УЗНИКИ СНЕЖНОГО ЛОГОВА 4

понятные тексты.
    Тревожный и зыбкий сон, поначалу он походил на медленное погружение в жаркий полдень в холодные быстрые воды реки, балансировал на тонкой грани между явью и забытьём. По мере успокоения дыхания и усмирения нервозного ритма сердца приходил покой. Покой такой желанный, покой им давно потерянный; потерянный давно, настолько давно, что прошлая жизнь кажется пьеской в театре, виденной им вместе с товарищами по взводу во время увольнительной и настоящее, грубое, как домашний холст, и одновременно горькое, как целительный настой, не облегчает каждый, приносящий свои хлопоты и заботы; окончательно покой потерялся после стремительной атаки и контратаки противника, когда взрывная волна и стена земли, поднятая ввысь тёмной сырой завесой, накрыла его, и свет ушёл из его глаз, глаз, так любивших солнечный свет, свет луны и красоты природы; очнулся Семён в плену и спустя три месяца после трёх неудачных попыток побега, после каждой обязательно подвергали показательной экзекуции одного зачинщика, он ушёл один. В планы посвящал того, кто не способен на предательство – себя. Один бог знает, какие пришлось ему перенести унижения и с каким трудом добраться домой. А дома ждала его пустота: разрушенный дом, могилки жены и детей. Вот и прибился он после долгих мытарств к банде атамана Красилова.
    Сладость успокоения пришла незаметно. Снился ему разговор двух товарищей, когда старика с околевшей супругой прикопали снегом недалеко от дома, за глухой стеной, рядом с колодцем-журавлём, в котором утопили двух городских парней. «Интересно, что теперь с хозяйкой?» - спросил первый. – «Как что – была баба живая, стала баба снеговая!» - и рассмеялся. – «Как думаешь, - не успокаивался первый, - она, в самом деле, придёт и расправится с нами?» - «Враки! – успокоил второй, - ты же слышал слова атамана, что оттуда, с неба, никто никогда не возвращался. И он не верит ни в призраков, ни в привидения». – «Так-то оно так! – засомневался первый, - вона деревенские старухи сказывали, мальцом слышал, правда, это было давно, что к погубителям своим ночами приходят загубленные ими люди, за отмщением». – «Чепуха!» - отрезал второй категорически. – «Хотелось бы верить! – сомнение не уходило из голоса первого. – А вдруг придёт, что тогда делать? Ведь она придёт мстить за невинно пролитую кровь!» Ещё над неверием того бандита посмеялись его друзья, посоветовали чуть больше хватануть самогонки, для крепости сна, тогда никакая старуха не потревожит его сон и не заберёт его с собой на праздник вурдалаков. Бандиты-товарищи, сытые и пьяные, похвалили умение товарища перевести грустную песню в весёлую.
    Семён видел ранний весенний сад, цветущие яблони и вишни, он шёл между деревьев, любовался цветками, вдыхал аромат белых лепестков. Ясно светило солнце, мягко грело, еле заметный ветерок колебал ветви и шумел в кронах деревьев. Незаметно всё начало меняться: на небе появились тучи, крыли солнце, набежала прохладная тень, ветер окреп, он рос в силе с каждым мгновением, росла его мощь, он уже не просто шумел в кронах. Он раскачивал деревья, горестно трепетали ветви, ветер срывал с цветков белые лепестки и они летели, устилая землю и стелясь по ней. Семём заметил, что не белые лепестки, белый крупный снег летит вместе с ветром, стелется по земле, метёт позёмка и длинные снежные змеи, закручиваясь в спирали, обвиваются вокруг него и тут он краем глаза увидел некую белую фигуру в белом просторном развевающемся балахоне. Длинные тонкие лоскуты одежды острыми гранями резали воздух, и из него вылетали наружу, как из вылупленного яйца цыплята, огромные лохматые снежинки. Они летали вокруг фигуры в белом, веером разлетались и снова возвращались к ней. Семён во сне вздрогнул; холодок проскочил быстрой серой мышью по спине; тело отозвалось резкой протяжной судорогой; фигура приближалась и в контурах её,  в её размытом силуэте Семён разглядел старуху, хозяйку хутора, зверски ими замученную до смерти. Седые космы её ветер теребит, в бездонные чёрные провалы глазниц залетает снег и вылетает оттуда; она раскрывает беззвучно рот с выбитыми зубами и из тёмной глубины зева, похожего на разрытую могилу, сыплется мелкая снежная крошка; челюсти старухи двигаются, будто она что-то говорит; женщина протягивает к нему свои тонкие руки с обвисшей желто-матовой кожей; с кончиков пальцев женщины срываются маленькие синие молнии; они опутывают Семёна в синий искрящийся кокон; Семён не может пошевелиться, но наблюдает, как те же молнии опутывают спящих его товарищей в такие же синие искрящиеся коконы. Семён порывается сбросить с себя синие искрящиеся крепкие путы и в голове его раздаётся её голос, голос старухи, впечатывающийся в его мозг ребристыми шляпками от больших гвоздей, причиняя нестерпимую гнетущую боль: «Я приду и всем вам отомщу! – угрожает старуха беззубым ртом выкрикивая проклятия. – Сегодня же и приду! Сегодня же ночью! – пророчит она и машет неистово руками и с них слетают синие искрящиеся искры карающего огня. – Я приду и отомщу! Отомщу всем вам!»
   
                                                                60

    Артур соскочил с кровати и начал энергично махать руками, делать гимнастические упражнения, приседать.
    - Спина затекла, - пояснил он другу, увидев изумлённый Петькин взгляд. – Кровь по венам разогнать и немного размяться. – В итоге, все бандиты умерли в страшных мучениях, - закончил он. – Что же, собаке собачья смерть.
    - Зря иронизируешь, - следом за другом Петька тоже вскочил на ноги, поёживаясь, начал вертеться на месте, делая разминающие телодвижения. – Зря иронизируешь, друг. Без преступления нет наказания. Они рука об руку идут по жизни, находятся рядом с каждым из нас. Вот признайся, Артур…
    - В чём ты хочешь, чтобы я признался, - Артур вертел торсом, чувствуя тепло, растекающееся по телу и ощущая появляющуюся в суставах лёгкость.
    Петька промолчал буквально с минуту.
    - В простом, самом плёвом проступке… - Петька не сводил глаз с друга, следя за его реакцией на свои слова. – Если нет в каждом из вас самого малого греха, возьмите камень и бросьте в блудницу… Ты возьмёшь камень?
    - Я его запущу не в блудницу, - проговорил Артур стремительно, прекратив гимнастические упражнения. – Его словит, как шальную пулю твой лоб и заткнётся твой разговорчивый рот. 
    - Чо так грубо! – возмутился Петька, – уже и спросить ни о чём нельзя, что ли!
    - А то, что уснуть, точно не удастся.
    - Я-то здесь, с какого боку?
    - Что там было дальше, - примирительно произносит Артур и предлагает: - Не дуйся! Сорвался, виноват!
    - Дуться не собирался, - сказал Петька и, немного подумав, усмехнулся, посветлев лицом. – Я же не воздушный шарик! А вот с историей… - он задержался с продолжением, набрал  в грудь воздуха и резко выдохнул. – С бандитами она расправилась.
    - Надо полагать, урок преподнесла хороший.
    Петька опять-таки не удержался от секундной паузы.
    - Говорят в народе… - начал он, но остановился, на что-то отвлечённый.
    Артур добавил свою точку зрения, на его заминку.
    - Типа, дальше по сценарию идёт развитие сюжета: народный фольклор со всеми словесными наворотами и украшениями, вербальными и невербальными с применением устоявшихся идиом и прочих выражений, составивших кладовую народного устного творчества.
    Петька поцокал языком.
    - Легенды и мифы, мой дорогой друг, на пустом месте не появляются. Обязательно присутствует первопричина, от которой начинается последующее развитие сюжета. Конечно, в самом начале сказители имели в своём лексиконе максимально минимальный запас слов. Затем рассказ, абстрактный сюжет, переходя от одного сказителя к другому, в разной местности свои особенности передачи, обрастал маленькими подробностями, которые хотелось приписать.
    - И делалось это весьма активно, - съязвил Артур. – Как обычно. – Решил поправить положение. Он не собирался спорить с другом, брызжа слюной и ломая копья. – И снова о главном: жду продолжения.
    - С тех пор разрушенный хутор периодически появляется в степи. Происходит это в основном зимой. Так как само событие произошло зимой, то время возникновения и пропажи хутора остаётся неизменным. Так проще.
    - Кому? – поинтересовался Артур. – Кому проще?
    - Ты забыл про полынью времени? – изумился Петька. – Ведь она не сама по себе появляется. Кто-то наверняка стоит за её появлением. Кто-то, руководящий процессом и отслеживающий точность исполнения. С этой точки смотря, хутор появляется, складывается определённая временная ловушка, в неё попадаются заблудившиеся путники, незаметно для себя переходя границу между временем: между прошлым и настоящим, в том, где они живут и существуют. Появляется хутор, его находят путники…
    - Как мы с тобой.
    - Как мы с тобой, - повторил Петька. – Разумеется, каждый раз не бывает повторения с предыдущим событием. Уверен, есть изменения, но о них никто никогда никому не поведает. К хутору приходят заблудившиеся мужчины: путников радушно принимают, кормят, укладывают спать. А потом – бац!.. – Петька почти крикнул и хлопнул громко ладонью об ладонь.
    Артур не ожидал неожиданностей и сюрпризов и от неожиданности вздрогнул.
    - А потом… - Петька наслаждался произведённым визуальным эффектом, повлиявшим на друга. – А потом их, путников, кому дали приют на возникшем их прошлого хуторе, никто не находит. Пропадают они и даже родственники не знают об их печальной участи.
    - Погоди! – энергично попросил Артур, будто его осенила какая-то гениальная идея, не воспроизведи её тут же, он забудет её и, следовательно, будет сожалеть. – Погоди, Петька! Ты так убедительно рассказываешь, что оторопь берёт и мороз по коже. Но, - Артур остановился, переводя дух, - сам-то ты видел семью пострадавшего, хоть одну семью и беседовал с кем-то из них?
    Петька промолчал.
    - Говорил с роднёй? С близкой и дальней? Видел воочию фотографии пропавших бесследно?
    Петька отрицательно покрутил головой.
    - То-то! – поучительно закончил Артур.
    - Ты мне сейчас что предъявить хочешь? – внезапно проснулся Петька. – Что я занимаюсь разносом сплетен?
    - Нет, конечно!
    Петька засопел, тяжело дыша.
    - Могу и не продолжать. Раз ты у нас настолько умён, что ставишь под сомнение народный эпос.
    - Не ставлю! Хорошо: путники пропадают, им мстит хозяйка. За что? им-то она за что мстит? Ей-то они, что сделали плохого?
    - Да я почём знаю! – разволновался Петька, чувствуя в груди некое неприятное ощущение. – Сказку придумал не я! Всего лишь пересказчик. Мог немного приукрасить? Мог! Не отрицаю!
    - Спасибо, Петька! – произнёс Артур. – Жути ты нагнал, будь здоров! Хотя есть истории, намного жутче и страшнее, с морем пролитой крови…
    - Сочини, тебе и карты в руки, сочини сам историю. Возьми за основу хотя бы этот сюжет. – Предложил Петька другу, воодушевляясь пришедшей ему хорошей идеей. – Но должен понимать, мы имеем какое-то отношение к той истории, той трагедии, случившей здесь, и может быть, потому и вредничает хозяйка как раз потому, что нужно что-то изменить, чтобы она нашла покой и остановилась… прекратилась линия дальнейшего продолжения раз и