УЙДЯ ИЗ ОЧЕРЕДИ

здесь, когда выиграешь?» — будет угнетать предательская мыслишка.
      Ага! Сорок семь пятьдесят два — совпало. Считай, рубль уже в кармане.
      Сердце судорожно застучало в груди: «А вдруг и серия сойдется?»
      Резануло током! «Не может быть, так и есть, — сошлось! Давай-ка по цифрам, по порядочку... Есть, есть, есть... Один к одному!.. — Закружилась голова. — Выиграл! Выиграл!
      Ух ты! — передернуло, как во кошмарном сне. — Не может быть автомобиль ГАЗ-24 — «Волга»! Уж не сплю ли я. Нет. Скорей проверить еще раз. Ошибки нет. «Волга»! Спокойно, спокойно, не волноваться...»
      — Вам плохо? — участливо, с милым акцентом спросила молодая женщина, заклеивающая конверт.
      — Нет, нет, пройдет, пройдет (главное, что бы никто ни заметил). Спасибо, извините...
      «Где билет? А вот он, в кулаке, я уже смял его. Скорее на улицу! Главное не тормошиться, пусть обдует свежим воздухом. Спокойно, спокойно, так и не долго сыграть в ящик. Итак, я выиграл «Волгу», или пятнадцать тысяч. Повезло раз в жизни. Да что я говорю. Мне действительно повезло, это счастье! А может, это опечатка в газете? Надо зайти в другое почтовое отделение и перепроверить билет».
      Вот старик уже в другом почтовом зале. Просит газету с таблицей. Он взял себя в руки: будет, что будет.
      Все правильно, автомобиль Газ-24! Немыслимо! Невероятно! Пятнадцать тысяч, это же фантастические деньги!
      Как же он поступит со столь гигантской для простого человека суммой денег? Самое соблазнительное, мечта всей его жизни — отправиться в дальнее путешествие. Не раз, особенно после просмотра по телевизору «Клуба кинопутешествий», им овладевало неистовое желание бросить все к чертовой матери: работу, дом, даже семью и отправиться в странствия. Но он прекрасно осознавал, что это всего лишь дурацкие и наивные фантазии, кто он в этой жизни — раб, крепостной крестьянин, привязанный толстенными цепями к заводу, семье, дому, наконец, своему городу. Превратись в перекати поле, потеряв накопленные за жизнь связи, став бомжем, — он быстро скопытится, попросту умрет или окажется за решеткой. Иного простому, даже непьющему русскому человеку в этой жизни не дано.
      А вот теперь он сказочно богат! Главное, что дают деньги, они раскрепощают человека, дают свободу, вожделенную свободу. Собственно, теперь-то он и стал настоящим человеком, хозяином своей судьбы, властелином своих желаний.
      Куда же он отправится прежде всего? Разумеется, прежде всего следует посетить старушку Европу. Его всегда вожделели ее красочные города со средневековой сердцевиной, стены замшелых замков, пышная старость роскошных дворцов и палаццо. Особенно его вдохновляли соборы — это средоточие средневековой ментальности и гениальности вместе взятых. Безусловно, он мечтал увидеть бесценные собрания знаменитых галерей и вернисажей. Просто невозможно вообразить, что он мог когда-то воплотить все эти мечты в жизнь.
      Само собой понятно, что объехать всю Европу просто физически невозможно, да он и не собирался делать это, да на это дело и денег никаких не хватит.
      Первым делом в старую добрую Германию, уж так ему всю жизнь хотелось, задрав голову, обозреть шпили Кельнского собора. У Валерия Брюсова есть мистический роман «Огненный ангел», основное действие которого разворачивает в Кельне, главная героиня которого, Рената, одержима дьяволом, скитается по старому городу в поисках своего выдуманного возлюбленного. Впрочем, здесь не место пересказывать таинственную брюсовскую вещь. Потом можно завернуть в Мюнхен. Не ради баварского пива, а ради знаменитой пинакотеки и сказочных замков безумного короля.
      Затем — Париж. Без Парижа никак нельзя, но этот город почему-то не будил его фантазий, он как бы отдавал дань его общепризнанной славе культурной столицы Европы. Конечно, Лувр — Леонардо. Конечно, остров Сите с собором, ну что еще — Сен-Шапель, Монмартр, Опера, как ни банально звучит — башня Эйфеля. Конечно, он посетит парижские кладбища, некрополи русской эмиграции и первым из них Сент-Женевьев де Буа. Увидит последние пристанища Волконских, Воронцовых (по алфавиту), Гончаровых, Мусиных, Мещерских...Трубецких, Шуйских. Эти громкие фамилия навечно вросли в историю ушедшей прошлой России, они прославили ее. Рядом с ними лежит великий печальник той России — Иван Алексеевич Бунин. Старик побывает на кладбище Батаньоль, где лежит другой русский атлант — Шаляпин.
      После Парижа податься в Лондон, да что-то не лежит душа. Лучше Барселона — Гауди и непременно Сант-Яго-де-Компостела, это обязательно, обязательно нужно посетить собор Святого Якова.
      А уж после Компостелы — волшебная Италия. Здесь он задержится надолго, а Бог даст — навсегда. Нельзя прожить жизнь и не увидеть Флоренцию — гигантский купол «Марии в цветах» Филиппа Брунеллески, необъятного и затейливого Миланского собора, Римских древностей и «Святого Петра», а напротив замка «Святого ангела». Так это лишь оболочка, а внутри Микеланджело, Леонардо, Джотто, Тициан — да не перечислить всех гениев эпохи кватроченто-возрождения.
      Ну а напоследок — царица Адриатики — Венеция. Голуби на площади Святого Марка, великолепные палаццо на Грандканале, гондольеры, мосты, другие дивные чудеса и остров святого Николая, на котором его, старика, никогда не похоронят.
      Тут до старика наконец дошло, что на подобный круиз пятнадцати тысяч никак не хватит, а уж чтобы увидеть остальной неохватный мир под распростертыми руками белоснежного Христа из Рио, об этом и мечтать не стоит. Остается только Венеция! Там бы и подохнуть... Пусть похоронят на кладбище для безродных, пусть...
      Однако жалость над самим собой не долго довлела на старика. В нем вскоре проснулось чувство, родное только истинно русскому человеку, извечному рабу и крепостному — совесть. Никак нельзя все деньги потратить на себя, ведь он ни какой-нибудь перекати-поле, чай, у него есть сын, родная кровь. Правда, старик не видел его уже года три, но сын пишет иногда, что скоро приедет в гости, к себе не зовет, потому что живет у черта на куличках. Сын — военный летчик, майор.
      А что, если сыну сделать роскошный подарок. Нет, «Волгу» его парень и сам купит, если нужно, тем более «Жигуль» у него уже есть. А что, если я ему подарю мебельный гарнитур, стилизованный под старину. Он как-то слышал, что жена сына говорила, мол, это высший шик иметь подобную мебель. Это было бы здорово, но хватит ли денег? Наверное, хватит.
      Однако какой-то червь взялся точить душу старику — подарок-то будет не сыну, а его жинке. А на хрен мне на нее тратится, на вертижопку бестолковую. Это через нее сын не едет в гости, ей все курорты подавай.
      Может, просто отдать все деньги сыну — тому видней, как потратиться. Но тот же червь опять заюжил — потратит, скорее всего, на свою женку разлюбезную, на разные там шубы норковые да сапоги с платформами.
      Старика опять понесло. Лучше в Европу. Сын, слава Богу, обеспечен — в подачках не нуждается, конечно, добрый подарок я ему прикуплю, не без того, но только подарок, а сам в Венецию.
      А что, нельзя?! Я ведь, кроме московских вокзалов да универмагов с промтоварными магазинами, в столице ничегошеньки не видал. Старик лукавил, он хорошо знал Москву и ее достопримечательности. В свое время облазил все московские монастыри и погосты, а уж про музеи и говорить нечего. Правда, в ресторациях разных и театрах модных не бывал, ну да бог с ними. Что до Ленинграда, то был там всего один раз — три дня... ночевал в комнатах отдыха Московского вокзала, но что следовало видеть в Северной столице — увидел.
      Старик по натуре был скромный человек, ему не нужны были гостиничные люксы, рестораны и театральные премьеры. Он и сейчас не мог подумать, чтобы просто пожить на широкую ногу.
      Куда их девать-то, эти пятнадцать тысяч?
      Но тут старик наконец прозрел — денег-то нет. Всего и дел-то что паршивый лотерейный билет, если повезет — выиграешь рубль, а так одна морока. Надо скорее домой, припозднился я что-то.
      Он пытался думать об ином, о том же Михалыче, о том, почему сын не пишет уже больше месяца, даже смешно сказать, мелькали мысли о международном положении, как об этом писали в газетах.
      Но чертов билет не лез из головы.
      Ну пусть... «Волгу» выиграть бесполезно, это шанс из десяти миллионов. Ну а вот, скажем — цветной телевизор — выигрывают же люди? А что, если и мне повезет выиграть цветной телевизор? Как отоварить выигрыш: деньгами или самой вещью? Возьму лучше телевизор! Вот здорово! И клуб кинопутешествий с Сенкевичем цветной, и концерт пляски Советской армии тоже в красках, фильм там какой новый... Старик вполне определенно представлял преимущество цветного телевидения, так что в дополнительной агитации не нуждался. «Как небо от земли», — говаривал он.
      Да, тогда бы жизнь старика существенно переменилась бы. Приходишь домой, щелк — голубое небо, зеленые сады, красные яблоки — вот оно действительно окно в мир. Он смекнул, что в его доме еще ни у кого нет цветного телевизора, у него он будет первым. Все соседи как бы невзначай будут наведываться к старику с детским желанием поглядеть в цветной телевизор. Старик не станет их неволить, смотрите вволю, сколько влезет.
      Интересно, а как он скажет людям — откуда у него цветной телик: выиграл по лотерейному билету или купил на сбережения. Ну, про сбережения глупо говорить, люди скажут, что старик совсем одурел, живет так себе, а покупает предмет роскоши. Сказать выиграл — заставят проставляться по серьезному так, что и пенсии не хватит. Поить весь дом старику не хотелось, и вовсе не от жадности, а так, ради принципа...
      Тут старику подвернулась соблазнительная мыслишка. Он скажет всем, что телевизор подарил его сын — майор, летчик. Якобы сынок балует старика. Ни кому не станет завистно, наоборот, все скажут, мол, вот какой хороший у старика сын, надо же, столько денег отвалил, не пожалел, лишь бы порадовать отца.
      Старик уже заранее благодарил сына... Придумал даже за сына слова: «Сидишь ты, отец. дома, ни куда не ходишь, ничего не видишь — вот тебе цветной телевизор, смотри, не хочу!»
      «Да сын у меня хороший, добрый, на новый год пятьдесят рублей прислал. На что мне деньги, ведь я пенсию получаю? Потратил бы лучше он на себя, сходил бы с женой в театр, ресторан, еще куда... Я ему так и написал — денег больше не вздумай присылать, ишь нашелся богатей какой. Мне всего хватает.
      Жалко лишь, что сын служит далеко, не так часто доводится свидеться. Взять бы да и съездить к нему...
      Вот выиграть бы какой-нибудь баян рублей за двести. Накупил бы гостинцев да и махнул бы в Сибирь, к сыну. Вот будет и ему и мне радости-то...»
      Старик начал представлять, как ему на шею бросятся сын, его жена Лена: молоденькая, и где это тот ее отыскал, она почти на десять лет моложе его, красивая, высокая.
      «Жаль, пока не родили они ему внуку, а уж пора. Пора, сколько они живут-то? Да уж, поди, лет пять, а то и шесть... Возможно, это оттого, что по дальним гарнизонам мотаются, быт не устроен, где там с детьми-то?.. Однако все же это не тот повод, надо их чуточку пожурить. А то помру, а так дедом и не стану. Надо