Показавшаяся на горизонте точка быстро приближалась к медленно дрейфующему авианесущему крйесеру «Адмирал Рабинович». Прошло несколько секунд, и гудящая точка приобрела очертания суперсовременного истребителя СУ-33. Истребитель пролетел над крейсером и, заходя на посадку, выпустив шасси, начал снижение. Он уже почти коснулся своими колёсами палубы крейсера, но видимо, что-то не заладилось и самолет, задрав нос, резко пошёл на взлёт. Взмыв над крейсером, пилот, сделав круг, начал новую попытку посадить свой самолёт.
— Готов, таки, поставить своё кошерное виски против твоего украинского сала, что он и теперь не посадит свой самолёт, — опершись о планширь, задумчиво сказал необъятного размера, разъевшийся на ворованных матросских пайках, не выслуживший за двадцать лет ничего мичман Вергило, исполняющий обязанности главного боцмана на авианесущем крейсере «Адмирал Рабинович», своему коллеге такому же тупому служаке мичману Яхименке.
— Ну, да делать мне нечего, как заключать пари на заведомо гиблое дело и так понятно, что не посадит, — мрачно бросил прижимистый мичман.
— А может все-таки он его удачно посадит? — высказался оптимистически мичман Вергило.
Но летчик был другого мнения о своей посадке. На огромной скорости он промчался ещё раз над палубой крейсера и набрав нужную высоту катапультировался. В голубом небе парашют, вспыхнув красным маком, начал медленно снижаться. Суперсовременный истребитель СУ-33 стоимостью в 85-ть миллионов долларов, брошенный на произвол судьбы подняв фонтан брызг, упал в море недалеко от корабля
«Человек за бортом! Главному боцману, спустить баркас!», — металлическим голосом проскрежетал гавкунчик.
— Пошли спускать шлюпку, будем вылавливать нашего Икара, мать его въеб, — растоптав окурок о палубу, распорядился главный боцман,
— Честно говоря, мне это уже стало надоедать… Это какой по счету самолет утопленный нашими «героическими» авиаторами, пятый? — следуя по шкафуту за главным боцманом, пробубнил Яхрименка.
— Шестой. В море всё бывает, А тем паче на боевой службе, — поправил его мичман Вергило. — Хотя шесть «сушек» за неделю это многовато, даже для нас.
Подойдя к шлюпбалке, с помощью матросов они разнайтовили и спустили баркас на воду. Командир баркаса двигатель запускать не сталь (топливо вместе с аварийным пайком было пропито на базе), а с помощью весёл кое-как подгребли к лётчику и затащили его на борт баркаса. Лётчик был; то ли мертвецки пьян, то ли обдолбан каким-то наркотиком. Мог только тупо лыбиться, плеваться и материться. Полный даун.
— Блять их в рожу грёба мать, и где эти летуны ту наркоту с шилом берут? — завистливо выматерился командир баркаса Яхрименка. — Надо как-нибудь посетить их склад. Жируют суки…
— Если надумаете, товарищ мичман, погостить — обращайтесь, поможем…— как будто в пространство сказал годок старший матрос Дигавцов
— Я, матрос Дигавцов, ничего такого не слышал, но если случайно вы на палубе найдёте, что-то стоящее моего внимания, обращайтесь, в долгу не останусь.
—А я ничего и не говорил. Но если найдём — договоримся.
Вскоре баркас подошёл к высокому борту крейсера. Баркас подняли на борт, закрепили на шлюпбалке и из него с большим трудом сгрузили лётчика. Тот мирно спал.
— Что с ним, он ранен? — спросил прибежавший из медчасти военврач капитан Калкин.
— Если бы в тебя капитан влить литр шила, засадить в самолёт, а потом катапультировать и ты бы ранился. Забирайте его в свой лазарет, чтобы глаза мои его не видели, — распорядился старший помощник командира корабля кап два Пузатый.
«Старшему помощнику, прибыть в каюту к командиру корабля», — металлическим голосом проскрежетал гавкунчик.
Командир авианесущего крйесера «Адмирал Рабинович» ещё не старый, но уже начинающий лысеть контр-адмирал Рабинович, внук того флотоводца чьим именем был назван корабль, ютился в небольшой каюте, в которой помимо спальни, имелась ещё и персональная баня с гальюном, и шикарная, с резной мебелью из карельской березы, кают-компания в которой он любил принимать своих офицеров. Вот и сейчас он сидел за баком и в гордом одиночестве с отвращением ковырялся вилкой в рыбе фиш, которую ему готовил его персональный кок на офицерском камбузе. Рядом с рыбой потел графинчик с водкой. Он щёлкнул пальцами и тут же материализовавшийся вестовой налил ему в рюмку водки и исчез. Контр-адмирал вкинул в себя водку и смачно отрыгнув, спросил:
— Что там случилось, старпом? Опять самолёт разбился?
— Так точно, разбился. Такими темпами мы через пару недель потеряем все свои самолёты. С такими летунами, и врагов не надо, Какого хера, командир, они гробят свои самолеты?
— А что ты хочешь, старпом, — мало того, что у нас на корабле махровым цветом процветает военно-морской бардак, так сюда ещё сплавили всех тех, кто предал в Крыму Украину. Видимо так и было задумано, чтобы мы с этим сбродом не вернулись на базу… Да и этому корыту давно пора встать на вечный прикол где-нибудь в Китае, а нас с этой раздолбанной командой вытолкали к берегам Сирии. Предатели, алкоголики и наркоманы, что с ними можно сделать, кого победить? Присаживайся, выпьем и подумаем по-трезвому, что можно сделать.
— С удовольствием. «Шило» пить, не дрова рубить, — ответил старпом, присаживаясь за бак.
Вестовой тут же поставил на бак столовый прибор. Налил разведенного спирта в граненый стакан, и опять исчез. Почему он поставил не рюмку, а гранчак? А старпом по-другому пить не умел.
— За тех кто в море… Мать их въёб кто утоп… Пусть далеко не плавают, — выдал тост старпом и одним махом влил в себя содержимое стакана.
— Имеешь, какие-нибудь идеи, старпом, как нам живыми с этой бээски вернуться на базу? — после того, как они закусили, спросил командир.
— Идеи? Я вот тут на досуге пролистал книжонку за Саблина и она меня натолкнула меня на одну интересную мысль…
— Что поднять на этом корыте, красное знамя революционного террора!? — поперхнулся от неожиданности командир.
— Зачем? Это ни к чему хорошему здесь не приведёт… Есть идея получше.
— Какая? Давай уже телись быстрее, — занервничал командир.
— Зайти в Тунис…
— Зачем? Разбомбить и его что ли?
— Бомбить нам их без надобности… Нечем. Встать на докование в их сухом доке и не торопясь продать им весь наш цветной металл… вместе с этой ржавой посудиной. У меня там имеется и шикарный блат. Дядя Ицик, брат моей маман, таки имеет в Бургибе свой небольшой медеплавильный заводик на котором выпускает шикарные золотые изделия. Ему сырьё всегда надо. Купит по вполне достойной цене…Что скажете, командир?
И закружились вихрем черти с ангелами в голове командира. Черти призывали командира прислушаться к зову крови и круто изменить свой жизненный путь и пойти по дороге мздоимства и стяжательства, на которой его ждала сексапильная блондинка с грудью четвёртого размера, звезда теле-шоу «Дом 2». Ангелы призывали свято хранить присягу и не идти по дороге предательства… Где вдалеке призрачно маячила фигура расстрелянного замполита Саблина. Трудная задача выпала на долю командира корабля недоукомплектованного всяким флотским сбродом. Идти с ними можно было только до определённой черты, а дальше каждый сам по себе. Не выходить же на нищенскую пенсию отставника… И слово-то какое мерзкое придумали... отставник... Отслужил своё и пошел к бениной маме сторожить автостоянку, бухать втихую и в интернете троллить за гроши...
Да что там говорить - позорная пенсия...это если ещё доживёшь до неё. А ведь за эту провальную бээску могут и разжаловать… Тут спешить не стоит, надо хорошо всё взвесить и всё продумать. Но и промедление смерти подобно. Надоест возиться с ним натовцам, нанесут они ракетный удар по его кораблю и пишите письма мелким почерком в небесную канцелярию. Итак решено… В Тунис.
Только командир принял такое судьбоносное решение, как раздался громовой раскат взрыва - это очредной суперсовременный истребитель СУ-33 вооруженный ракетой с ядерной боеголовкой врезался в палубу корабля. Поднялся столб воды и огня и в полыхании атомного взрыва корабль растворившись отправился прямо по курсу в атомный рай, куда и обещал отправить всех россиян их правитель.
А жаль, сколько хорошей утвари с него могло бы получиться. Но не судьба... Все в атомный рай, как и было обещано.
...Ой, а почему у вас нельзя поставить оценку?