Галина

          Ночью в дверь моего купе тихонько постучал проводник:

          - Откройте, пожалуйста! Вот, я соседку вам привёл!

          - Милости просим! - буркнула я спросонья, мельком взглянув на не высокого роста женщину, одетую по осеннему времени во что-то длинное и тёмное: пальто? Плащ? Не разобрала, да и, если честно, и не разбиралась вовсе, сразу же плюхнулась на свою полку и благополучно уснула.

          Проснулась рано, чтобы успеть опередить других пассажиров в посещении мест общего пользования - привести себя в относительно приличный вид, на сколько это возможно в таких условиях, и приступить к любимейшему своему занятию в подобного рода вояжах: наблюдению за мелькающими пейзажами, городами, полустанками и просто облаками...

          Вернувшись в купе, первым делом посмотрела на свою попутчицу - та лежала, повернувшись ко мне спиной и старательно делала вид, что крепко спит и, хотя у неё это плохо получалось, приставать с разговорами к ней я не стала - мало ли почему она так поступает... Все мы разные: одни любят общение, а другие, наоборот, бегут от него... Лично себя я уже давно поместила где-то посередине этого символического ряда: спросят - отвечу, но навязывать своё общество не стремилась никогда. Так что выбор за нею. А мне и наедине с собой редко когда бывает скучно...

          Прошло довольно-таки много времени, если судить по тому, что поезд дважды делал остановки, а моя соседка всё так же была погружена в какой-то свой, ей одной ведомый мир, совершенно не желая присутствовать в этом... А я... Помимо своей воли, я не могла не заинтересоваться, не могла не думать о том, кем бы могла она быть, и по укоренившейся уже привычке, достала свой блокнот с карандашом и принялась размышлять, записывая свои наблюдения на бумагу, отрешившись совершенно от всего...

          - Вы, что же, писательница? - вдруг раздался неожиданный вопрос с противоположной полки. Подняв глаза, я с удивлением обнаружила, что она уже какое-то время внимательно наблюдает за мной.

          - Доброе утро! - поприветствовала я женщину, которая при близком рассмотрении оказалась приблизительно моего возраста или чуть постарше.

          - Здравствуйте! - ответила она и вновь замолчала, продолжая то ли рассматривать меня в упор, то ли смотреть насквозь...

          - Нет! Я не писательница! Так, для себя делаю какие-то заметки, описываю впечатления...

          - Зачем?

          - А вы, что, против? - усмехнулась я, не понимая к чему она клонит и как, вообще, с нею себя вести. Она лишь равнодушно передёрнула плечами и отвернулась к окну.

          - Давайте, что ли, познакомимся! - предложила я - Меня зовут Валентина. А как вас?

          - Галина... - явно нехотя пробормотала соседка.

            Общение явно не складывалось и я уже мысленно махнула на это дело рукой, как вдруг мой желудок резко и довольно-таки громко напомнил о своём существовании. Поставив на столик термос с кофе и контейнер с бутербродами, я вновь обратилась к ней (ну, не есть же одной?) на этот раз уже с новым предложением:

          - Галин! Позвольте угостить вас кофе! Не Бог весть что, конечно, растворимый, но смею вас уверить - совсем не плохой! Вот, кстати, и бутерброды...

          Она как-то нерешительно покосилась на меня и проговорила:

          - Но у меня нет ничего с собой...

          - А вот это совершенно не важно! На двоих у меня припасено более, чем достаточно! Давайте-ка, присоединяйтесь, безо всякого стеснения. Икры нет, но вот с сыром, с курицей бутербродики имеются! - пыталась балагурить я, протягивая ей пластиковый бокальчик с горячим ароматным кофе.

          Поколебавшись, она взяла и сразу же сделала небольшой глоток. И вдруг ни с того, ни с сего, совершенно неожиданно закрыла лицо руками и принялась не просто плакать - рыдать, навзрыд и во весь голос... Это было так страшно... Так без объяснений понятно, что у человека не просто горе - трагедия, катастрофа, прикасаться к которой банальными словами сочувствия казалось просто кощунством... Я опешила, растерялась настолько, что была не в состоянии произнести слово, а вот её, наоборот, через какое-то мгновение словно прорвало:

          - Не знаю, нужно ли вам это слушать, но мне просто необходимо выговориться, понимаете?

          Я не понимала ничего, но, кивнув, выдохнула:

          - Понимаю... Я и сама бывала в подобных ситуациях...

          - А вот это вряд ли... Но, чтобы вы хоть что-то поняли, мне, наверное, придётся начать издалека...

          - А как долго нам предстоит пробыть вместе? Вы до куда едете?

          - А вы?

          - Я до самого конца, до конечной станции! - попыталась я улыбнуться.

          - Понятно... Нет, мне ближе, но (взглянула на часы) примерно три часа есть...

          - Успеете рассказать?

          - Должна... - и снова горько усмехнулась - Должна впихнуть всю свою жизнь в какие-то сто восемьдесят минут... Валюш, давай на ты? - я согласно кивнула -
И всё-таки, кто ты по профессии - литератор? - повторила она свой вопрос.

          - Нет! Совсем нет... Писать пишу, но это так, увлечение своего рода, хобби. А вот по профессии - я кем только не была... А ты?

          - Медсестра... Всю жизнь проработала в поселковой амбулатории. Замуж вышла рано. - начала она свой рассказ - Чуть ли не вперёд своих более смелых подружек. Полюбила, да так, что на всю жизнь, как оказалось...

          - Так это же здорово! - не сдержалась я, о чём тут же пожалела, поскольку она своей следующей фразой напрочь стёрла наивную улыбку с моего лица:

          - Как сказать... Для кого-то она, эта самая любовь, может быть, и является источником счастья да радости, а вот для меня стала чуть ли не проклятием, удавка на шее и та более милосердна... Я даже порой задумывалась: а не приворожил ли он меня? Пусть не сам, а кто-то из его родни... Кстати или нет, но его звали, как и тебя, Валентином... Ещё одна насмешка судьбы... Помер он несколько месяцев тому назад... Помер, а пожелать ему Царствия Небесного язык не поворачивается...

          - Пил?

          - Нет, не пил и не бил - гулял всю жизнь, чуть ли не с "медового месяца" и почти да самой смерти... Почему, почти? А потому, что далее инсульт не позволил... А кому он, кроме дуры-жены, такой нужен? Конечно, и жёны бывают разными, но ему всегда везло по жизни... Больше двух лет выгребала из-под него... А! Что говорить, ты тоже не девочка, наверняка имеешь представление, что такое лежачие больные люди... Ад после них раем показаться может...

          - А дети? Дети есть?

          - Был сын... Тоже печаль да забота... Женился, развелся, запил... Лечила, кодировала не один раз... Всё сама... Папе как-то сразу не до нас было... При живой жене в открытую жил с другой женщиной... Ладно бы с одной или ушёл бы - не мы первые, не мы и последние! Нет... Сегодня с одной, а через неделю уже с третьей... Начальником работал на заводе. Мне учиться не дал: кто дитя растить будет? За домом смотреть? А сам институт закончил. Вот когда ещё надо было бежать-то от него, а я дура... дура и есть... Как же - брошенка? Разведёнка? Стыд-то какой... С ребёнком на руках... Кому ты такая нужна будешь? А того не понимала, что уже не нужна и тут... или нужна, но только в определённых случаях: болеть-то всякий раз ко мне приползал... Сначала жили у родителей - то у его, то у моих... Там мне никакого ходу ни в чём, здесь ему не по нутру... Потом получил он от завода квартиру - хоромы, две комнаты! Сын в школе уже учился. Тоже страдал по-своему... Посёлок-то маленький, всё на виду. Сколь раз в слезах да с синяками прибегал, честь семьи отстаивал, не позволяя никому плохо говорить про родителей... А вырос и сам с катушек слетел... Сорока не было ушёл на тот свет. Одна хоронила... Очередная жена... Что с неё взять? А у папы путёвка на курорт с единственной и неповторимой... Следил за своим здоровьем-то, следил. Не до нас.

          - Галь! Если тяжело, брось, не рассказывай!

          - Тяжело, а то не тяжело, скажешь? Но там, куда я еду, мне этот груз совершенно не нужен... Сделай Божескую милость, потерпи, выслушай, а потом, хоть забудь, хоть опиши, расскажи кому - вдруг да услышит кто, вот так же живущий, и не повторит моей ошибки...

          - Как знаешь... - согласилась я с её доводами.

          - Так вот, схоронила я, значит, сына, кровиночку свою и хочешь верь, а хочешь ужаснись, но стало мне много легче - одна голова не бедна... А он то работал, то переставал, а есть-то всё одно хочется... К кому же пойти, как не к маме? А велика ли зарплата у медсестры-то? Тревога за него вымотала, иссушила мне всю душу. Сердце-то до этого уже измочалил муженёк, чтоб ему там покоя не было... Прости меня Господи! Грешу, знаю и понимаю... Валь, а почему ты не поинтересовалась куда я еду-то?

          Я нерешительно пожала плечами:

          - Захочешь - сама скажешь...

          - В монастырь еду... Взяла благословение в епархии, вот и направили в обитель. Сначала просто трудницей, а потом, как Бог даст... Признаюсь честно, решение принималось не столько по убеждению, сколько от безысходности... Нет, без Бога, без веры никогда не была, но о монашестве и не помышляла вовсе... даже не задумывалась...

          - Да! - откликнулась поддержкой я - Монашество, как говорят, подвигу сродни... Это сколько же нужно иметь в себе силы, чтобы вот так взять и отказаться от всего?

          - Ой, милая ты моя! Это страшно тому, кому есть за что держаться! А таким, как я...

          - Ну, каким таким-то? Я вот тоже вдова. Живу совсем одна. Помощи ни от кого и ни откуда... Всех доходов на всё про всё - пенсия.

          - Квартира или дом?

          - Квартира - однокомнатный скворечник! А зачем мне больше-то? И с мужем жили не тесно было, а уж для одной - хоромы!

          - Хорошо жили?

          - Всяко... По молодости тоже изрядно почудил, но потом опомнился - грех жаловаться. Восемь лет прошло, а до сих пор вздыхаю, когда и всплакну...

          - Квартира муниципальная или в собственности?

          - Покупали... На него оформляли, но по завещанию теперь моя, а что?

          - Вот, видишь!

          - Что? Что я вижу-то? А у тебя, разве, не так, что ли? Сама же говоришь, квартира есть... Почти как и у меня... Пенсию получаешь же?

          - Говорила, говорила... Я от своих слов не отказываюсь. И пенсию я получаю, и хватило бы мне её за глаза и за уши... Однако разница между решением твоего мужа и моего размером со всю вселенную... У твоего братья-сёстры были?

          - Есть брат, а что? - я никак не могла к чему она клонит.

          - Сейчас поймёшь... - словно прочитала она у меня в голове - Вот твой завещание на тебя составил, а мой тайком, молча сколько-то лет назад - ты только представь себе это - на свою сестру, у которой и так квартира не хилая... Выходит дело, что я жила, делала ремонты, вытаскивала из-под него горшки, за стариками ихними ходила и что же получила в итоге? БОМЖ!

          - Как это? - у меня даже перехватило дыхание - Как же такое возможно?
          И, что, она выгнала тебя оттуда?

          - Нет, выгнать не выгнала, но в права наследования вступила о чём весьма торжественно доложила прямо с порога! Хозяйка... А я, стало быть, квартирантка, жиличка...

          - Прописана там?

          - Что проку-то в ней, той прописке? По закону, я консультировалась, она, конечно, не имеет права меня вышвырнуть на улицу, не предоставив альтернативное жильё - как никак, а