На покатой крыше сарая сидели две взрослые серые вороны и о чём-то нервно между собой «разговаривали». Складывалось впечатление, что одна из них была несколько старше и потому имела право поучать свою более молодую и неопытную подругу, может быть, даже собственную дочь или ещё какую-то ближайшую родственницу.
- Вот, смотри! – явно говорила она – Сейчас ему вынесут поесть и он, этот дурачина, непременно опрокинет лапой миску с едой на землю – кусочки-то и раскатятся! Я стану его отвлекать, а ты тем временем постарайся перенести сюда как можно больше этих самых кусочков хлебушка, а если повезёт и оно там окажется, а такое бывало, то и мяса, поняла?
- Ага… - явно робела более молодая птица – Только как бы мне самой не оказаться в его пасти… Не стать аппетитным добавлением к тому, что вынесет хозяйка…
- Да, что ж ты такая трусиха-то? Вот, посмотри на меня – я уже без счёту раз проделывала эту «операцию» и ничего, как видишь, до сих пор жива! Ну, нельзя же быть такой, в самом-то деле… Тебе, что, про инстинкт выживания не объясняли, что ли?
- Объясняли… Но так же говорили и про инстинкт самосохранения тоже… Давай, лучше я буду отвлекать, а ты станешь выхватывать прямо из-под его клычищ еду, а?
- Нет, уж… Это на сегодня именно твоя задача и обязанность. Не сделаешь, останешься голодной, а это сама понимаешь, что такое! – и ради лучшего закрепления своих слов так долбанула её по голове клювом, что даже мне, с любопытством наблюдавшей за разыгрывающимся действом, стало больно, а у той сразу отпало желание возражать…
А между тем из дома вышла моя соседка, очень пожилая женщина, с миской в руках, наполненной чем-то тёплым, поскольку был заметен поднимающийся оттуда пар, и подошла к собачьей будке, отодвинула рукой замельтешившего от радости Шарика, пса дворовой породы, и вывалила всё содержимое в его посудину, приговаривая:
- Вот, поешь, пока тёплое! Да оставь ты уже свою отвратительную манеру опрокидывать еду на землю. Ешь, как все порядочные собаки делают.
Но не успела она закончить фразу, как тот отработанным движением (выученным ещё в прошлой жизни, что ли?) перевернул кастрюльку на снег и принялся жадно хватать наиболее понравившиеся, а, может, просто первые, что попадались, куски и кусочки…
- Дурак! Как есть дурак, простофиля! – привычно вздохнула старушка и, махнув на него рукой, ушла в дом.
В это время и вороны не спускали глаз с того, что происходило внизу и по-своему, по-вороньи, торопили хозяйку собаки уйти, пока тот не успел всё сожрать… А потом та, что была старше, отдав чёткий приказ молодой, слетела вниз чуть ли не под самый нос Шарика и принялась с криками расхаживать туда-сюда, отвлекая его тем самым от трапезы, вполне резонно рассчитывая на его возмущение… Но поскольку это и на самом деле была уже очень опытная птица в вопросах подобного мародёрства, то и опустилась она всего в нескольких сантиметрах от того места, до которого несчастной жертве позволяла дотянуться её цепь… Пора было подключаться второй птице, но та… Что сказать? Трусила вторая ворона и не скрывала этого! Не выдержав, первая быстро взлетела к ней и принялась уже просто крыть её «матом», через «слово» нанося вполне ощутимые для той удары, вынуждая действовать по отработанному уже сценарию с другими напарницами… Наконец, та вынуждена была согласиться…
И всё получилось! Ох, сколько же было ликования, когда на крыше оказалось уже несколько кусочков хлеба, размоченного в чём-то невероятно вкусном и ещё не успевшем застыть от мороза! Пир, самый настоящий пир! Наевшись, и почистив пёрышки, «разговор» продолжился на уже более миролюбивых нотах:
- Ладно, в следующий раз я буду отвлекать, а? – восторженно прокаркала молодка.
- Для этого тебе нужно хорошо запомнить место, где безопасно находиться, чтобы и в самом деле не стать обедом для этого брехуна, понимаешь? Смотри внимательно, куда я сейчас приземлюсь! – и вновь слетела вниз туда, куда и в первый раз, но… Хотя она и считалась чуть ли не самой умной в стае, однако не могла даже предугадать того, что голодный пёс сильно отличается поведением от сытого… Шарик тоже был не дурак, а потому на этот раз он лишь приоткрыл один глаз на уже знакомую ему нахалку, да и тут же закрыл, считая ниже своего достоинства связываться с ней тогда, когда это вовсе не имело смысла!
Обескураженная птица, взлетев, опустилась на самый край крыши его будки, явно рискуя… и не рискуя вовсе, как оказалось в итоге… Чуть посидела и, что-то прокаркав своей напарнице, взмыла в серое, грозящее разразиться новым снегопадом, январское небо… Фенита ля комедия…
прелесть рассказ.
