – орал он, пытаясь запрыгнуть до потолка.
– Куда ж ты денешься.
Тут Филимон его оглушил, и парень повалился на пол.
Пришел в себя уже привязанным к лавке.
– Начинай.
Начался обряд изгнания демона со всеми его особенностями. Это было довольно увлекательное мероприятие, которое включало в себя все то, что когда-то происходило в усадьбе графа.
Наконец парень обмяк и пришел в себя.
– Свободен теперь? – спросила тетка Марфа, убирая книгу.
– Свободен, – ответил Витя и сел на лавку.
– И как же ты умудрился подцепить подселенца?
– Я хотел давно уйти от коптов. Они не пускали, в подвал посадили. Наверное, это они и подселили.
– Не надо связываться с кем попало, – сказал Филимон, вставая из-за стола.
– Теперь я понимаю, – сказал тот.
Филимон с сыном ушел. Тетка Марфа с Витей остались.
– Я завтра буду к родне пробираться, – сказал Витя.
– Знаешь, куда идти?
– Знаю.
Так просто и сложно прошел день. На следующий день Витя ушел, тетка Марфа осталась опять одна.
Старая колдунья понимала, что каждый день для нее будет необычным, по-другому она уже не умела жить, и не смогла бы, даже если захотела.
О непонятном
Как в нашей жизни разделить понятное с непонятном? Наши предки много веков назад задавались тем же вопросом.
Где грань между обычным и необычным? Понятно и непонятно. Все за гранью, только грань эту и перешагнуть можно без труда.
Действия любой ведуньи могут быть кому-то понятными, а кому-то и непонятными. Вот так вот. Как и здесь, для этих персонажей все было понятно и ничего непонятно, как, впрочем, и сама жизнь для всех порой понятна или наоборот.
Им казалось, что все так, как должно быть, т. е. понятно. Они так жили, это был их уклад, только им понятный. Со стороны эта жизнь была странной и непонятной. Потому что большинство людей, тем более крестьян того времени, так не жили, все было более и тихо и более размеренно. Но у них так не было.
Если бы им могли предложить что-либо другое, они вряд ли бы это выбрали, потому что эта была их жизнь, которая их устраивала. И для них ничего не было непонятного.
Мнимая власть
Страшно, когда происходят порой вещи, противные человеческой природе. В этом и есть вся сущность Люцифера – заменить все, что по человеческой природе, а значит и угодно Богу, на то, что противно человечеству, и попытаться доказать человеку, что это и есть его истинная сущность, что это ему интересно.
Если человек по слабости своей на все это поведется, то он проиграет. Может быть, он не проиграет свою жизнь на земле, но душу свою князю тьмы он точно проиграет.
Все соблазны мира проходят, как дуновение ветра. Замени доброту на злобу, добродетель на алчность и погоню за наживой. Это замени сам, а после смерти телесной дьявол постарается и заменит твою жизнь на смерть. Будет убивать тебя много много раз, оказавшись в аду.
Он постарается и своего не упустит. Ты только замени или хотя бы начни заменять, а он будет шептать, чтобы ты не останавливался на достигнутом и заменял дальше. Душа будет все серее и серее, и уже ничего не будет, кроме серости и духовной грязи. Ничего не будет.
А придет время, он постарается заменить всю жизнь на смерть. Своего не упустит. Никогда не упустит. Вот вся его природа.
Когда появится соблазн заменить одно другим, может быть, стоит подумать.
Это можно сравнить с сорным растением, которое никто не полол, не убирал, не обращал внимания, оно становилось все больше и больше. Размножилось, укрепилось и выросло до целого дерева, которое уже не надо выкорчевывать, когда уже нет ни сил, ни особого желания.
Увидеть его злобу, если ничего не выходит. На небесных мытарствах, когда измеряют душу, выходит больше дел хороших, чем плохих. Вот тогда уж дело идет с размахом, да еще с каким. Все слуги Люцифера на каждом мытарстве скрежетают зубами на душу, что им не досталась, только когда благодати больше, чем зла, у слуг тьмы нет шанса никакого.
«Я так хорош, пойдем со мной». Это их шепот.
Ко мне, когда я первый раз постился, приходил во сне черный кот, ходивший на двух лапах. Предлагал стол с явствами, все, чему я отдаю предпочтение, предлагал попробовать. Когда же я отказался, он стал бегать и злиться вокруг стола. Так длилось первую неделю поста, потом он мне надоел, и я свернул ему шею во сне. Нет, это не было страшно. Потом он пропал, а стол сгорел. Проснувшись, я сказал:
– Что, Люцифер, никого получше не нашел, только лишь кота прислал?
Я бы заменил пост на довольствие, а потом он бы жизнь на смерть после смерти телесной, не упустил бы шанса, постарался.
Однажды, идя по улице, я увидел большого, взъерошенного кота, который пытался на меня прыгнуть. Он был, конечно, страшен, но достаточно было его перекрестить, и кота уже не было.
Бог тоже посылает слуг своих, чтобы оберегать людей, на земле живущих. Белые крылья в небе, которые я тоже как-то видел, это невероятно красиво.
Быть не таким как все – дар, который не каждому под силу. Мне не кажется он обременительным, непомерно тяжелым.
В детстве меня посещали разные виденья, и сейчас тоже посещают. Кошмары и красота рая. Трудно поверить. Но не стоит заменять одно другим.
Ничего не стоит мнимая власть Люцифера над тем человеком, который полностью предан Богу, именно мнимая власть. А если жизнь свою положить на то, чтобы рассказать про всю мнимую власть Люцифера всем, много ли у нее останется даже мнимой власти? У него только те, кто ему поверил, кто соблазнился. А в земной жизни очень много шансов, даже соблазнившимся один раз, отвернуться от Люцифера и дел его.
Вспомнить надо о том, что действительно приемлемо для человека, ни злоба, а добродетель, не жестокость, а кротость сердца.
В битве за ключи он уже давно проиграл. Я видел во сне, как один живущий на земле человек отказался от власти дьявола. Ничего он такого не сделал, просто отказался, перестав совершать дурные дела, заменив их на добрые поступки. Человек просто продолжал жить, даже ничего не поняв. А я видел, как Люцифер бунтовал, как человека окружила яркая стена света, и уже не подойти, с каждым добрым поступкам стена только увеличивалась, и уже не подойти было к ней.
Когда умирал праведник, то говорил, что он видел рай, а слуги ада даже не смогли к
