и необходимости обострения чувств, глубоко задумайтесь, что вы сами есть такое в настоящий момент как женщина? Почему вы сами утратили силу вырабатывать у своего донжуана этот проклятый эндорфин? И что конкретно позитивное вы можете противопоставить своей сопернице, чтобы эндорфин (чтоб ему пусто было!) стал производиться у вашего супруга без ее помощи?
Но только не вздумайте устраивать сцен, расследований, преследований, критик и прочих отравляющих атмосферу методик. Просто не забывайте: вам нужно добыть из супруга эндорфин, раз уж он так необходим ему для счастья.
Миф №2. Распространен в основном среди женской половины народонаселения. Некоторые мужчины тоже склонны ему верить.
Этот миф озвучивается таким образом: «Супруга (супругу) следует держать в ежовых рукавицах. Следить за каждым шагом, обременять как можно большим набором обязанностей и ограничить круг общения только домом и работой».
Заранее провальное мероприятие. Политика любого ограничения свободы никогда и никого не удерживала в клетке, какой бы крепкой или заманчивой она ни была. Несвобода, она и в Африке – несвобода. И какой бы покладистый, уживчивый, покорный, смиренный и еще какой удобный для уз человек ни был бы, он не лишен чувства свободы, которое выше его сознания и воспитания и которое, рано или поздно, вырвется из него наружу, если его не выпускать сознательно.
Ежовые рукавицы, тотальный контроль и слежка, стремление удержать человека в четырех стенах – это наиблагоприятнейшая почва для желания найти удовлетворение на стороне. Это самый увесистый камень на могиле семьи, сдвинуть который не сможет ни суд, ни самые суровые кары, ни общественное мнение.
Уверяю вас, господа, самое большее число гуляк приходится именно на те семьи, где установлен подобный режим отношений. Причем, здесь гуляки не случайные и безвинно-легкомысленные жертвы чувств и обмана. Это идейные борцы за равные права, которые гуляют целенаправленно, чтобы рано или поздно (когда представится благоприятный момент) вырваться из неволи на свободу.
Миф № 3. Очень удобен как для женской, так и для мужской части населения. Пользуются им большей частью интеллектуалы и те, кто себя к таковым причисляет.
Сводится эта доктрина, в основном, к тому, что романы на стороне придают человеку особый шарм. Дескать, если у него (или у нее) есть любовники, то, стало быть, это очень интересный и достойный человек, и очень дорого он стоит в этой жизни. За него следует хорошенько побороться.
Самому этому человеку, ушедшему в очередной загул, глубоко наплевать и на эндорфин, и на свободу. У него обо всем этом самые расплывчатые представления. И вообще, он никогда и нигде не чувствовал и не чувствует неудовлетворенности. Он удовлетворен всем. А систематические походы из семьи он воспринимает, как обязательную часть своей личной жизни. Потому что для этого гуляки семья – понятие больше даже, чем абстрактное: так, нагрузка, довесок к личной жизнеграфии.
Каким бы ни был этот миф безнравственным, он, однако, существует и рождает множество проблем в семейных отношениях и, как прочие мифы, приводит к возникновению так называемого любовного треугольника.
Ну, и что же делать, спросите вы, если этот треугольник уже образовался? Я имею в виду, что делать тому человеку, который оказался «третьим лишним»? Что ему предпринимать в создавшейся ситуации?
Вы что, серьезно полагаете, что я примусь направо и налево раздавать советы на сей счет? Нет. Советы, конечно, давать несложно. Особенно, когда это ни к чему не обязывает и ничего не стоит. Наверное, потому и развелось в народе множество всяческих советчиков.
А мне хотелось бы предложить публике что-нибудь стоящее. И я не нашел ничего лучшего, как просто обратиться ко всем с убедительной просьбой: граждане, господа, товарищи и милостивые государе, давайте будем стараться быть человеками в собственном доме! И тогда каждому из нас будет в нем тепло и уютно.
Первый кульминационный момент. Вечером после выступления
Корнилов прошел в номер, не снявши обуви. Дотащился до кресла и тяжело опустился в него. «Ну, вот и все, - подумал и облегченно вздохнул. – Конец беседам, конец всяким работам: я свободен! У меня еще неделя в запасе, и я могу потратить ее на море. Теперь я смогу, наконец, подняться на гору и сходить на мыс, на который положил глаз еще в первую свою вылазку на пляж. И, слава Богу, что теперь вечерами…»
… Знакомый стук в дверь прервал размышления.
-Входите, Аня! – устало отозвался Корнилов и поднялся с кресла, встречая девушку.
-Извините, Иван Александрович! Вы так быстро убежали, что я не успела вас в зале выловить.
-А-а, бывает! – улыбнулся молодой человек. – Знаете ли, я не любитель тесного общения с народом, жаждущего автографов.
Аня замялась:
-А я, в общем-то, как раз и хотела насчет… Ну, вы помните, обещали мне свой автограф?
-Ну, да, помню, конечно! – сказал Корнилов. Он вежливо тронул девушку за руку и подвел к креслу. – Вы присядьте, пожалуйста. Неловко о делах беседовать стоя. Я могу вам предложить что-нибудь выпить, если вы окажете мне такую честь.
-Нет-нет, что вы! – девушка замахала руками. – Я ведь только на минутку заскочила.
-Вы куда-то спешите? – спросил Корнилов.
-Да!.. То есть, нет. Но я не хотела бы вам мешать. Вы очень устало выглядите.
-А, пустяки! – махнул Корнилов рукой. Он подошел к холодильнику, открыл его:
-Вы что будете пить: минералку, пиво, мартини, коньяк? Тут вот еще, кажется, какое-то белое сухое имеется.
-Я бы предпочла кофе, - ответила Аня.
-А это прекрасная идея! - воскликнул Корнилов. – Сейчас я позвоню, чтоб нам организовали кофе.
Он подошел к телефону и набрал номер:
-Добрый вечер! Да, Корнилов вас беспокоит. Будьте любезны, кофе мне сюда поднимите! И еще прошу, два прибора, пожалуйста! У меня сейчас дама.
Корнилов положил трубку и, взглянувши на девушку, поспешил успокоить:
-Вы зря взволновались насчет дамы. О том, что вы сейчас у меня тут, уже проинформировано, по меньшей мере, полсанатория. Здесь, как я понял, ни одна муха не пролетает незаметно. Но, если учитывать, что нам скрывать нечего, то пусть желающие удовлетворят свое любопытство. Я нарочно заказал кофе в столовой. А вы успокойтесь и расслабьтесь. Пока нам кофе доставят, мы успеем решить все наши дела.
Корнилов уселся в кресло напротив:
-Ну, так что же, такое срочное привело вас ко мне? Я вас слушаю!
-Я хотела у вас автограф попросить, - промямлила Аня.
-Ну, да. В прошлый раз вы еще хотели, чтоб я написал в какой-то вашей книжке.
-Не в моей, а в вашей, - поправила Аня.
-Извините, но тут я не держу беллетристику. Разве что, вот, журнал?
-Да нет, я имела в виду вашу книгу. Вот! – с этими словами девушка протянула Корнилову книжку небольшого формата в мягкой красочной обложке. Но тут послышался легкий стук в дверь. Затем дверь медленно открылась, и в комнату вкатилась раздаточная тележка, за которой следовала официантка. Не Галочка, а другая.
-Извините, дверь не заперта была! – оправдалась она. – Заказ, вот, примите.
-Спасибо! – сказал Корнилов. - Вы очень любезны. Надеюсь, через полчаса вы увезете отсюда все это? – спросил, указывая на тележку.
Официантка нахально уставилась на гостью Корнилова.
-Вы свободны! – спокойно напомнил официантке он. Она вышла.
Корнилов переставил с тележки на стол содержимое, затем налил в чашки из кофейницы кофе:
-Прошу, сударыня! Кофе здесь делают отменный. Мне нравится! – отпив пару глотков, взял в руки книжку и с удивлением уставился на ее обложку, на которой крупно и ясно обозначено было имя автора и название: «Иван Корнилов. Магия чисел в практике психологии».
-Ну, ничего себе! – присвистнул Корнилов. – Это что за штука?!
-Да книжка же ваша! – подсказала Аня. – Вот я и хотела, чтоб вы на ней что-нибудь написали.
Журналист недоуменно повертел книжку в руках, пролистал слегка, внимательно ознакомился с титульным листом, на котором было все в порядке: «И.А.Корнилов. Магия чисел в практике психологии. Серия: «Популярная психология». 2004 год издания» «Мистика или чертовщина какая-то!» - подумал Корнилов, просмотрев издание.
-Видите ли, Аня, - наконец, произнес он, возвращая издание, - все дело в том, что я никогда не писал эту книгу.
-То есть, как не писали? – пришел черед удивляться Ане. – Тут же вот, имя ваше, и фамилия тоже ваша. «Иван Корнилов». Вы же Иван Корнилов?
-Ну, да, он самый! – согласился Корнилов. – Но только эту книгу я точно не писал. Я вообще ничего не писал. То есть, писал, конечно, всякие статьи, репортажи, интервью. Ну, всякую газетную дребедень. Я ведь журналист все-таки.
-А кто-нибудь взял, да и опубликовал все в одной книжке, - предположила Аня.
-Да нет, Аня, этот материал, насколько я заметил, не идет ни в какое сравнение с журналистикой. По-моему, тут какой-то другой Корнилов. Мой тезка, так сказать.
Тут журналист хлопнул себя по лбу и расхохотался.
-Я все понял, Аня! – воскликнул он, давясь от смеха. – Ну, конечно, все так и есть! Как я сразу не докумекал? Аня, они меня перепутали!
-Кто?
-Да все тут в санатории. Понимаете, ждали того, ну, вот этого Корнилова, а приехал я. Теперь мне понятно, почему главврач навязал мне все это дело с лекциями по семейным вопросам.
-А вот и нет! Ждали именно вас, потому что все знают, что вы телевизионный ведущий. Мы с девчонками как-то специально вашу передачу смотрели, когда книжку прочитали.
-Даже так?
-Ну, да!
-Ладно, утром разберусь с вашей администрацией.
-А на книжке-то что-нибудь напишете?
-На книжке? Как же можно? Я ведь не автор.
-А может, это все-таки вы?
Корнилов опять рассмеялся:
-Да нет же, не я. А вот, смотрите, в выходных данных все точно написано, что не я. Вот, на обороте, читайте: «Корнилов Иван Алексеевич». А я Александрович. Ну, теперь убедились?
-Жалко!
-Ну, не огорчайтесь! Давайте, я вам напишу на чем-нибудь другом. Вот, хоть на этом проспекте. А книжку вы мне оставьте, пожалуйста. Я хотел бы познакомиться с этим опусом поближе.
Второй кульминационный момент. Утром следующего дня.
Утром Иван Александрович Корнилов отправился к главному врачу санатория. Тот встретил его радушно. Принялся благодарить за лекции. Корнилов положил на стол книгу своего тезки:
-Вот, хотел бы потолковать с вами насчет этого опуса.
-А-а, читатели одолели с автографами? Ну, уж это, как водится. У меня, кстати, тоже сия книжечка имеется. Может, и мне черкнете в память о своем визите к нам? Жена будет весьма признательна. – Худяков вытащил из ящика стола книжку и протянул ее Корнилову.
-Виктор Васильевич, я вот что хотел сказать. Дело в том, что эту книгу я не писал.
-Как, не писал?
-Так, Не писал. Никогда в жизни.
Худяков уставился на Корнилова недоверчиво, потом рассмеялся и погрозил пальцем:
-А-а, знаю! Шутник вы, Иван Александрович! Как это у вас называется: прикол?
-Да нет, Виктор Васильевич, я серьезно. Действительно, это совершенно не мой труд. Вот, смотрите, в выходных данных четко прописано: «Корнилов Иван Алексеевич». А я Александрович.
-Да, совершенно верно. В самом деле, Алексеевич. А что же мне Степан уверял, будто вы и есть этот самый автор? Говорит: «Мой
