первого взгляда! В зачуханного солдата! У нее, наверное: и муж, и поклонники, и лю-бовники…. А для чего ей, тогда, этот весь цирк? Не знаю для чего ей этот цирк, но, что мозги она свернула мне напрочь, и набекрень, так это как дважды два! Но для чего ей это надо?! А черт ее знает! Но ты, парень, хоро-ош! Сразу брык, с катушек и готов! Так она же ведьма! Ты что не видишь?! Самая настоящая ведьма! Беги-ка, дурень, отсюда – пока не поздно! Куда бежать, а анализы…?
Выйдя из здания поликлиники, Алексей, чертыхаясь и злясь на себя, гулял по городу: «Ну, ты даешь, тебе мало было Ларисы? Опять забыл все и сразу?! Забыл все свои клятвы самому себе и Галке? Имей в виду - здесь тебе ничего не обломится, как обломилось с Ларисой…. Ну ладно, все, хватит! Не обломится, так не обломится! И хватит, черт побери, заниматься самобичеванием! Ничего, страшного ведь не случилось…? Да, не случилось!», - согласился он с собой. Но тут, перед его глазами, опять встало прекрасное лицо женщины, ее синие, призывно манящие глаза и он, скептически проворчав: - Ага, совсем не случилось! - начал нервно курить, что есть силы хулить себя за малодушие и слабость, - Еще как случилось…, - очень уверенно утвердился он в своей мысли.
Перед входом в лабораторию, он попытался взять себя в руки, «натянул» на лицо холодную маску, постучал в дверь и, услышав: «Войдите», - прошел в кабинет…
- Можно? – стараясь говорить, как можно более спокойным и холодным тоном, - «спросил фельдшер из воинской части», - не преминул он иронически усмехнуться над собой и про себя.
- Войдите, - ответил, опять чей-то женский, но не знакомый голос.
Алексей вошел и увидел за столом, на месте прекрасной Валентины Алексеевны, молоденькую и прехорошенькую девушку его лет.
- Здравствуйте, - сказал Алексей, старательно пряча удивление: «Наверное, вышла на минуточку», - мелькнуло у него в голове, а вслух бодрым голосом представился: - Фельдшер воинской части, гвардии младший сержант Черкасов; я тут оставлял мочу для проведения анализа….
- Да, да, Валентина Алексеевна говорила мне об этом, и велела, чтобы я
отдала результаты анализа вам. Должна сказать, что у этого больного, - помахала она бумажкой с результатами анализа перед собой, - не все в порядке с почками – ему обязательно надо показаться врачу, - сказала лаборант и протянула ее Черкасову.
- Благодарю вас, разрешите идти? – по-военному спросил Алексей.
- Да, конечно, идите, - смутилась девушка от такого, непривычного, к ней
обращения.
- Скажите, а мне еще можно будет привозить к вам материал для анализов по мере надобности, конечно…, - начал он, злясь на себя, тянуть время, надеясь увидеть Валентину Алексеевну.
- Конечно, можно, - лично я, - не вижу для этого никаких препятствий.
- А ваш начальник, не будет против? Я так нахально ворвался сегодня к вам, без предварительного согласования…
- Так у нас, в смысле у нашей администрации, есть договоренность с вашей воинской частью, принимать больных и их анализы, так что, милости просим, - улыбнулась девушка.
- Да?! – наивно удивился «фельдшер воинской части» - А меня, как-то, не поставили в известность….
- Да, так и есть, и нас, медработников, предупредили об этом, так что все в порядке.
- А-а, вон, в чем дело…, - промычал Алексей, - не находя причины, за которую ему можно было бы зацепиться, - а-а…,
- Вы, что, кого-то здесь ждете? – вдруг резко спросила девушка, заметив
его повороты головы в сторону двери, на каждый звук шагов, доносившийся из коридора. - Если Валентину Алексеевну, - голос ее стал раздраженным, - то это напрасный труд – она сегодня отработала последний день. И вообще, она наднях, слава Богу, уезжает отсюда! - почти выкрикнула она. - А вас, молодой человек, я больше не держу, до свидания, - почти грубо, закончила она, склоняясь над микроскопом.
- До свидания, - промямлил Алексей и вышел, весь пунцовый от стыда, из кабинета.
«И что теперь? Как что? Теперь ты – полный идиот! Слушай, ты, что это о себе возомнил?! И зачем тебе это все было надо?! Совершенно - не надо, но как черт попутал…! Вот, как попутал, так пусть и распутывает…! Пусть распутывает, - согласился Алексей с собой, - и, слава Богу, что она уволилась, а то неизвестно чем бы все это так закончилось…»!
Но еще долго, нет, нет, да и всплывало перед ним лицо врача-лаборанта с призывно-манящим взглядом: «Какого дьявола ей от меня надо»?! – рычал Алексей и не находил ответа.
На следующий день командир уехал в госпиталь. Служба пошла легче –
никто не орал, не матерился на разводе, дела, тем не менее, шли, как и подобает им идти в армии, четко и размеренно….
Всему приходит конец. Пришел конец и готовности “один”. Она изряд-
но надоела всем своим воем сирены и галопирующей беготней к местам расположения боевых постов по тревоге, которая могла случиться и случалась в любое время суток. В общем, длинный месяц безвыездных дней закончился. Дивизион перевели на готовность “три”, что означало начало массовых вывозов личного состава в увольнение, в ближайшую субботу и воскресенье. И первый день выезда, то есть, первая суббота, как раз, приходилась на завтра.
Вечером парни, потянулись в каптерку за мундирами. В бытовой комнате они старательно принялись их наглаживать, обновлять и пришивать, кому повысили звание, лычки, подворотнички, надраивать бляхи, значки….
- Доктор…, - услышал Алексей, голос Фимы из открывшейся двери кабинета.
- Фима, - стал валять дурака под симита Алексей, - вам опять пойдет в увольнение ловить «канарейку-вавочку»?
- Доктор, ви все шутите, а мине грустно. Мине болит то место, которое вы старательно изрешетили шприцем, как какую-нибудь мишень на полигоне из карабина. Мине уже трудно сидеть, а я все еще не уверен, что у нас все в порядке, мне кажется, что «птичка» все еще со мной и покидать меня не собирается.
- Фима, ничего не случится, если я с вами немного не соглашусь? Не у «нас», а у вас - это раз, – пошутил Алексей, – говорите - птичка с вами? Так это едва, и это, парнишка, по-моему - два…
- Все это, конечно, радует, и ласкает мой слух, но мине доводилось слышать, что после курса боевой стрельбы из шприцев по ягодицам, надо сделать, как говорят в ваших доблестных медицинских кругах, провокацию…?
- Да, Фима, алкогольную провокацию, в таких случаях, действительно, проводят. И ви знаете, я…, как раз сегодня, хотел дать вам пятьдесят граммов спирта, чтобы увидеть, что из этого получится…
- Нет, доктор! - взвился Фима, - Позвольте вам возразить в этом фундаментально и категорически! Ми проведем эту провокацию завтра, в увольнении и вместе з вами!
- Фима, ви уже распоряжаетесь моим временем, как своим собственным?! Этим поступком ви визвали в моей душе целую бурю негодования! Я никогда не думал, что ви сможете так обидеть, ни в чем неповинного перед вами человека, в моем лице!
- Доктор, я знаю, что ви шутите, и мине нравится, что ви так хорошо пародируете нас маланцев, но шутки кончились, и, я вас очень прошу составить
мине компанию в завтрашнем увольнении.
«А, черт с ним, смотаюсь, - решил Алексей, - посмотрю, хоть, что это та-
кое эти увольнения и с чем их едят».
- Фима, - сказал он вслух, - ви сумеете уговорить даже самый бездушный камень, каковым я, конечно же, не являюсь! Скажите, я, что, могу пойти записаться в число тех, которые едут, чтобы поискать и найти в Голой Пристани немного счастья?
- А ви что, еще не пошли, почему так медленно?! – засмеявшись, ответил Фима, его Лехиной, поговоркой….
В город приехали около пяти часов вечера. Некоторых воинов уже поджидали их девушки. При виде подъехавшей машины они радостно замахали руками, весело и лукаво захихикали и, нетерпеливо подпрыгивая, выкрикивали имена своих возлюбленных.
Алексей, посмотрев на встречающих, понял, что это девушки, занятые работой в столовых, на предприятиях в составе рабочих и обслуживающего персонала, а модных девчонок, студенток и служащих, девушек из числа медиков и педагогов, к обществу которых он привык на гражданке, почти не было.
Спрыгнув с машины, солдатики, те, кого встречали, подошли к своим девушкам, остальные по двое, по трое разбрелись кто куда и во все стороны.
- Доктор, - сказал Фима, покинув кузов автомобиля, - ми имеем целью –
нанести, если ви не возражаете, визит вежливости одной даме. Там ми станем участниками медицинской провокации двадцатого века! Стоп! – сделал он упреждающий жест самому себе, - Очень я интересуюсь, а что эти проклятые империалисты…?! Они правильно отреагируют на эту провокацию?! В смысле того, а не откроют ли они огонь по нам со всех своих пушек и рогаток? Ну, если вы гарантируете…, - увидел он отрицательно мотавшего головой и, задыхающегося от смеха Алексея, - то другое дело. Но! – поднял вверх он указательный палец, - Сначала мы навестим магазин – «Он так давно мине не видел»! – вдохновенно пропел последнюю фразу сержант.
В магазине Фима купил бутылку пятизвездочного коньяку, сухого, мароч-
ного вина, чем очень удивил Алексея, хорошей колбасы, сыру, коробку шо-
коладных конфет, и что-то еще, по мелочи.
«Ничего себе, - удивился Алексей, - откуда “дровишки” на все это богатство»?
- Мама прислала пару копеек, - будто прочитав его мысли, ответил Фима, - она хорошая массажистка и без ума от своего сына-шалопая», - ткнул он себя пальцем в грудь.
Хозяйка, открывшая им дверь, хорошенькая и стройная, для своих тридцати с небольшим лет, евреечка, встретила их радостным смехом: - Фима, -
сказала она, обняв его за шею, - ви еще ничего не сказали, а я уже смеюсь вам! Смеюсь радостно, задорно и счастливо, как будто уже пришел Новый
Год и новое счастье! Почему ви так долго пропадали, и где вас так долго не было…?!
- Роза, - обнял в ответ сержант молодую женщину, - там, где я так долго не был – мине уже совсем нету с целый месяц! И потом, ви даже представить себе не можете какая это, до ужаса, страшно-военная и страшно-государст-венная тайна! Могу сказать одно, и только под очень большим, секретом, что там…! - показал он пальцем куда-то в сторону, и загорщицки подмигнул Алексею, - Очень много всяких и вредных для здоровья военнослужащих солдат, «птичек-вавочек».
- Фима, я вас умоляю! Ви не открываете мине ничего нового! Под «птичками» ви, конечно, имеете в виду эти ваши ракеты? Так весь город давно знает, за них и ничего особенного и странного, как и я, в этом не видит…
- Роза, я всегда говорил, что ви очень умная женщина, и когда за вас узнает моя мама – она сразу полюбит вам. Полюбит горячо и даже безвозмездно, хотя она очень не любит это слово. Роза, скажите, а ви можете представить себе кто этот молодой и крайне симпатичный человек в военной форме?
- Он тоже военнослужащий солдат, – не задумываясь, уверенно ответила женщина, мельком взглянув на Алексея.
- При всем своем богатом воображении и фундаментальных познаниях во всех областях жизни, ви, Роза, на этот раз сильно ошиблись! Это, категорически и беззаговорочно заявляю вам я – ваш нежный друг Фима! Потому что этот человек, в военно-артиллерийской форме - будущее светило всей нашей советской медицины! Не исключено, многозначительно
