Смерть в ущелье Ыссык-Су

самой пещеры.

– Санек, может, прикрепил?

– Нет. Веревки старые, ветхие. Наверняка это тот мумиист, Вася, про которого чабан говорил… Короче, ненадежная лестница. Мы на своей спустимся.

– У тебя и лестница есть?

– А то! – Он самодовольно улыбнулся. – Целый день на нее ушел. У той лестницы и ступени из веревок, а у моей – из палок. Для этого я и топор тогда брал. Спустимся со всеми удобствами.

Мы пошли к палаткам. Навстречу вышла Катя.

– Мы с Олегом за мумием пойдем, – объявил Костя.

На лице Кати появилась растерянность.

– А я? Я с вами!

– Нет, Катя, – твердо произнес Костя. – Не женское это дело – за мумием лазить.

Она настаивала, просила, но он остался непреклонным.

– А как мумие образуется? – спросил я, когда мы двинулись в путь.

– Загадка природы! Одни считают, что оно минерального происхождения. Другие – что это,  извиняюсь,  мышиные  экскременты.  Версий  много.  Но  все    в    одном    сходятся:
микроэлементов в нем до фига. От них целебные свойства.

На хребет мы взобрались по участку Кости. По хребту дошли до красной скалы с пещерой. Все время дул ветер. Поднялись на вершину. Дно ущелья было далеко внизу.

– За камни держись. А то еще порывом ветра сдует… – говорил Костя. – Старую лестницу оставим. Она не мешает. Наоборот, страховкой будет. – Она была прикреплена к острому камню. Костя попробовал его пошатать. – Крепкий. Выдержит. – Мы закрепили на нем нашу лестницу. Она свисала поверх старой. – Видишь,  и  посадочная  площадка  имеется. – Костя потыкал пальцем вниз.

Скала была отвесная, гладкая, но из пещеры, как раз там, где был вход, выступал плоский камень.

– Это крыльцо! – поправил я. Мы рассмеялись, несмотря на то или, скорее, потому, что были напряжены.

– Спускаемся по очереди, Олег. Один с лестницы сошел – другой полез. Я первый, если не возражаешь.

Он стал спускаться. Когда налетал ветер, Костя начинал раскачиваться, и носки его ботинок елозили по скале. Жутковато было смотреть, как он качается над бездонной пропастью.

«Перережу сейчас веревки, и Катя будет моей», – мелькнула неуместная мысль.  И  я  с удовлетворением почувствовал, что такой  поступок  для  меня  совершенно  невозможен.
Приятно все же лишний раз убедиться в крепости своих моральных устоев!

Наконец, Костя сошел на плоский камень. Задрал голову.

– Теперь ты. Вниз не смотри.

Честно скажу: я испугался. Вообще-то испугать меня трудно. Но высоты я боюсь. Представил себе, как от этого страха голова закружится или тело обмякнет. Я разожму пальцы и полечу вниз. Страх был сильный, но сильнее был страх, что Костя мой страх заметит. Я стал спускаться. Этот второй страх мне помогал. Вскоре я стоял рядом с Костей.

Мы вступили в пещеру. Она была достаточно просторной и светлой.

– А вот и искомое мумие! – Костя не мог скрыть радости. – Что я говорил? – Справа, недалеко от входа, в широкой нише виделись натеки и пласты темно-коричневого, почти черного вещества. – Вот так оно и произрастает. – Он подошел, ласково провел по поверхности мумие. – Мумие-то – первый сорт! – Костя быстро снял рюкзак, быстро достал два молотка и два долота. Ему не терпелось приняться за работу. – 
Эти – тебе, эти – мне. Я человек запасливый. Крестьянин как-никак…  Показываю в последний раз. – Он с энтузиазмом стал отбивать
мумие. – И ты можешь приступать. С этого вот края – ты высокий, дотянешься… Долото старайся направлять точно между мумием и камнем. Да, вот так… Посильнее стукай… Соцсоревнование устраивать не будем, поделим мумие, когда отколем… В удобном месте здесь мумие, в доступном. А бывает, трудно до него добраться, не дотянуться. Тогда такими палками пользуются как у Санька…

Через полчаса  работа была закончена. Мумие оказалось меньше, чем нам вначале показалось. В некоторых местах оно лишь тонким слоем покрывало камни.

– Два  кило будет, я полагаю, – определил Костя. – Неплохо. – Он разделил мумие на две равные части. – Забирай свое сокровище… Давай подсчитаем. Мумие классное. Из такого треть получится готового. Значит, будет у тебя грамм триста с  лишком,  правильно?  Сейчас
грамм три рубля стоит… Итого… А представляешь, Олег, было время, когда за грамм десять рублей давали! Я то время не застал, к сожалению… Итого тыща. Тысчонку ты сейчас заработал.  За полчаса. Конечно, чтобы эти бабки получить, еще немало потрудиться надо. Приготовить. Я расскажу, как готовить. Реализовать… Но, в любом случае, чтобы такие деньги на чикинде заработать, это сколько вкалывать надо!

Мы осмотрели всю пещеру. В одном углу камни громоздились друг на друга. Здесь явно обвалился потолок пещеры. Я подошел к камням.

– Олег, не стой там! Посмотри наверх!

Надо мной угрожающе нависали камни. Даже непонятно было, как они держатся,  почему до сих пор не упали. Новый обвал мог произойти в любой момент. Я отошел.

Мумие больше нигде не было.

– Да, все же я большего ждал, – вздохнул Костя. – А я так на эту пещеру рассчитывал!

Мы, в такой же последовательности, поднялись на вершину. Отошли подальше от края, присели передохнуть. Костя показал пыльной рукой на запад.

– Это Чаткальский хребет. Вон там перевал Чапчама. За хребтом грецкий орех в диком виде растет. Целые леса его там. Таких лесов нигде в мире больше нет.

Прохладный ветер дул не переставая. Но уходить отсюда мы не спешили. Хотелось смотреть  и  смотреть  на  ближние  вершины,  на  хребты  вдали,  на  наше  ущелье,  на  наши
крошечные палатки далеко внизу.

– Странно все таки… – задумчиво произнес Костя. – Лестница висит – значит, в пещеру спускались. Почему же тогда мумие не тронули? Хорошее мумие, на видном месте, легко доступное… Странно, правда?

– Может, новое образовалось…

– Нет, чтобы столько мумие наросло, десятилетия нужны… Странно…

Наконец, мы сошли с вершины. Старую лестницу мы оставили висеть, свою забрали.

– Хочешь, я тебе склеп покажу? – спросил Костя.

– Склеп? Здесь? Покажи!

Он привел меня к странному куполообразному сооружению метра полтора высотой. Стены были сложены из плоских камней. Они лежали друг на друге. Чем выше располагались камни, тем больше они были сдвинуты к центру. Сооружение имело два отверстия. Одно внизу – лаз, очевидно, – другое вверху, вершина купола была как бы срезана.

– Да, интересно! Но почему, Костя, ты решил, что это склеп? Больше на жилище похоже. На юрту. Отверстие вверху – чтобы дым от костра уходил. Каменная юрта!

– Киргизы такие не делают.

– Какие-нибудь древние пастухи построили. Саки или усуни.

– Как бы они тут жили! Воды-то нет.

– Может, ранней весной только. Когда снег еще не растаял.

Мы сели недалеко от сооружения. Достали термос, стали пить чай.

– А я уверен: это склеп.  На том хребте, – Костя простер  руку, –  еще есть. Я пять насчитал. В двух кости лежат.

–  Возможно, это кости животных.

– Думаю, человечьи. Хотя с полной уверенностью не могу утверждать.

– Если все они на хребте, то, может, это сторожевые посты, часовые в них обитали. А вот еще версия: много столетий назад эти земли входили в состав Китая. Есть свидетельства, что китайцы добывали здесь золото. Может, они построили.

– Я понимаю, китайцы – народ трудолюбивый. Но не настолько же, чтобы воду сюда со дна ущелья таскать!.. – Мы помолчали. Любовались горами. Загадочное сооружение защищало нас от ветра. Идти домой не хотелось.– Объясняю в последний раз, – сказал вдруг Костя и начал рассказывать, как готовить мумие. – Варим методом водяной бани. Варим – это я образно выражаюсь. Доводить до кипения мумие нельзя. Используем две кастрюли разного размера. Одну, поменьше, вставляем в другую… У Васи у этого три кастрюли было. Почему? В одной – суп варить, в двух других – мумие выпаривать. Не иначе.– Он объяснял долго, обстоятельно. Я внимательно слушал.

В конце своей лекции Костя достал из внутреннего кармана полиэтиленовый пакетик, развернул. Я увидел черный блестящий кусочек.

– Вот  так  готовое  мумие  выглядит,  –  сказал  Костя.  И  добавил  не  без  гордости: – Видишь: блестит? Значит, хорошего качества. То есть, правильно приготовлено. Классное мумие и пахнет классно. Благоухает! – Он поднес мумие к моему носу.

– Благоухания не уловил, но запах, действительно, сносный, даже приятный.

– А то некоторые пожадничают, лишний раз не профильтруют, и их мумие потом мочой воняет. Многое, конечно, зависит от качества сырца. Но главное –  правильно  сварить. А то можно и классный сырец испортить. Готовое мумие сначала вязкое. Это нормально. Конечно, если слишком уж вязкое, если растекается – значит, не доварил…. – Из соседнего ущелья донесся громкий свист. Костя прислушался.  – Улар! Горная индейка иначе. Скрытная птица… Так вот. Потом оно постепенно будет высыхать,  твердеть.  Через  несколько  месяцев станет ломким. Как вот это. Вязкое, ломкое – один черт, на свойства это не влияет. От высокой температуры мумие тоже может расплавиться. Поэтому лучше всего пакетики запаивать. Паяльником. Да, еще: срока хранения мумие не имеет. Вопросы есть?

– По мумие – нет.

– А по какой тематике есть?

– Костя, а почему ты ко мне обратился, а не к Кате? Она же могла по лестнице и не спускаться, а просто тебя сопровождать…

Костя стал серьезным.

– Не женское это дело, за мумием лазить. И потом… Это ее еще больше бы ко мне привязало. А мне это совсем не надо.

Признаюсь, я почувствовал что-то вроде радости.

– Почему, Костя?

– У Катьки ко мне что-то серьезное. Проходу не дает. – Костя заговорил недовольно и раздраженно. Меня кольнул этот тон. – Замуж просится. Совсем мне это не катит… Подальше от нее мне надо держаться…

– Не любишь ты ее?

– Не люблю… Я ни одну бабу не люблю. Не могу полюбить. – Тоска появилась в его выразительных синих глазах. – И хотел бы, но не могу.

– Но почему?

– Слишком уж я их не уважаю. Слишком хорошо их суть знаю.

Я невесело улыбнулся.

– То есть ты их соблазняешь, а потом не уважаешь за то, что они не устояли перед твоим соблазнением?

– Я их не уважаю, потому что все они предательницы, все до одной, – убежденно сказал
Костя. – Вот это я им не могу простить.

– Неужели ты никогда не любил?

Он помолчал. Вздохнул.

– Любил. Один раз.  Первый и последний. Может, помнишь: Любка с инфака?

– Помню, конечно. Первая красавица.

–  Клялась, что любит. В загс уже идти планировали…  И что ты думаешь? Застукал я ее… С кем ты думаешь?.. – Он сделал драматическую паузу. –  С Подчуфаровым!

Это был звероподобный увалень, недалекий, молчаливый, мрачный. Впрочем, совершенно безобидный. Его отчислили за неуспеваемость.

– Не может быть!

– Оказывается, еще как может… А что, с тобой такого не было?

– Было, – неохотно признался я. – Тоже любовь была, тоже пожениться собирались… – Я замолчал.

– Ну и?

– Я  заподозрил  измену.  Прямых  доказательств  не  было,  лишь  подозрения.  Но  эти
подозрения  отравляли мне жизнь. Я с ней порвал. Хоть она уверяла, что любит, что мне верна.

– Может, ты действительно погорячился?

– Я думаю – и тогда думал, – что, скорее всего, она говорила правду. Но я должен быть
уверен совершенно. Как только сомнение в верности возникло – все для меня рушится.

Мы немного помолчали.

– Раз мы эту тему задели… – заговорил