потенциального клада более перспективное, но оно не обладает конкретными координатами. Эта точка находится на центральной усадьбе его родовой вотчины в бывшем тогда селе Кикино–Щурово ( с 1960 года входит в городскую черту Коломны ).
В XV веке этой землёй владели Щуровы, а в конце того же века они переселились южнее — к реке Умань. Их место заняли соседи — Биркины..., но в самом конце XVI века к ним в совладение селом "подселили" Кикиных.
Теперь хочу обратиться к родословным росписям рода Кикиных.
Польский род Кикиных начал служить московским князьям ещё во второй половине 14 века. Так при Дмитрии Донском был Логин Михайлович Кикин ( сейчас живут его потомки уже в 20-м колене ) — "Выехалъ въ Россiю къ вел. кн. Дмитрiю Донскому и пожалованъ въ бояре Логинъ Михайловичъ Кикинъ; а въ Польше у короля Ягайла былъ онъ паномъ раднымъ; а вотчина была в Брянске се(ё)ла и именiя великiе; в Брянске держалъ безъ отнимки отъ короля; да онъ же держалъ Смоленскъ в жалованiи. А у вел. кн. Дмитрiя Ивановича былъ онъ Логинъ Михайловичъ бояринъ введенный и горододержавецъ. Держалъ города Волокъ и Торжокъ безъ отнимки".
Коснусь упомянутого здесь топонима Волок. Не совсем ясно, какой это населённый пункт имеется ввиду. Но если учитывать, что деревня Волок в Новгородской области начинает упоминаться только в конце 15 века, а время правления Дмитрия Донского с 1359 по 1389 год, то скорее всего это современный город Волоколамск.
Про владение Логиным Михайловичем Кикиным Торжком и Волоколамском при правлении Дмитрия Донского в истории этих городов ничего не сказано..., а значит можно сделать дополнения к историографии этих мест. И ещё выходит, что при Великом князе Литовском ( он же польский король ) у Кикина во владении были Брянские земли и "кормился" он ещё и со Смоленска, хотя и там в местных историях также нет упоминания Логина Михайловича Кикина.
"Его сынъ Тимофей былъ бояриномъ у удельнаго князя Петра Дмитрiевича, сына Донскаго. Держалъ городъ Белоозеро ( совр. Белозерск. — И.Ш. ) и Дмитровъ безъ отнимки"
"Иван Тимофеевичъ былъ у князя Юрiя Васильевича ( брата великаго князя Iоанна Васильевича ) кормленщикъ и путникъ".
У Ивана Тимофеевича было пятеро сыновей и только у Андрея Ивановича было потомство.
Его сыновья Дмитрий и Иван Андреевичи были сотенными головами, служили опричниками при правлении царя Ивана Грозного ( "писаны въ тысячной книге лучшихъ дворянъ и детей боярскихъ. 1550" ).
Вот как раз Иван Андреевич и был переведён служить из Вязьмы на Рязань, где в числе прочих земель ему досталась половина села Щурова.
Из троих сыновей Ивана Андреевича отметим среднего — Фёдора Ивановича, который "въ 1565 году при государе и царе и великом князе Иване Васильевиче всея Руси, былъ посланъ въ Крымъ посломъ", а потом был станичным головой в Ельце ( 1595 г. ).
У этого Фёдора Ивановича Кикина тоже было три сына — два Ивана ( Большой и Меньшой ) и Пётр. Все три брата Кикины были "служивые" и в Смутное время воевали, отстаивая московский трон от самозванцев. Во время защиты царя Василия Шуйского был убит Иван Большой, а два других брата за это "осадное сидение" через пару лет ( в 1612 году, шла уже "семибоярщина" ) от бояр и воевод получили на вотчину грамоты. А когда на московский трон был избран первый представитель династии Романовых царь Михаил Фёдорович, от новой власти пришло окончательное закрепление за братьями Кикиными выделенных ранее земель — грамота от 20 апреля 1614 года ( 7122 год от сотворения мира ).
А тем временем в Рязанской и прочим к югу от Москвы землям вовсю "шастали" отряды татар, добывая себе всё, что "плохо лежит". По сути, за Окой уже были мало контролируемые Москвой земли. Татары пользовались тем, что за время Смуты всякий порядок в государстве был утрачен..., хотя упадок страны как нравственный, так и экономический начался гораздо раньше — ещё при опричнине Ивана Грозного.
Царю Борису Годунову банально не хватило времени восстановить "закупоренную" Иваном IV ( Грозным ) страну..., да и двухлетний неурожай повлёк за собой жесточайший голод, мало с чем сравнимый — в пищу шло абсолютно всё, включая старый навоз и человечину ( точно такие же проявления каннибализма были и в Ленинградскую блокаду ). Причиной неурожая стали летние бесконечные проливные дожди, сменившиеся ранними осенними морозами. Есть мнение, что резкое изменение земного климата было спровоцировано огромным количеством пепла, выброшенном вулканом в Перу ( извержение началось 19 февраля 1600 г. ). Называется этот вулкан в далёкой Южной Америке именем, легко воспринимаемым не только испанским, но и русским ухом — Уайнапутина ( исп. Huaynaputina ).
На фоне голода начались народные волнения, переросшие в восстания. После неожиданной смерти Бориса Годунова и убийства его сына–наследника всё это трансформировалось в Смутное время.
Вот боюсь, что и у нас по исторической аналогии тоже может наступить "смутное время" — больно уж долго сидит современный опричник, утративший реалии времени..., хотя смуты в отдельно взятых регионах соседних государств он уже успел организовать — где больше, где меньше. Кстати, об аналогии — характерной чертой той "постгодуновской смуты" было то, что это было время, когда открывались неслыханные ранее пути карьерного роста для людей из провинции, лишённых в "нормальное время" социальных лифтов: автомойщик мог нацепить погоны подполковника и командовать головорезами..., ой, не так — холоп, проявив "молодецкую удаль", становился предводителем целого войска ( Иван Болотников, после поражения был утоплен в проруби ).
В то время одним из основных "промыслов" татар было взятие заложников с последующим предложением их выкупа или продажей на каторгу в Азове и в Крыму..., таким образом захваченные в Московии люди попадали в качестве рабов по всему свету. Особо ценным товаром считались маленькие дети. Когда пленников накапливалось достаточное количество, чтобы оправдать "транспортные расходы", партия живого товара отправлялась в солнечный "НамКрыш", при этом детей везли на лошадях в корзинах, а остальные же несчастные шли на юга в пешем порядке.
В Феодосии ( тогда она называлась Кафа ) был самый крупный рынок по торговле людьми..., и для сильных пленников–мужчин был путь один — в гребцы на галеры. Вот таким путём в 1614 году и попал загребным на галеры Пётр Фёдорович Кикин. Он был пойман татарами при возвращении в Щурово из Зарайска, куда он ездил на богомолье — "взятъ въ полонъ былъ татаровя на подъезде отъ Николы Зарайскаго".
Спустя много лет его родной брат Иван Фёдорович ( Меньшой ), будучи посланным на воеводство в Козлов ( современный Мичуринск ) сменить там своего земляка и совладельца по Щурову — Самойлу Биркина, через пленных татар всё выведал про брата Петра и сумел его выкупить через 20 с хвостиком лет ( !!! ) после похищения, подгадав, когда тот "догребёт" на галере до Азова. Вернувшись в Щурово, Пётр Кикин уже до конца жизни не покидал родное село..., так тяжела оказалась морально и физически работа на галерах.
После его смерти селом Шурово владели два его сына — Иван Петрович ( стряпчий при царе Алексее Михайловиче ) и Василий Петрович ( ум. около 1676 г., стольник, был в свите царя ), который оказался в составе делегации Василия Бутурлина на переговорах с гетманом Запорожского войска Богданом Хмельницким о присоединении последнего к Московскому царству. Он же занимался в 1654 году описанием имущества и приведением городов Малороссии к присяге царю Алексею Михайловичу.
Женился Василий Петрович Кикин на Марии Михайловне Голохвастовой и в их браке родилось четверо сыновей — Пётр, Иван, Варфоломей и Александр. Последний из этого списка сыновей и стал центральным персонажем "Кикинского дела". Дата рождения Александра Васильевича в родословных росписях не указана, Википедия говорит, что в 1660–70 годах..., я считаю, что ближе к 1662 году — он где-то лет на 10 был старше Петра I.
Как я уже говорил выше, сначала он был бомбардиром потешного полка, потом служил денщиком ( адъютантом ) царя и был включён в состав Великого посольства, отправившегося в Европу. Далее Александр Васильевич Кикин участвовал в отдельных сражениях Северной войны, заведовал петербургским Адмиралтейством, выполнял различные поручения Петра I..., и даже в 1712 году был шафером на официальном бракосочетании государя с его второй женой Екатериной Алексеевной.
Тут стоит рассказать, что в самом конце 1714 года Александр Васильевич Кикин сильно погорел на "хлебном деле" — при поставках продовольствия армии и флоту избранная когорта чиновников–толстосумов ( князь Меншиков, адмирал Апраксин, канцлер Головкин и т.д. ) за свои деньги через подставных лиц по дешёвке закупала зерно и продукты, а потом за казённый счёт эти "друзья П....", ой, не так..., "птенцы гнезда Петрова" фактически сами у себя покупали этот провиант, но уже втридорога. Естественно, сальдо от аферы ( махинаторы около трёх лет проворачивали свои дела ) шло в карман этим господам, среди которых был и Кикин.
Для преступных схем наживы была даже создана фиктивная торговая фирма в Амстердаме и денежки оседали в тамошних банках. Как говорится, "кому война, а кому мать родна" — в то время ещё продолжалась изнуряющая Северная война ( для России она началась в августе 1700 года ), плюс "османы" не давали покоя..., и каждая казённая копейка была на счету.
Обнаружив этот "распил" государственных средств, Пётр I учинил суды и расправы над многочисленными казнокрадами ( наказали только "мелких" чинуш — им жгли языки калёным железом, клеймили, ссылали в Сибирь, казнили ...), но при этом его "лучший кореш" светлейший князь Меншиков был царём прощён, а Кикин прикинулся "шлангом", сымитировав апоплексический удар ( инсульт ) — у него отнялась речь..., и на все вопросы следствия он только таращил глаза и мычал.
Царь не стал трогать "болезного", тем более, что за него заступилась царица Екатерина Алексеевна ( это видно из письма английского резидента в России Джорджа Маккензи от 3 декабря 1714 г. ), а лишь заставил того заплатить в казну большой штраф и отправил подальше от своих глаз в Москву.
Именно тогда Кикин часто бывал в Щурове, где к нему "вернулся язык и хорошее настроение". В это же время на "левые" деньги Александра Васильевича в Петербурге продолжалось строительство "Кикиных палат". Возможно, что именно тогда часть утаённых денег ( в немереном количестве ) была сокрыта где-то в Щурове.
Опала Кикина длилась недолго..., Александр Васильевич был прощён и снова стал служить государю, но уже без привычного "доступа к телу"..., но чтобы по-прежнему быть в курсе настроений царя относительно себя любимого, ему пришлось заводить при свите Петра I агентуру в лице камер–пажа Семёна Баклановского..., естественно, оплачивая такую услугу.
Во время побега царевича Алексея за границу, Кикин прекрасно понимал, что если царь в ближайшее время не "двинет ноги" ( а предпосылки к этому были ), то с ним самим может случится всё что
