Серёжа или слава Богу за всё

          Вот уже тридцать лет, за малым исключением, я прихожу в этот парк, сажусь на ставшую сакральной скамейку и придаюсь воспоминаниям, мысленно вновь и вновь уносясь туда, в тот свой день рождения, когда решением Судьбы получила бесценный дар на всю жизнь – сына!

          Я тогда только второй год жила в этом городе, уехав из родных мест разом и, как оказалось, навсегда. Развод – сам по себе штука невесёлая, а уж мой… впрочем, речь совсем не о нём, а о том, как всё сложилось уже здесь, где мне как молодому специалисту (врач-педиатр) была выделена служебная жилплощадь совсем рядом с местом работы.

          По давно установившейся привычке совершать утреннюю пробежку, я не делала исключений ни для праздничных, ни для ненастных дней, и, уже тем более, для собственного дня рождения. Вот и в то памятное морозное (26 декабря) утро я бежала по выбранной аллее близ расположенного парка, думая о чём-то отстраненном, а, может, и не думая вовсе ни о чём, как вдруг взгляд наткнулся на что-то шевелящееся под высокой елью. Не снижая темпа, подбежала, будучи уверенной, что кто-то выбросил в пакете щенка или кошку… И каково же было моё удивление, когда из глубины свёртка послышался детский плач!

          Раздумывать было некогда: схватила «находку» и рванула обратно домой, чтобы уже оттуда сообщить о ней куда надо. Дома, развернув одеяльце, увидела недовольно сморщенную рожицу полугодовалого малыша, мальчика, в ладошке которого оказалась зажатой записка: Серёжа. Всё. Больше ничего.  На первый взгляд, малыш был совсем здоров, и даже неплохо упитан. Почему с ним так поступила непутёвая мамаша – тайна за семью печатями. Вот только  в тот момент я и не собиралась биться над её  разгадкой, поскольку решение пришло само собой: мой! Мой сын! Не буду описывать всё, что пришлось пережить в процессе усыновления, но кто хочет, тот добьётся! Моему Серёже уже тридцать, и у него всё хорошо: женат, подарил мне двух внуков и, хотя видимся редко – путь до Сахалина не близок – связь налажена и работает без сбоев.

          Вот и сегодня я снова здесь, в парке. Однако на сей раз «моя» скамейка оказалась занятой женщиной примерно моего возраста, т.е. несколько за пятьдесят. Осторожно присев рядом, я заметила, что она плачет.

          - Я могу вам чем-то помочь? – тихонько тронула я её за рукав.

          Какое-то время она продолжала молчать, но потом, покачав головой, произнесла:

        - Нет… Не обращайте внимание на меня – я сейчас уйду…

          - Да, вы мне абсолютно не мешаете! Места более чем достаточно – сидите! Вот только слёзы… Не хотите поделиться причиной их появления?

          Она быстро взглянула на меня, словно не доверяя собственному слуху, и вдруг сказала:

          - А знаете… Не покажусь ли я вам слишком навязчивой, если попрошу просто выслушать то, о чём я никому и никогда не рассказывала, даже на исповеди? Десять минут, всего десять минут, а то и меньше…

          - Да ради Бога! – согласилась я, даже не предполагая того, что услышу.

          - Хорошо… - вздохнула с явным облегчением она и, смахнув градом катившиеся слёзы, начала свой рассказ:

          - Это случилось давно – тридцать лет назад. Мне тогда едва исполнилось восемнадцать лет. Заранее предупреждаю, что ни в коей мере не оправдываю своих поступков, хотя расплата получилась непомерно жестокой, но поделом! Восемнадцать лет… любовь-морковь… Танцульки, компании, вино… Короче говоря, однажды я обнаружила себя «немножко беременной», что было ну совсем не кстати! От кого – узнать не представлялось вообще, так как в моей компании, как бы это сказать помягче, всё было общим. Этакая анархия, или не знаю как ещё обозвать наш тогдашний образ поведения. Три бесшабашных подруги и несколько парней, состав которых менялся, так что мы порой и имён-то своих секс партнёров не запоминали – оно надо! Лишь бы было весело! И вдруг беременность, токсикоз - напрочь выпала из «обоймы». Родила мальчишечку. Вот тут бы и успокоиться, ан нет… Бросала кроху на соседей, оставляла и просто одного.  А потом он пропал… Как, что, кто постарался – не знаю до сих пор. Горевала? Недолго, и то больше о себе – попала за решётку… Наркота… Спрашивали менты и про ребёнка, но потом отстали почему-то... И вот только там, на нарах пришло осознание того, что же я натворила со своей жизнью.  В «крытке» времени много: думай себе и думай.  После освобождения, уехала в другой город, так как поняла, что найти малыша не представляется возможным: его сразу же кто-то усыновил. Одно утешало – жив. Потом уже, спустя много лет,  одна из так называемых подруг бурной молодости проболталась, что очередной наш «рыцарь», доведённый до белого каления плачем ребёнка, просто выбросил его где-то в этом парке… Выбросил, понимаете? А я, мамаша, и знать не знала, и ведать не ведала в хмельном угаре…

          - А как звали вашего сына? Вы ему имя-то хоть дать успели?

          - Серёжа…  С некоторых пор почему-то стало сниться, что он тоже ищет меня, зовёт: мама, где ты? Как вы думаете, может быть такое?  - и тут же сама себе ответила - Бред!  Наверное, просто схожу с ума. Мама... Какая я ему мама? Простите меня,  наговорила вам тут... я, пожалуй, пойду… Спасибо, что выслушали! – и тяжело опираясь на трость, пошла по заснеженной аллее.

          А я просто смотрела ей в след, ошеломлённая догадкой…