Произведение «Зима-весна-лето. Московские сказки.» (страница 30 из 60)
Тип: Произведение
Раздел: По жанрам
Тематика: Сказка
Автор:
Читатели: 5179 +44
Дата:

Зима-весна-лето. Московские сказки.

клятв, я верю тебе, – старушка достала из-за пазухи небольшой сверток и протянула его служанке. – Положи его в мешок, дорога будет дальняя, а мой подарок им завсегда пригодиться. У кого сердце доброе, тому он принесет пользу, а кого злое, то заберет часть с собой.
– Спасибо тебе, добрая бабушка, – поклонилась служанка и положила сверток в мешок, странно, а в нем будто бы еще места прибавилось, и нести нетяжело стало.
– Ты иди, я пойду во дворец, может, успею еще помочь, – сказала старушка.
Они распрощались, служанка дошла до конца площади, обернулась, а старушки и след простыл, они старые только с виду, а когда надо могут и очень быстро бегать».

– Знаю я пару таких, – сказала мама. – Как к двери автобуса подойдешь, так эта в два шага тебя обгонит, обругает и займет все места сразу!
– Да, меня одна такая оттолкнула, – сказала Аня. – Хотя я ей не мешала!
– Люди бывают некультурные, и от возраста это никак не зависит, – сказал я.
– Я бы сказала, что люди бывают культурные, а в основной своей массе они бескультурные! – возразила жена. – Я теперь самая последняя захожу, надоело ругаться и спорить с ними.
– Вот и правильно, ругаться с ними бессмысленно, только себе хуже сделаешь, – сказал я.
– А как человек поймет, что он не прав? – удивилась дочь.
– А он не поймет, и чем старше будет становиться, тем тяжелее будет ему что-либо объяснить, поэтому проще всего с такими людьми не общаться.
– А тогда почему вы мне все время говорите, как я себя должна вести и что делать? – возмутилась дочь. – Я может тоже, человек такой.
– Нет не такой, ты наша дочь, а наша дочь не может быть такой, вот так. И не спорь с мамой,
– строго сказала жена.
– Вот вырасту, – начала дочь.
– Тем более не спорь с мамой, – улыбнулся я. – Дальше будет еще сложнее.
– А, я поняла, – улыбнулась дочь.
– Так, и что это ты поняла? – возмутилась жена.
– Что спорить с мамой плохо!
– Вот лиса! – фыркнула жена.
– Да, я хитрая лисичка, как и ты, – дочка прижалась к матери, смотря на нее преданными глазами. – Пап, а Луиджи накажут?
– К сожалению, да, – ответил я.
– Но почему? Он же ничего плохого не сделал? – удивилась дочь. – Так не честно!
–  В жизни не все бывает честно, такова жизнь, – мы сели под старыми липами на лавке, Аня втиснулась между нами, начиная широко зевать. – Устала? Пойдем домой?
– Нет, просто позевать захотелось, – ответила Аня. – Я боюсь дальше слушать, мне жалко Луиджи.
– Не рассказывать?
– Конечно рассказывать! – возмутилась дочь.

«Во дворце уже все было готово к судилищу. Посреди площади установили трон его Величества, а рядом уже стоял палач, разжигавший мехами пламя в печи. Все собравшиеся подобострастно глядели на короля, предвкушая зрелище.
А король был небольшого роста с большим круглым брюшком. Его маленькие ноги смешно свисали с высокого трона, сделанного еще для его прадеда. Толстые ножки в дорогих чулках смешно болтались в воздухе, а сам король нервно ворочался на троне, напоминая ребенка, посаженного на стул взрослых.
– Ну, и где этот негодяй? – капризно спросил король. – Мое Величество устало его ждать! Давайте его быстрее сюда и дело с концом!
Голос у него был тонким и писклявым, подстать его фигуре, но в королевстве считалось, что нет более мужественного голоса, чем у его Величества. Придворные дамы томно закатывали глаза, при его речах, шумно маша веерами, чтобы не упасть в обморок от восхищения. Вот и сейчас они замахали веерами, поднимая настоящую пыльную бурю вокруг себя. Знатные дворяне начали кашлять, чихать, даже король наморщил свой носик.
– Прекратить! – пропищал он. – Вы хотите, чтобы ваше Величество простудилось?
– Никак нет, сир, – покорно поклонились ему придворные дамы, отсылая ему неприкрытые знаки внимания, желая снискать его расположение.
– Как скучно, – пробасила королева, она сидела рядом с королем на небольшом троне, но, так как сама была очень большой, то могла спокойно проглотить своего супруга в один присест, если бы была очень голодна. – Не пора ли нам на ужин?
– Да мы только пообедали, – возмутился король. – На вас, душа моя, не напасешься!
– Ну что вы, мой дорогой, я ем не больше маленькой птички,– кротко пробасила она, голосом своим подавляя даже самый грубый мужицкий баритон.
– Ну, где же эти бездельники! – пискнул король, королева поправила на нем съехавший парик и закрепила корону.
– Едут! Едут! – пронеслось по толпе.
– Ну, наконец-то! А где дочь наша? Почему она не с нами? – спросил король.
– О, Ваше Величество, разве стоит нашей прелестной розе участвовать в столь сложном и жестоком деле? – удивилась королева.
– Пускай учится, – возразил король. – Позвать сюда принцессу Софи.
Слуги стремглав, врезаясь друг в друга, побежали исполнять приказание. Принесли еще один трон, и поставили его с другой стороны от короля. Придворные дамы зашелестели платьями и удалились, чтобы сопровождать самую красивую девушку королевства. Вскоре они вернулись с недовольной принцессой. Она была под стать королю, такая же маленькая и толстая, как бочонок. Маленькие глазки смотрели всегда недовольно, а за приплюснутый нос и тонкие белые кудри в народе ее прозвали поросенком, да и говорила она так, словно похрюкивала.
– Зачем вы позвали меня, папа? – хрюкнула принцесса. – Я так хорошо спала после обеда!
– Пора тебе, дочь моя, учиться править нашим королевством.
– Фи, папа, зачем мне это? Пускай мой муж этим занимается, – надулась принцесса.
– Не смей перечить отцу! – взвизгнул король.
Придворная стража приволокла к ним Луиджи, позади, задыхаясь, брел портной, все это время бежавший за каретой. Луиджи боязливо огляделся, не приходилось ему еще видеть столько народа, который буравил его взглядом. Он не понимал, что он сделал, и почему все на него так смотрят.
– Держись, Луиджи! – крикнул кто-то из толпы бедноты. – Не сдавайся!
– Молчать! – взревел король. – Стража! Найти и наказать наглеца!
Королевская стража засуетилась, но идти в толпу бедняков так и не решилась, строя им грозные рожи. Король успокоился, порядок был восстановлен. Король смерил мальчика презрительным взглядом и сказал.
– И как это ты, такой ничтожный, а решил обмануть наше Величество?
– Но я вас не обманывал, – ответил Луиджи.
– Молчать! Тебе слова не давали! – заорал король. Отдышавшись, он продолжил. – Ты решил сделать из нашего Величества посмешище? Решил обокрасть своего короля? А за это ты достоин смертной казни.
Собравшаяся знать одобрительно загудела, а палач, сдвинув маску на лоб, закрывающую все лицо, озадаченно стал чесать затылок.
– Я ни в чем не виноват! – твердо сказал Луиджи, выпрямившись. – Я никого никогда не обманывал.
– Ты смеешь еще мне дерзить? – разгневался король. – Да ты достоин за это двух смертных казней.
Королева что-то шепнула ему на ухо, он недовольно замотал ножками и громко зашептал.
– Ну и что! Отрубят голову два раза! Сколько я скажу, столько раз палач и отрубит! – возмущался король, но королева продолжала ему нашептывать, король слушал, удивленно вздергивая брови. – Правда? У нас за это не рубят головы? Какая жалость.
Придворная знать вздохнула с сожалением. Король раздраженно махнул рукой на королеву.
– Что ж, оказывается, у нас в законах за это преступление положено всего лишь заклеймить вора и выгнать его из города. Какая жалость, но закон есть закон. Давай, палач, приступай.
Палач взглянул на мальчишку и покачал головой. Укладывая клеймо на печку, он положил его подальше от жара, чтобы оно не сильно нагрелось, и стал ждать.
– Ну, чего же ты ждешь? – возмутился король. – Я уже устал от этого суда, пора заканчивать.
– Сейчас, должно нагреться, – сказал палач.
Толпа бедняков загудела, все расступались, пропуская кого-то вперед. Король вытянул шею, но за толстыми придворными не смог разглядеть того, кто к нему шел. Придворные отступили в сторону, боязливо смотря на подошедшую к площади старушку в черной одежде.
– Это же старая колдунья, – зашептали все. – Она еще жива!
Старушка осмотрелась и гневно взглянула на короля, тот аж икнул от подобной дерзости.
– Не делай этого, иначе тебе придется ответить за это, – глухим, вырывающимся из самой земли голосом, сказала она.
– Стану я тебя слушать, старая перечница, – возмутился король. – Отрубите ей голову за подобную дерзость!
Но никто и не дернулся, стража боялась подойти к ней.
– Что это? Бунт? – завопил король. – Палач, немедленно заклейми этого вора! Я требую!
Палач посмотрел на старушку, она кивнула ему и, стоя далеко от него, шепнула прямо ему в ухо.
– Ты должен делать то, что должен, такова твоя судьба.
Палач вздохнул и подошел к Луиджи. Если бы у него давным-давно не вырвали язык, то палач бы сказал Луиджи, что ему жаль и не хочется этого делать. Мальчик прочитал это по его глазам и кивнул, что понимает. Палач снял с мальчика рубашку и, стараясь не впиваться глубоко, приложил раскаленное клеймо к его левому плечу. Луиджи заплакал, но больше от обиды, чем от боли. Старушка дунула в его сторону, и холодный ветерок остудил плечо, оно тут же перестало болеть, кровь застыла, осталась только обида в его глазах и черная злость, родившаяся в его сердце. Палач застыл на месте, ветерок коснулся и его лица, во рту вновь зашевелился его язык, словно по волшебству.
– Отдашь ворам ты все свое золото, а простолюдину будешь целовать ноги! – крикнула королю старушка. Она повернулась к портному и сказала. – А ты больше никогда не сможешь сказать ни слова лжи, никогда!
– Я говорил только правду! Это Луиджи украл, – но не успел договорить портной, как изо рта его стали вываливаться старые нитки от мешка, в котором лежала гнилая картошка. Он долго отплевывался и, как только решил повторить, так рот его вновь наполнился зловонными нитками.
– Схватить ее и казнить! – вскричал король, тыча пальцем в старушку.
Стража бросилась на нее. Но из кучи-малы вылетела большая ворона. Она схватила корону короля и бросила ее в помойную яму. Корона тут же пошла на дно.
– Поймать! Схватить! Убить! Расчленить! Казнить! Всех казнить! – истошно орал король, стража бестолково бегала, ловя ворону, а Луиджи, пока никто не видит, добрые люди увели с собой за стены дворца, где уже ждал его аптекарь со своими мазями. Аптекарь обработал его рану, наложив повязку.
– Ничего, скоро заживет, – подбодрил мальчика седой аптекарь.
– А что мне теперь делать? – спросил мальчик, утирая большие слезы.
– Придется тебе искать новый дом. Мне еще мама рассказывала, что есть в нашей стране земля, где хорошо жить всем. Сначала надо пройти леса, поля, потом подняться в горы, переплыть глубокие озера, а там уже и недалеко до нее. Но я так и не решился ее найти. Как взойдет солнце, иди ему навстречу, пока оно не поднимется высоко-высоко, а дальше дорогу тебе укажет тень от большого дуба.
– Спасибо вам.
– Вот, возьми эту мазь, – аптекарь дал ему закопченную банку. – Она сама тебе подскажет, когда пригодится.
Поблагодарил его Луиджи еще раз и пошел домой. Жалко ему было платья, которое он сшил для Розалины, но возвращаться к портному он больше никогда не будет».

Аня делала вид, что дремлет. Я подмигнул жене, кивая на нее, и шепотом сказал: «Устала, сегодня за арбузом не пойдем».
– Это как это не пойдем? – возмутилась дочь, открыв один глаз. – У

Реклама
Реклама