следы мне показались свежими, древесина чистая и белая, другие старыми, потемневшими и с набившейся в них грязью. Когда это было? Интересно…
- Недавно? – предположил Петька.
- Нет, - ответил Артур. – Ты плохо слушал. Я же сказал: одни следы как бы свежие, другие старые.
Артур, как и друг, садится на кровати по-турецки. Опирается спиной на стену. Холодок приятно растекается по коже, проникая в неё через ткань футболки.
- Подозреваю, это произошло давно. Не при новых хозяевах. Иначе бы хозяйка держалась бы с нами не так спокойно. Хотя…
- Новая версия? – поинтересовался Петька.
- Слова её мужа Степана: что-то к нам гости зачастили… Как думаешь, могли в такую глушь зачастить гости? Вот взять и приехать? Не зная, к кому едешь, и что ждёт в конце пути? И опять-таки зарубки: одни свежие, светлые, другие старые и тёмные.
- Да брось, голову ломать! Недавно, летом, или ранней осенью пошумели тут гости незваные. Приехали менты, разобрались, навели порядок. Вот всё и улеглось потом, снова царство сонное.
- Нет-нет-нет, категорически нет! – горячо возразил Артур другу. – Вот я о чём думаю… нет, крепнет во мне подозрение… трагедия тяжёлая и ужасная здесь произошла. Вопрос: когда? Узнать бы, где собака зарыта… А так сплошные загадки…
53
Петька отбросил в сторону подушку. И азартно, будто ставил на заветное число в казино и на него выпал невероятно крупный выигрыш, заговорил:
- Теперь-то ты понимаешь, я не просто так, от балды, взял да ляпнул, мол, Артур, дружище, что-то мне это место подозрительным кажется. Пахнет здесь… мистикой… чертовщиной какой-то!..
Выслушав пламенную речь друга, Артур в свою очередь решил немного подшутить над другом и немного снизить накал страстей, постоянно подогреваемый Петькой и который вертится опять-таки вокруг всех странностей, ставшие очевидными и для него, Артура, тоже.
- Тебе знаешь, какая роль прекрасно бы подошла? – усмехнувшись, произнёс Артур.
Петька остановился, но двигатель внутри его организма, заставляющий вертеться не одни члены, но и мысли, не прекратил работы, он всего-то и сбросил обороты, чтобы посторонний шум не отвлекал и не мешал. Петька замолчал, ожидая услышать от друга нечто веское. Убедительное. То, что по его понимаю, если бы не внесло полную ясность, то хотя бы указало путь, по какому необходимо продвигаться. Но Артур, как, оказалось, был тот ещё выдумщик и острослов, если даже не любитель чудных розыгрышей.
- Сказать? – усмешка не сходила с лица Артура.
- Говори, - сказал Петька. – Раз уж начал, говори. Зря не томи.
- Роль инквизитора, - произнёс Артур. – Да-да-да, роль инквизитора и не делай, ради бога, такие большие глаза! На этот фокус меня не возьмёшь и как старого воробья на мякише, так и меня не проведёшь. Были прецеденты в недавнем времени, - Артур остановился, ему стало немного жутко страшно от посетившей мысли, мысли, направленной в сторону бывшей подруги, он каким-то чудесным образом вдруг вспомнил, что совсем недавно она сидела рядом с ним на кровати, прикасалась к нему своим нагим плечом, он чувствовал запах моря и жаркого солнца, исходивший от её тела, как самый превосходный аромат в мире запахов, превосходящий даже самые дорогие и изысканные духи, но продолжил, вернувшись в реальность и мира внезапно настигших его призраков мира сопредельного. – Роль инквизитора тебе прекрасно подходит и ты об этом осведомлён лучше меня.
Петька промолчал, промолчал из желания услышать больше, чем станет препятствовать спичу друга.
- Ты любишь давить на одно и то же место с регулярной последовательностью, - продолжил Артур, - и испытывать от своих манипуляций истинное наслаждение! Наслаждение палача и мучителя! Напомнить, о чём я говорю?
Петька кивнул головой, сравнение с инквизитором, с методами их работы его немного шокировало. Но даже и не сам факт его потрясения вызвал в нём ропот, негласный ропот и ропот немой, он таки начал подозревать, друг над ним подтрунивает, а он воспринимает его слова, слова своего друга, с которым знакомы со школьной поры, с первого класса и которых все вокруг, и в школе и дома, называли «друзья, не разлей вода». И теперь вот эта «не разлей вода», вторая её часть так хитроумно решила его подколоть.
Но в чём заключается истинная суть любой дружбы, если не в умении кем-то одним из друзей вовремя протянуть руку помощи. «Рукой помощи» и на этот раз был излюбленный приём не одного Артура, прочих любителей розыгрыша и остальных развлечений, сменить вектор разговора. Так Артур и поступил.
- Я согласен с тобой во многом, - начал Артур издалека, своим вступлением предупреждая наступление коды или предвидя продолжение беседы. – Во многом, не смотри ты так на меня, дырки в теле просверлишь, согласен и с утверждениями, многое в этом месте, я и сам упоминал, не соответствует действительности. Но напомню, Петь, любые события и любое явление, хоть природное, хоть какое-либо ещё можно объяснить просто, не вдаваясь в глухие, тёмные и непролазные дебри мистики и эзотерики для дилетантов. Мы как раз и есть те самые дилетанты. И допускаю мысль о чьём-то розыгрыше…
На слове «розыгрыш» Петьку вроде как что-то несильно укололо изнутри, он заёрзал на месте, пытаясь унять возникшую боль и ощущение маленького дискомфорта.
-Что это ты? – спросил Артур, увидев танцующего на пятой точке тела друга.
Петька поднял руку и пошевелил пальцами. Мол, погоди и буквально секунду спустя произнёс:
- Сейчас объясню…
Петька снова начал вертеться, но внезапно сорвался с кровати и переместился к другу, сев рядом с ним на недовольно скрипнувшую металлической сеткой кровать.
- Мне вот что в голову стукнуло, - Петька и думать забыл о розыгрыше друга, в эту минуту его заботило абсолютно иное.
- Выкладывай, - сказал Артур.
Петька хитро прищурил глаза и посмотрел на друга, интригуя его своим минутным молчанием.
- Догадаться не хочешь?
Артур хмыкнул.
- Я же не Вольф Мессинг, Петька, мысли на расстоянии читать не умею! И не хочу учиться, тогда в голове сплошной бардак будет от разных в ней звучащих голосов.
Друзья сидели бок о бок, как и прежде в ранние подростковые годы это бывало, и чувствовали локоть товарища, который не предаст, но и соврёт ради спасения друга, не моргнув глазом: так сказать, ложь во спасение.
- Это всё, - Петька обвёл взглядом и затем свободной рукой вокруг комнату, - это всё подстроено. На эту мысль натолкнуло сказанное тобой о чьём-то розыгрыше.
Артур подивился течению мысли друга.
- Ну-ка, ну-ка, продолжай, - оживился Артур; ему понравился ход размышлений Петьки. – Скажи сначала: что подстроено и затем после: кем подстроено?
- Хорошо, - согласился Петька. – Начну с того, что подстроено.
- Весь внимание!
- Что: первое – свернули не туда, не там, что-то же помешало принять верное решение! – высказался Петька и сразу же проговорил: - Вот только не надо про пять пальцев мне напоминать! не надо!
- И напомню, и напомню не раз, и не два! Сусанин, врагов заводящий в снежные дебри густых российских лесов.
- Не кипятись, Артур, не кипятись! Остынь! В нашем деле нынче очень пригодится холодный ум, горячее сердце и что там ещё…
- Всё, остыл, - рассмеялся Артур, долго можно ли дуться и обижаться на друга, когда и сам слеплен из того же теста, что и он.
- Ладно! Так я продолжу?
- Давай! – подбодрил Артур.
- Второе: вьюга – это типа декораций к не травмирующему переходу… Припомни, разделительную часть в небе: по одну сторону вьюга и порывы ветра, сбивающие с ног, с другой – штиль, чистое небо, луна и звёзды…
- К чему? – переспросил Артур.
- К переходу, - повторил Петька, - к не травмирующему переходу.
- К переходу?! Не травмирующему?! – перемешанное с удивлением слышалось в голосе и открытое восхищение фантазией друга. – Куда!
- Я к чему подвожу.
- Очень уж издалека, как в анекдоте про галстуки.
- Ничего, потерпишь.
- Потерплю, недолго.
Петька потёр лоб; это служило знаком глубокого размышления.
- Ты в самом начале сказал: нужно выбираться из снежного логова.
- Было дело.
- Так вот, из одного несчастья, можно сказать, мы попали в другое. Как с корабля на бал, только в зеркально-обратном варианте, - сказал Петька и сам от своих слов замер, настолько мудрёно для него всё это прозвучало; останавливаться не стал. – Мы, Артур, попали в полынью Времени! Времени – с большой буквы!
Артур посерьёзнел.
- Я не ослышался: в полынью?! – спросил он. – Может, в петлю?
- Нет, в полынью, - подтвердил свои слова Петька. – Понимаешь, жизнь это река, состоящая из множества событий-ручейков. А все реки текут только в одном направлении.
- Можно согласиться с тобой, - поразмыслив с минуту, сказал Артур. – Но можно и не соглашаться.
- Дело личное, - отрезал Петька. – Таким образом, получается, завися от времени года, реки покрываются льдом. После штормов и цунами…
Артур перебил друга, понимая, что поступает бесцеремонно:
- Это, интересно, на каких же реках наблюдались штормы и цунами?
Петька не обратил на выпад друга внимания, ему важно было высказаться и донести до друга свою идею, пусть несколько и странноватую.
- После всех непогодных экзерсисов наступает затишье. Смена времени года, поверхность замерзает и становится пригодной для дальнейшего продвижения жизни вперёд. Но иногда на реках во льду образуются полыньи…
- Ну и ну… - восхитился Артур, однако, добавить ничего не захотел.
- Что «ну и ну»! – удивился Петька. – Полынья – это провал во Времени!
- В будущее?
Петька призадумался на самый миг.
- В будущее – слишком оптимистично. Думаю, в прошлое. Оно и держит нас здесь.
- Выбираться нужно отсюдова подобру-поздорову, - сказал Артур, пошевелил плечами, тело затекло и нужно хоть как-то размяться.
- Отсюда нужно выбираться и чем быстрее, тем лучше, – согласился с другом Петька. – Каким способом? – спросил Петька – и с интересом посмотрел на Артура.
- Знать бы ещё! – горько усмехнулся Артур.
- Путь сюда приведший, отпадает, - начал размышлять Петька, высказался и замолчал; посмотрел в окно. – А метель-то утихла… Когда мы подошли к дому…
- Чёрт! Остаётся невыясненным всего одно обстоятельство.
- Какое?
- Кто это подстроил, - пояснил Артур. – Это же очевидно!
- Но не невероятно, - задумался о чём-то Петька и будто проснулся. – Думаю, это вопрос второстепенный, кто это нам подстроил…
- Как же, второстепенный, - возразил рьяно Артур.
- Главный вопрос – зачем?
54
- Наверное, что бы нас испытать, - предположил Артур. – Как вариант.
- Зачем? – обратил к нему лицо Петька. – Зачем нас испытывать? Я не понимаю! Совершенно не вкладывается в мою голову: зачем нас кому-то или чему-то испытывать! Мы что, избранники судьбы, как Индиана Джонс, например, или Лара Крофт, в наши руки вверены чьи-то судьбы и их мы якобы должны изменить и спасти мир. Так что ли? Или у нас с тобой во лбу звезда горит, звезда пленительного счастья, как в сказке, чтобы на нас оттачивать свои хитрые приёмчики! Нет, я с этим не согласен!
