кипящим внизу раскаленным металлом. Объект № 2. Он красиво переливался своей замысловатой поврежденной многотонным когда-то прессом ячеистой конструкцией и сломанным левым верхним краем.
- Бросай его туда же – произнес киборг Джону.
Тот недолго размышляя, бросил чип в расплавленное кипящее внизу железо. Тот мгновенно сгорел, лишь сверкнув ярким огоньком на поверхности доменного котла и кипящего расплавленного металла.
- Адьес - произнес Джон сгоревшему чипу.
- Все кончено – произнесла Сара, глядя вниз с возвышающейся площадки на бурлящее в доменном котле кипящее расплавленное железо, где только что сгорел Т-1000 и останки того киборга, который убил ее любимого Кайла Риза и готов был убить ее, но видно была не судьба. И то, что от него еще осталось, исчезло в доменном котле этого сталелитейного завода.
- Нет, не кончено - произнес ей в ответ Т-800 – Есть еще один микрочип.
Робот показал целой своей правой рукой на ободранный до половины бронированной головы с остатками волос титановый череп. В то место, где под верхней защитной крышкой в глубине его черепа из титана в особой специальной ячейке стоял еще один такой же микрочип ЦПУ.
- Что еще не все?- спросила его Сара.
– Его надо, тоже уничтожить – произнес ей робот Т-800.
Сара посмотрела на изуродованного до неузнаваемости киборга, и ей стало не по себе. Ей стало его жалко. Жалко после всего того, что они вместе пережили. Даже хоть он и был похож на того робота из 1984 года, что хотел ее саму убить. Как две капли воды. Но этот робот был не тот. И он только что спас их обоих от жидкометаллического Т-1000.
Она и сама хотела поначалу убить эту сокрушительную машину Скайнет, но сейчас, сейчас все было иначе. И она не хотела его смерти. Он спас ее и Джона от Т-1000, и они сообща выжили в смертельной схватке и все вместе победили.
Сара даже понятия не имела, что эта машина имела когда-то свой номер и даже имя. Когда-то и где-то в военном будущем ее звали Фердинанд. Эта машина Скайнет один и сама не помнила своего имени. Именно это начисто стерлось из ее базы данных. Либо специально было удалено от иной сохраненной информации самой Вертой. Другой машиной из бункера Скайнет-1, что перепрошивала его блок памяти и само боевое программное ЦПУ. Все это надежно было стерто по приказу его хозяина и повелителя.
В какие-то секунды пронеслась вся жизнь робота. Все, что он сейчас помнил. Все обрывки из того будущего и теперешнего. В голове стояли имена Эвелина, Верта и Алексей. Они просто не стирались сейчас из его памяти. Но кто он был сам, робот не помнил.
Он знал теперь лишь одно имя, что дал ему Джон Коннор. Дядя Боб.
- Вот, возьми - произнес Т-800, взяв на длинном толстом проводе, пульт от находящегося над стоящим и кипящим котлом рельсового балочного крана подал его в руки ей. Подав его Саре Джаннет Коннор, своей правой, хоть и ободранной до гидравлики и сервоприводов, но уцелевшей после схватки с практически бессмертным и неубиваемым жидкометаллическим Т-1000 манипулятором рукой. В рваной кожаной ободранной перчатке с торчащими оттуда стальными пальцами. От левой руки киборга остались лишь исковерканные и ломаные с торчащими проводами жалкие обломки. Они торчали из окровавленной плоти и оборванного перемолотого до самого локтя рукава черной кожаной мотоциклетной байкерской куртки. Что, перемололи цепи и шестерни конвейера подачи руды.
- Зачем? - она произнесла и смотрела на его лицо, точнее на то, что от него осталось, в его уцелевший живой нарощенный на видеокамеру человеческий глаз. С другой стороны у него уже вообще не было лица. Там в металлической глазнице на нее смотрел другой горящий красным ярким светом глаз машины, и торчали и сверкали из-под ободранной плоти и кожи детали металлического деформированного от трех ударов стального подвешенного на цепях весом в тонну рельса черепа.
- Я не могу сам себя уничтожить - произнес Т-800 -Ты сделать должна это. Опусти меня вниз. В этот котел с расплавленным железом.
- Нет! – произнес громко Джон, замотав своей черноволосой мальчишеской по сторонам головой и повторил - Нет!
- Прости, старик – ответил ему киборг по-имени Боб.
- Останься с нами! – закричал еще сильнее Джон и подлетел к роботу Бобу, вцепившись в его черную изорванную в дырах от пуль кожаную куртку.
- Я должен уйти - произнес ему робот Боб.
- Нет, не делай этого! - запричитал в слезах Джон - Ты нужен мне! Нужен! Пожалуйста, не уходи!
- Я должен уйти, старик - настойчиво произнес киборг Т-800 и оттолкнул Джона от себя в сторону, взявшись за цепь крана на которой висел большой крюк. Он подтянул свисающую с крюком цепь к себе, не смотря на рыдающего за его спиной Джона.
- Нет! Прошу не уходи! – продолжал в спину кричать ему Джон.
- Все закончиться должно именно здесь - произнес снова киборг по-имени Боб.
Джон вцепился снова в рваную дырявую черную куртку Т-800 и забежал впереди киборга Боба, отталкивая его назад от цепи и крюка крана.
- Я приказываю тебе не уходить! – он решил приказать тому, раз тот подчинялся его приказам – Я приказываю тебе! Приказываю!
Киборг молчал и смотрел на него. Он о чем-то сейчас думал. О чем он думал, никто не знал, но ему было страшно. Именно, страшно. Но иначе было нельзя. Он сейчас осознал по настоящему, что такое жизнь и смерть. Он понял, что такое любовь. И ощутил вот только сейчас ее на себе. И он был потрясен. Потрясен, этой любовью человека, еще совсем ребенка, к машине.
У дяди Боба бы выбор. Раньше чего вообще не было. Были лишь одни директивы и приказы в его боевом программном ЦПУ. Но теперь он мог выбирать. Но выбор был очевиден. Виной всему был его встроенный в его голову из бронетитана в специальном блоке микрочип. Без него, он, не жилец. Он мертвец. Но другого выхода не было у Боба и робота киборга Скайнет-1. Это была его последняя задача, от которой зависела судьба всех людей и завершения вероятной и возможной в скором будущем ядерной войны.
Он понял теперь, что так же думают в том далеком военном будущем его командир Т-888 Алексей и его хозяин, повелитель Эвелина Скайнет-1. Сама его программист, и вторая машина из жидкого полиметалла по значению в бункере Т-1001 Верта.
Может, он не все еще осознал и понимал до конца, но у него не было времени до конца всему обучиться. После того как прибыл он в этот довоенный мир, мир людей. С вычищенной праткически наглухо своей памятью. Лишь с базовой боевой программой в своем управлении. Без своего имени и без своего базового инвентарного номера. И он все постигал заново. И вот его жизнь обрывалась здесь. И первый раз он колебался, глядя на плачущего в слезах Джона Коннора и его мать, стоящую здесь же рядом с пультом от крана, киборг не мог решиться и принять последнее решение.
Он очень осторожно, прикоснулся ободранным до металлической основы в рваной перчатке пальцем правой манипулятором руки к щеке плачущего Джона и неожиданно произнес ему – Теперь я знаю, почему вы плачете. Но я никогда не смогу плакать. И сожалею об этом.
- Нет, нет, не пущу! – он кричал у пылающего ярким огнем раскаленного расплавоенным железом котла –Дядя Боб!
Джон был ему настолько близок сейчас как родной сын. Он заменил ему отца, и робот это понял. Он понял только, что такое отец. Что такое мужчина в жизни своего ребенка. Но не мог поступить иначе. Он шел к доменному котлу, медленно и хромая на одну поврежденную ногу, которая плохо работала, таща единственной уцелевшей своей киборга Т-800 манипулятором рукой на цепи крюк от крана. Гидравлика была повреждена и нога буквально волочилась за роботом Т-800. Но он двигался именно к краю стальной высокой над доменным котлом площадки.
Джон, отталкивая от края металлической площадки робота, бросился в объятия Боба. Он прижался к его ободранной без кожи и биоплоти груди. К броневой сверкающей титаном грудной пластине в рваной черной превращенной пулями в лохмотья окровавленной футболке. Он бросился и прижался как к живому человеку, продолжая реветь навзрыд, теряя его навсегда. Потому, что по-другому было нельзя. Это было неотвратимо. Это была судьба. И ее нельзя было переиначить или изменить.
Т-800 прижал Джона к себе как заботливый отец своего ребенка. И это было потрясающим. Это все происходило на глазах самой Сары Коннор, по щекам которой тоже текли слезы. И это было невероятным.
- Джон я должен – он произнес Джону Коннору.
- Ты ничего, никому не должен – произнес, рыдая ему, Джон Коннор.
- Нет, должен – произнес робот - Иначе ядерную войну нам не остановить –Пойми меня, Джон.
Это были уже слова даже не робота, а скорее живого человека.
Случилось невероятное. Именно сечас и именно в этот момент. Он вспомнил все. Все до последних подробностей в своей робота достаточно долгой жизни. Дядя Боб вспомнил настоящее свое имя. Оно выплыло из его темного программного подсознания.
До самого последнего момента оно пряталось где-то там в самых потаенных уголках боевого программного ЦПУ боевой машины. Возможно, его также не стерли до конца, как и часть воспоминаний о том мире, из которого робот прибыл в этот мир. Возможно этому виной сокрушительные удары стальным тяжелым подвесным на цепях швеллером в руках жидкометаллического Т-1000. Но из глубины темного его подсознания и внутри стального титанового деформированного бронированного черепа вдруг появилось его истинное имя - Фердинанд. Как знак свыше. И он вспомнил все. В доли секунд пронеслась вся его долгая боевая жизнь. Не на 20000битном встроенном коммуникационном видеомониторе, а там в самом сознании, теперь так похожем на память живого человека. И именно сейчас, когда всему подходил итог, и все приходило к завершению.
Он смотрел в глаза рыдающего Джона, а видел в них своего командира Алексея. Проживи он чуть больше, возможно, он назвал им свое истинное имя. Но теперь это не имело
