Семен Семенович догнал ее и обнял за плечи. Саша стала сопротивляться, но потом обмякла и посмотрела с укором на Семена Семеновича.
- Саша, я давно уже так не думаю. Вы хорошая женщина. Я считаю, что вы не обманываете меня. Но как объяснить тот разговор. Он на самом деле был в Ялте. Что мне сделать, чтобы вы мне поверили?
- Хорошо, - ответила Саша, проходя опять в гостиную, - но почему тогда я ничего не помню? Если я по вашему, как вы меня назвали, кажется, «инопланетянка», допустим это так. Зачем мне скрывать от вас то, в чем я уже призналась? Непоследовательно получается. Или что же я – ненормальная?
- Саша, вы знаете Антона Ивановича Попова?
- Да, знаю. Семен, не хотите ли вы сказать, что я…
- Нет, Саша. Это я лежал в его клинике. Он диагностировал у меня психоз, вызванный ранением в голову на фронте.
- Да, да, знаете, Сема, я припоминаю, что в разговоре с тетей Дашей он говорил о вас.
- Почему же вы тогда, зная, что я ненормальный, со мной встречаетесь?
- Сема, вы не ненормальный, вы просто несчастный человек, покалеченный войной. Признаюсь, я вас посещала в клинике профессора Попова.
- И это после того, что между нами случилось на курорте?
- Семен, вы хотите, чтобы я опять ушла?
- Конечно, нет.
- Ну, тогда молчите.
- А я молчу.
- Вот и молчите.
Семен Семенович, осмелев, молча обнял Сашу и крепко ее поцеловал. Что было дальше? То, что бывает между любящими мужчинами и женщинами. В этом ни Семен Семенович, ни Саша не были оригинальны.
Семен Семенович был на седьмом небе от счастья. Его волновала тайна близости с женщиной. Причем не с абстрактной, а с конкретной женщиной. При этом с горячо любимой женщиной. Но этого было мало. Теперь он знал, что это неземная женщина. Почему же? Что было не так? Все так, но было что то еще. И это было не то, что обычно вкладывают в словосочетание «неземная женщина». Не поэтическое преувеличение, выражающее силу любовного чувства. Семен Семенович понял, что познал богиню. Он чувствовал всем своим существом, что между ними установилась какая-то тайная, мистическая связь. Между тем Саша выглядела простой земной женщиной, лежащей рядом с Семеном Семеновичем и тесно прижимавшейся к нему своим теплым и мягким телом.
- Сема, что опять не так?
- Я вот о чем подумал…
- Потом об этом.
Вскоре Семен Семенович заснул. Когда он проснулся, было раннее утро. Предметы стали выступать из тени. И Семен Семенович стал отличать их друг от друга. В комнате было тихо. Правую руку он положил рядом с собой там, где должно было лежать тело Саши. Но там его не было. Место было еще теплым, но самой Саши не было. Семен Семенович испугался и громким голосом позвал Сашу. Сколько он ни прислушивался, никто ему не откликнулся. Тогда Семен Семенович вскочил с дивана и огляделся. Он увидел почти ту же самую картину, которая тут же услужливо всплыла в его памяти, когда год назад он проснулся в Сашином доме. Он подумал: «С одним единственным отличием, - у меня нет чулана, который не открывается изнутри». Заглянув во все комнаты, Семен Семенович не нашел там Саши. Ни ее самой, ни ее вещей не было и в помине. Видимо, она недавно от него ушла. Семен Семенович почувствовал себя потерянным ребенком и горько заплакал от одиночества.
Немного погоревав, он стал утешать себя тем, что все образумится. Нечаянно его взгляд наткнулся на стол, на котором лежала бумага. На ней было что-то написано. Он поднес к глазам бумагу, стал разглядывать слова в рассеянном свете хмурого зимнего утра и определил по характерному почерку, что письмо написала Саша. Записка была короткой. В ней говорилось о том, что судьба вынуждает Сашу спешно покинуть дом Семена Семеновича. Но они еще встретятся, когда сложатся благоприятные обстоятельства. Что конкретно можно было понимать под «благоприятными обстоятельствами» в записке не пояснялось. Для чего тогда они были упомянуты? Для того вероятно, чтобы Семен Семенович принял разлуку с любимой за объективную данность, которую нельзя отменить, и не старался из упрямства изменить естественный ход событий.
Глава седьмая. Революция души
Шиманский, наконец, понял, что от судьбы не уйдешь и не стал торопить события. Оставалось только ждать и надеяться на счастливый случай. Он появился лишь осенью 1917 г. К тому времени двоевластие Временного правительства и Советов в России дошло до критической точки. Временное правительство уступило, Советы взяли всю власть в свои руки. От лица народа заговорили большевики, занявшие Советы. Горе тем, кто оказался под диктатурой народа с ружьем. Горе Шиманскому Семену Семеновичу, ибо он был не из народа, не из семьи трудовой. Семен Семенович был из семьи мелкопоместного дворянина. Отец его, Семен Петрович Шиманский, довел свое поместье до разорения и оставил своего единственного сына без ощутимого наследства. Да, действительно, собственности у Семена Семеновича было немного: квартира в Москве и квартира в пригороде Парижа, доставшаяся ему от матери, наполовину француженки. И еще небольшие счета в банках Москвы и Парижа. Конечно, Семен Семенович не был малоимущим, но и богатым человеком он тоже не был. Он получил дворянское воспитание, служил в университете. Такому человеку не было места в новом будущем, которое обещали большевики тем, «кто был ничем».
Семен Семенович, напротив, был чем-то, вернее, кем-то, а именно интеллигентом, специалистом по культуре мысли. Такие специалисты были опасны для новой власти, которая считала себя во всем правой. Как, впрочем, и для самодержавной и православной России свободомыслие было «костью в горле». Если к февральской революции Семен Семенович относился благосклонно, то переворот большевиков вызывал у него подозрение в будущем якобинском терроре. Не надо было быть «семи пядей во лбу», чтобы понимать, что дело идет к радикальным социальным изменениям, развязывающим Гражданскую войну. Так и случилось. Вскоре наметилось противостояние двух военно-политических сил: Красной Армии большевиков и «Белого движения» дворянского офицерства и зажиточных казаков. Между ними обозначилось неопределенное поле, усеянное разрозненными отрядами так называемых «зеленых» или сельских богатеев (кулаков), сопротивляющихся большевистской хлебной продразверстке. Жизнь поставила Семена Семеновича перед неизбежным выбором между «красными» и «белыми». Правда, он мог сделать негативный выбор – отказаться от самого выбора. Но в таком случае выбор сделали бы за него в пользу одной из сторон конфликта. Единственно, что ему оставалось сделать для того, чтобы не выбирать, - это эмигрировать во Францию. В таком случае он все равно сделает выбор в пользу «белых». Но этот выбор будет минимальным. К сожалению, он чреват проживанием вне Родины, где началась Гражданская война.
Однако Семен Семенович не решался покинуть Москву без Саши. Он потерял терпение в ожидании встречи с ней и отправился на Большой Знаменский переулок. Оказавшись в заветном подъезде, Шиманский поднялся на второй этаж и позвонил в знакомую дверь. Но никто не ответил на его звонок. Он звонил еще, стучал и бил ногами в дверь. Все было тщетно. Внизу кто-то его окликнул и пригрозил полицией, если он не прекратит хулиганить. Семен Семенович, свесившись через перила, спросил поднимавшегося по лестнице дворника, где сейчас находится Екатерина Николаевна Строгова.
- Как-как? – удивленно переспросил его дворник.
- Младшая Строгова, - коротко ответил Семен Семенович.
- Кем вы им приходитесь, барин? – помедлив, спросил дворник, внимательно вглядевшись в собеседника.
- Женихом.
- Ах, жених. Понятно. Нету здесь барышни. Они с матушкой, Верой Павловной, как уехали на курорты, так с того времени и не возвратались..
- Как это так, не возвратались… не возвращались? – опешил Семен Семенович.
- Я о том же и сказываю. Они не возвращались. Почитай уже годик третий.
- Обе?
- Дай, хороший человек, припомнить. Нет, Вера Павловна, жила какое-то время, а вот ее дочка, говорят, пропала.
- У Веры Павловны есть еще дочка? – неожиданно спросил Семен Семенович.
- А как же, конечно, есть. Вот она до последнего времени тута и жила одна-одинешенька.
- Вы говорите про Сашу?
- А как же? Конечно, про нее самую.
- Сестры похожи?
- Как две капли воды.
- Где же сейчас Александра Николаевна? Она не просила вас передать Семену Семеновичу, где она сейчас?
- Так ты, барин, Семен Семенович?
- Позвольте представиться Семен Семенович Шиманский.
- Вона как. Ну, так слушай, барин. Лександра Николаевна, просила меня в случае чего передать, стало быть, тебе, что она поехала на поиски своей сестры.
- В Крым, что ли?
- Это тебе виднее, барин.
- Добрый человек, скажите, наконец, где моя невеста.
- Это самое. Не пойму я тебя, мил-человек. Так ты чей жених то будешь?
- Да-а, не спрашивай, старик. Скажу так: познакомился я с Екатериной Николаевной, а влюбился в ее сестру, Александру, - признался Семен Семенович.
- Так бы и сказал. Не повезло тебе, барин, с невестой то. Да, ладно, Все тебе скажу. Только это…
- Ах, да, - догадался Семен Семенович и сунул в косматую руку дворника ассигнацию.
- Мог бы и больше дать. По нонешним временам бумага мало стоит, - сказал с недовольным видом старика.
Семен Семенович протянул еще одну ассигнацию. Но дворник, молча, продолжал на него смотреть. Шиманский был вынужден достать из своего объемистого бумажника еще одну купюру.
- Благодарствуйте, барин. Все скажу.
- Ну, же.
- В Крым она поехала. К тетке.
- И все?
- Кажись все.
- Что же ты тянешь, договаривай.
- Ладно. Напоследок Лександра Николаевна сказала, что скоро улетает.
- Как улетает? На аэроплане, что ли?
- Бог ее знает. Хоть на метле, - загадочно молвил дворник. Потом махнул рукой и на ухо поведал Семену Семеновичу, - кто их разберет, нечистую силу.
- Слушайте, почтенный, как вас зовут?
- Смолоду Иваном Никифоровичем кличут.
- Уважаемый Иван Никифорович, а что за семейством Строговых водилось недоброе?
- Да, как сказать. Сама Лександра Николаевна была добрая душа, а вот ейная сестра та еще ведьма.
- Прям и ведьма? И почему была?
- Вот тебе крест, - ведьма. Говоришь с ней лицом к лицу, а она за спиной отвечает.
- Что-то ты, Иван Никифорович, привираешь.
- Как можно, барин. Чистую правду говорю.
- Да, будет вам. И почему вы о Саше говорите в прошлом времени?
- Кто ее знает. Впрочем, я так привык говорить. Может она живая. Но по мне все они, эти Строговы, мертвые.
- Это почему?
- Кто знает, - опять повторил себя дворник, хитро взглянув на Семена Семеновича.
Тяжело вздохнув, Шиманский вновь полез за ассигнацией в свой бумажник.
- Знаешь, барин, мое дело сторона. Но тебе как на духу скажу: эти … как по вашему то, - по
