История Украины от первых украинцев

а наш на¬род охот¬но сам идет навс¬тре¬чу по¬тере сво¬ей национальнос¬ти».
Бывшего петлюровца Довженко ничуть не смущает то, что с поляками, как с фактически уже сформировавшейся народностью воевал ещё киевский князь Владимир Святославич. И было это тогда, когда об украинцах, не то что в Киеве, но и в Галичине знали на много меньше, чем мы сегодня знаем об инопланетянах. Поэтому и не видел себя народ Малороссии украинцами, и предпочитал оставаться тем народом, которым он был всегда, то есть, - русским. И вопрос, как  из русского человека сделать украинца, уже не первое десятилетие не давал покоя «свидомым и щирым».
И как раз в индустриализации и коллективизации, потребовавшей от народа колоссальной самоотдачи, в том, что многие не понимали, зачем это нужно, зачем отдавать  массу сил энергии и здоровья, когда и при НЭПЕ вроде жить уже стало заметно лучше, украинские националисты увидели свой шанс.
Да, народ за ними не идёт,  но он испытывает и недовольство политикой большевиков. А значит надо это недовольство усилить и сделать так, чтоб он не шёл и за большевиками. А там даст Бог, оторвавшись от одного берега, его течением прибьёт к другому, к украинскому. И что бы так и случилось украинцы, которых народ, как мы видели не любил, а сами они этот народ просто ненавидели, как раз и решили спровоцировать голод и путём страданий и смертей сотен тысяч людей пробудить ненависть народа к большевикам. План действия был прост, но коварен и придуман хитро.
И уже вскоре после 1929 года, который Сталин назвал годом великого перелома, что-то в Украине вдруг пошло не так. Что же именно? А произошло то, о чём Сталин говорил потом в январе 1933 года. Управление во многих колхозах и совхозах, которые «есть оружие, и только оружие» захватили антисоветские элементы в результате чего, оружие это было направлено против советской власти.
Кое-где в колхозах и совхозах уже в 30-ом году, как мы видели выше, был замечен саботаж, хотя в 1930–1931 гг. заготовительная кампания прошла довольно успешно. Но для того чтоб успешно шла и индустриализация, стране нужны были деньги, поэтому нормы хлебозаготовок были с каждым годом выше. Тем более что посевные площади колхозов и совхозов росли семимильными шагами. Но, вот только  производительность труда, усилиями антисоветского руководства многих совхозов и колхозов,  заметно упала.
Трудности начались уже в следующем, 1932 году.
В 1939 году был арестован и расстрелян, как польский шпион и враг народа, занимавший в 30-х годах пост первого секретаря ЦК КП(б)У Станислав Косиор. Был ли он действительно врагом народа и тем более польским шпионом? (Косиор был поляк)  Сегодня сказать да или нет довольно трудно. Но вот расстрелян, на мой взгляд, был он совершенно заслужено. Хоть и с большим запозданием. Ведь во многом именно он и Влас Чубарь (первые лица в руководстве УССР в 30-е годы) были виновны в том, что голод в Украине принял такие ужасные масштабы. Это 13 января 2010 года признал даже Апелляционный суд Киева назвав именно их организаторами «геноцида на Украине в 1932 – 1933 годах».
Понятно, что кулаки и враги советской власти пытались превратить совхозы и колхозы в оружие против власти советов не только в Украине. Но в других областях и республиках СССР первые руководители это видимо понимали и учитывали при принятии плана по хлебозаготовкам. Во всяком случае все коллеги Косиора из других областей СССР в 1931 году на октябрьском пленуме ЦК ВКП(б) единогласно выступили с просьбой о снижении плана хлебозаготовок и лишь Косиор, не смотря на самые высокие нормы хлебозаготовок для Украины, рапортовал Сталину о готовности Украины выполнить план. В частности, Косиор заявлял, что план хлебосдачи государству УССР в 510 млн. пудов «безусловно реальный и выполнимый без всяких особых жертв со стороны колхозного крестьянства и нашей украинской деревни вообще».
И это он заявлял, когда в некоторых районах Украины, в том числе и из-за саботажа подобного тому, что описал генерал Григоренко уже появились первые признаки голода и наверняка зная, что зерна в Украине не хватит даже на посевную компанию. Знал что не то, что сдать 510 млн. пудов хлеба государству Украине не по силам, но даже засеять все имеющиеся посевные площади ей будет нечем.  Вернувшись на Украину Косиор продолжил свою преступную политику. Трудно поверить что первый секретарь ЦК КП(б)У не был осведомлён о настоящем положении вещей, если даже Сталин в телеграмме от 16 марта 1932 г.  пишет:
«Положение с семенами на Украине во много раз хуже того, чем это следует из телеграммы т. Косиора, поэтому Политбюро предлагает ЦК КП(б)У принять все зависящие от него меры к тому, чтобы была предотвращена угроза срыва сева на Украине».
Видимо на Украину была послана не только эта телеграмма, но и какая-то реальная помощь. Что следует из опять же таки довольно странной  телеграммы Косиора Сталину  от 26 апреля 1932 г., где он сообщает относительно масштабов голода на Украине следующее:
«У нас есть отдельные случаи и даже отдельные села голодающие, однако это только результат местного головотяпства, перегибов, особенно в отношении колхозов. Всякие разговоры о “голоде” на Украине нужно категорически отбросить. Та серьезная помощь, которая Украине была оказана, дает нам возможность все такие очаги ликвидировать».
Но прибывавший в июне 1932 г. в Винницкую область главный инспектор кавалерии РККА С.М.Будённый на встречах с колхозниками столкнулся с совершенно иной ситуацией. Он увидел, что до ликвидации голода никому нет дела. Более того, он открыто обвинил в организации голода местные власти и республиканских руководителей. «Почему вас до сих пор не поубивали колхозники!» — возмущался Будённый. — «[вы] в течение двух лет обманывали ЦК ВКП(б) и правительство о высокой урожайности», доводили до районов «нереальные планы». В результате колхозники и единоличники «оставлены голодными». Возможно благодаря этому визиту Будённого на Украину Сталин, узнав, о настоящем положении дел в украинском селе 24 июля 1932 года пишет Кагановичу и Молотову:
«Наша установка на безусловное исполнение плана хлебозаготовок по СССР совершенно правильна. Но имейте ввиду, что придется сделать исключение для особо пострадавших районов Украины. Это необходимо не только с точки зрения справедливости, но и ввиду особого положения Украины, общей границы с Польшей и т.п. Я думаю, что можно было бы скосить колхозам особо пострадавших районов половину плана, а индивидуалам треть. На это уйдет тридцать или сорок миллионов пудов зерновых».
Разве это не доказательство того что Москва, если в чём и виновна в голоде на Украине, так лишь в том, что требовала от руководства УССР выполнения принятого этим же руководством плана? А те, кто должен был забить тревогу и хоть с опозданием, но требовать (именно требовать) пересмотр этого плана в связи с катастрофическим положением в республике  наоборот успокаивали центральные власти СССР.
Так, реагируя на критику Будённого, Косиор, в письме Кагановичу  30 июня 1932 г. пишет: «Если Будённый и другие “благодетели” будут натравливать на нас колхозников и местные организации Украины, тогда не приходится говорить о выполнении плана этого года».  Дескать, мы тут делаем всё правильно, и не суйтесь к нам со своей критикой.
Зато Чубарь, решил слегка прогнуться, ведь как известно  повинную голову меч не сечёт и в телеграмме в ЦК ВКП(б) на имя Сталина и В.М.Молотова от 10 июня 1932 г. писал:
«Ваши упреки в том, что мы, украинцы, не знаем, что делается на селе, и что мы не занимаемся как следует селом, целиком и полностью справедливы. Оптимистическая оценка положения нашего села перед посевной кампаний была ошибочной и базировалась больше на поверхностных впечатлениях ответственных работников, бывавших на селе, чем на анализе учетных данных статистики, оперативной отчетности по ряду заготовительных кампаний и изучения действительного положения дел в районах, где эти товарищи работали как уполномоченные. Переоценка наших возможностей имела место в принятом нами плане хлебозаготовок, в плане мясозаготовок и др.»
Летом 1932 года Сталин находился в городе Сочи на лечении, но даже оттуда видел, что проблемы Украины во многом исходят от первых лиц руководства республикой. И уже 2-го июля 1932 года в секретной шифровке на имя Кагановича и Молотова пишет:
«Обратите серьёзнейшее внимание на Украину. Чубарь своей разложенностью и оппортунистическим нутром и Косиор своей гнилой дипломатией (в отношении ЦК ВКП) и преступно-легкомысленным отношением к делу — загубят в конец Украину. Руководить нынешней Украиной не по плечу этим товарищам. У меня создалось впечатление (пожалуй, даже убеждение), что придётся снять с Украины обоих, — и Чубаря и Косиора».
Но Каганович в ответном письме посоветовал с заменой Косиора не спешить, а лишь «его взять и крепко… помять бока». А главное, - дать для Украины «свежей крови», т.е. укрепить ее партийный аппарат. Видимо не нужно было глубоко вникать в проблему чтоб увидеть, - что на зашлакованную национал-коммунистами КП(б)У, в которой кое кто из её членов во время гражданской войны даже воевали на стороне врага, надеяться не стоит.
«Свежей кровью» очевидно был и прибывший в Украину в октябре 1932 года, отлично справившийся у себя с планом хлебозаготовок, секретарь Средне-Волжского крайкома ВКП(б) Хатаевич М.М., который сразу по прибытию написал письмо Сталину. В нем он прямо обвинил украинскую партийную организацию, районный и сельский актив в «величайшей размагниченности», и, пытаясь спасти положение, предложил Сталину снизить Украине хлебозаготовительный план и оказать организационную помощь. Он же  судя по всему, стал и первым кто проинформировавшим центр о реальных масштабах голода на Украине. Видимо, в начале марта 1933 г. он, будучи первым секретарём в городе Днепропетровске, получил от Днепропетровского ГПУ  информацию о размерах голода и, заботясь о будущей посевной, решил написать Сталину, и ещё раз попросить его о помощи. 12 марта 1933 г. он написал докладную записку вождю, в которой прямо заявил: «Я буквально, завален ежедневными сообщениями и материалами о случаях голодных смертей, опухания и заболеваний от голода. Последние дни все чаще поступают сообщения о трупоедстве и людоедстве. В таких городах, как Мелитополь, Бердянск, подобрано за последние 2–3 недели по 3–4 десятка трупов на улице. На станциях (только на крупных, узловых) подобрано по данным ДТО ОГПУ около 150 трупов людей, умерших от истощения на почве голода».
Я уже писал, что не берусь сказать, были ли Косиор и Чубарь сознательными «врагами народа» но,  о том, что они шли у них на поводу можно говорить со стопроцентной уверенностью. Ведь смотрите, что уже 15 марта, узнав о письме Хатаевича,  отвечает Косиор.
Деваться некуда. Факт голода он признать был вынужден но, пытаясь снять с себя вину и переложить её на плечи местных, районных руководителей, пишет:
«Если в прошлом году замалчивали о тяжелом положении в районах, то в этом году, наоборот, всячески стремятся выпятить наиболее тяжелые случаи, собрать и обобщить цифры. В очень многих сообщениях проглядывает целевое назначение