Наши (перевод) книги Мусишкяй - Рута Ванагайте

 
<dd>  Зурофф  говорит речь. Все фотографируются  с  ним. Когда  наконец  обед заканчивается, политики садятся  в черные   автомобилях с водителями и венками и отправляются воздать дань памяти жертвам Холокоста в лесу Паюосте. Туда едем и мы в  «Шоа автомобиле», как мой автомобиль зовет Зурофф.   Охранники  посла  внимательно  наблюдают   за окрестностью  места  убийств. Посол выступает с речью. Он удивлен (или, может быть, совсем нет), почему власти Литвы, власти Паневежиса оставляют  присмотр  могил  добровольцам  школьникам.
<dd>  
<dd>  Мэр Паневежиса тоже здесь. Он говорит несколько фраз о Холокосте: очень жаль, что мы будем помнить навсегда и так далее.Возлагает венок. Кортеж  отбывает.
<dd>  Мы остаемся на месте  убийств,  остаемся  втроем с одной  учительницей  из  Паневежисе, чьи ученики приводят  в  порядок  место  гибели  евреев  Паневежиса.
<dd>  
<dd>  Учителница: Одна   знакомая, в  Паневежисе, в  1941 23 августа он наблюдала  как   детей  везли  в  лес Паюосте через окно школы. Когда  грузовики
<dd>  остановились, некоторые из детей не двигались с грузовика, а другие   спрыгивали  и бежали к  яме. Палачи  были смертельно пьяны. Все литовцы. Затем они расстреляли  тех  детей  и вылили  на  этих детей
<dd>  негашеную  известь, чтобы не было  запаха. Засыпали  очень  немного. Эти дети все находятся в  крайней  траншее. Каждый год мы  приводим  в  порядок  эту   братскую могилу с нашими детьми, а несколько лет назад мои дети нашли золотой  зуб.
<dd>  Были  очень шокированы.
<dd>  
<dd>  
<dd>  255
<dd>  
<dd>  Правда, один  убийца  евреев похоронен   в Паневежисе, а его могила по этот   день  без креста - родные  ставят,  а  кто  то  всё  опрокидывает. Все знают, что он стрелял   в евреев ...
<dd>  
<dd>  Эфраим: Вот один из многих старых памятников, построенных в советские времена. На этом ничто не написано на литовском и даже  на  русском языках с ошибками. Но здесь, по крайней мере, трава скошена, и, оказывается,  это   сделали  студенты.
<dd>   Но если на литовском языке нет надписи, никто  из   сюда  пришедших  не  поймет, кому  был построен памятник и что здесь произошло. Никто не знал бы, что огромная   насыпь  на краю территории отмечает отдельную массовую могилу еврейских детей Паневежиса
<dd>  
<dd>  Рута: Не понял  бы, если бы не нашел  золотой зуб...
<dd>  
<dd>  Поскольку ученики  приводят  в  порядок   массовые захоронения, властям нечего вмешиваться. Они могут приезжать с цветами,  как  сегодня сопровождая   посла  Израиля. И если
<dd>  
<dd>  256
<dd>  
<dd>  И если мы спросим  прибывшего  вице-мэра или мэра, почему город ничего не делает, чтобы почтить
<dd>   7 000 человек, которые тут  погибли, ответ будет один: мекание или тишина.
<dd>  
<dd>   И то, и другое будет означать то, что мы  и  так знаем: «Ибо они не  наши ...   Там  есть  евреи, и пусть  они  приводят  в  порядок  еврейские  могилы». Или школьники, если хотят. В конце концов, это гражданское   образование, не так ли?
<dd>  
<dd>  Учительница   сопровождает нас в краеведческий  музей  в центре города. Прощаясь напомнает   нам, чтобы   мы никогда не упоминли   ее имя и фамилию. Известно, что могила  1609   еврейских  детей Паневежиса.
<dd>  
<dd>  
<dd>  257
<dd>  
<dd>  не упомянем.   Ещё  попадет  кому  нибудь ... Музей находится рядом с  другим  музеем - специальным, посвященным истории Саюдиса, расположенном   в доме  убитого еврея.
<dd>  В Краеведческом   музее  нет  экспозиции  об евреях Паневежиса или об  их   массовом  убийстве. Нет  так нет. В конце нашего путешествия   Эфраим, кажется  проявляет  все меньше и меньше терпения, и не  с  того  ни с  сего, вступает в спор  с  молодым  музейным  работником.
<dd>  
<dd>  Эфраим: Паневежис был одним из самых важных  центров  еврейской   жизни   и культуры   в довоенной Литве. А   вы   это  знаете?
<dd>  
<dd>  Музеолог: Всё может быть. Но, я думаю, вы должны поговорить обо всем этом с нашей еврейской общиной.
<dd>  
<dd>   Эфраим: Конечно, я уже был у  них. Но я думаю, что если вы работаете с историей города, а значительная часть городского населения были евреями, которые способствовали развитию города, к культуре, которая сделала Паневежис знаменитым во всем мире.
<dd>  
<dd>  258
<dd>  
<dd>  А  вы  это  знаете? И  знаете, почему имя Паневежиса известно во всем мире? Потому что здесь была ешива. Адрес ее  теперь ул. Саванорю. 11. И
<dd>  по  сей  день   в Израиле есть   Паневежская  ешива. Это важно? Не имеет значения?
<dd>  Или   вы хотите сказать мне, что история еврейской общины - это не история Паневежиса? Это были «не ваши», а  другие, которые чужие  вам  люди?
<dd>  
<dd>  Музеолог: Думаю, вы могли бы подать жалобу в правительство. На самом деле, пишите  городским властям. Они - наши основатели, и они решают, что показывать и что не показывать в этом музее.
<dd>  
<dd>  Эфраим: Но я хочу спросить вас, дала  ли эта   община    что  нибудь  городу?
<dd>  
<dd>  Музеолог: А  я  вас. Сколько людей в мире знают Паневежис из  за   того, что вы говорите?
<dd>  
<dd>  Эфраим: Четыре миллиона.
<dd>  
<dd>  Музеолог: Вы так думаете?
<dd>  
<dd>  Ефрем: Я знаю это. Паневежис был уникальным.
<dd>  
<dd>  Музеолог: Хорошо, я подумаю  об этом. Я рад, что услышал это, потому что теперь я смогу рассказать об этом и посетителям музея. Всего   хорошего.
<dd>  *
<dd>  Осужденные округа Паневежис, участники Холокоста, социальный
<dd>  портрет (исследования  Римантаса  Загрецкаса):
<dd>  Профессии:
<dd>  Из 47 человек, 22 крестьянина, остальные профессии: 5 учителей, 3 сторожа,, 2 швеи, 2 сельскохозяйственных рабочих, а также страховщик,
<dd>   почтальон, бухгалтер, кузнец  и  заготовитель  торфа.
<dd>  
<dd>   Образование:
<dd>  
<dd>  Из 47 человек  24 неграмотных  или  закончили до  3  классов  начальной  школы. *
<dd>  
<dd>  * Rimantas Zagreckas. Holokausto dalyvio socialinis portretas. Iš: Genocidas ir rezistenci­
<dd>  ja, 2012, Nr. 1 (31), p. 75.
<dd>  

<dd>  
<dd>  
<dd>  
<dd>  259
<dd>  
<dd>  
<dd>  РАЗГОВОР  С  ВРАГОМ. KАУНАС-ВИЛЬНЮС
<dd>  
<dd>  Эфраим: Мы еще не говорили о антисемитизме в Литве ...
<dd>  
<dd>  Рута: Хорошо, давай поговорим. Я не могу скрыть, что некоторые из моих друзей или знакомых значительно антисемиты. Только поколение моих детей - нет. Я понимаю тех людей, которых я знаю. Мы все приехали из деревень. Лишь несколько процентов литовцев до войны жили в Вильнюсе.
<dd>  А в других городах, кроме Каунаса,  не  больше. Наши дедушки и бабушки и дедушки и бабушки были не очень хорошо образованы, тогда
<dd>  они, естественно, приняли   все законы, установленные Церковью и, вместе, суеверия. Когда наши родители отправились жить в города, евреи там  исчезли.
<dd>  
<dd>  Я имею в виду литовских евреев литваков - образованных, высококультурных людей. Люди в книге. Мое поколение не знает литваков, может быть, даже  не встречались  с ними. Они были убиты или покинули Литву в   советские  времена за границу.
<dd>  
<dd>  Другие   евреи - с территории СССР, русскоязычные, часто просоветские, и плохо образованные прибыли на  место  литваков   после войны. Они  получили квартиры, работу,
<dd>  
<dd>  
<dd>  Потому что официальный официальный язык был тогда русским, поэтому все двери были открыты для них. Конечно, мы не связывались с этими евреями. Мы не уважали  их, я думаю, и они нас, потому что они не интересовались  нашей культурой, не изучали наш язык.
<dd>  
<dd>  Эти советские евреи окончательно уничтожили наше желание  интересоваться еврейской культурой и еще больше укрепили стереотип еврейского коммуниста в наших умах. Можно  ли   обвинить нас в том, что  мы были антисемитами? Наш антисемитизм, унаследованный от наших дедушек и бабушек, усилил послевоенное советско-еврейское вторжение.
<dd>  
<dd>  Эфраим: Но вы учились в университетах, и вам приходилось встречаться с еврейскими учителями, которые открыли вам глаза на более широкий мир истории, философии ...
<dd>  
<dd>  Рута: Что вы говорите? В конце концов, мы окончили советские университеты, где большинство учителей нам  открывали  глаза  в марксистско-ленинский мир. Только  некоторые, которых  не выловила  советская госбезопасность, были другими. Возможно, среди них были  евреи, но я этого не слышала. Я сама  училась в Москве, и я встретила  много чрезвычайно интересных евреев, потому что Москва была центром еврейских интеллектуалов, ученых и художников. Но в Литве этого не было. Мы, литовцы, не знаем нашу собственную еврейскую культуру. И чем меньше мы знаем, тем больше места  суеверим, тем сильнее наш старый добрый антисемитизм.
<dd>  
<dd>  
<dd>  260
<dd>  
<dd>  Эфраим: Это очень интересный аргумент. Это объясняет многое, например, почему многие из ваших родственников или знакомых, с которыми говорили о книге, глядят на нее  отрицательно. Эти люди, вероятно, умные и образованные, но все, что имеет отношение к еврейским темам, им неприемлемо. Как будто в  их сознании  была одна глухо  закрытая  дверь.
<dd>  
<dd>  Рута: Я не сломаю эту дверь, чтобы добраться до сознания этих людей. Никто не разобьет Дверь откроется, когда  откроется, когда этому придет время. В этом смысле мы, вероятно, являемся потерянным поколением. И уже  не изменимся.
<dd>  
<dd>  Эфраим: Вы, наверное, правы. Потерянное поколение. Люди, с которыми в Литве  я  говорил  все эти 25 лет  и были  представителями этого поколения.
<dd>  
<dd>  Рут: Они смотрели на тебя и думали, что этот еврей, конечно, также просоветской, кроме того, он  делает деньги на  Холокосте. Это его  бизнес.
<dd>  
<dd>  Эфраим: То, что я должен делать, чтобы ваше мнение обо мне изменилось?
<dd>  
<dd>  Рута: Дай нам деньги. Поделись.
<dd>  
<dd>  Ефрем: Нет. Вы слишком коррумпированы ... А что,  по  вашему  мнению  взгляд  людей  этого  поколения  на  евреев   говорит  о    нынешнем литовском обществе?
<dd>  
<dd>  Рута: Вы сами  знаете, что говорите.  Говорят, что мы должны винить Советы  за   много  больше вещей, чем до сих пор думали. За  свой антисемитизм тоже.
<dd>  
<dd>  Ефрем: Но литовцы были антисемитами до прихода Советов. Они только ухудшили ситуацию.
<dd>  
Рут: Да. Советы  ситуацию  ухудшили. И теперь мы очень плохие.
<dd>
<dd>




<dd>                        Каунас
<dd>  
<dd>  
<dd>  В конце  XIX века в Каунасе проживало 25 548 евреев (35,9 процента от общей численности населения города).
<dd>  
<dd>  2015 ГОД
<dd>  
<dd>  Гараж «Летукис». Здесь в 1941 году 27 июня произошло  одно   из первых и самых страшных массовых убийств евреев в Литве. В  присутствии  любопытной  толпы,  металлическими  стержнями  забили  насмерть  52-х   евреев    Каунаса.   
<dd>  Убивали, как рассказывают отпущенные  из  тюрьмы заключенные ранее  пытаемые НКВД
<dd>     Один из них позже сказал, что он делал   это  охваченый  гневом, а потом очень сожалеет.Впервые нас сопровождают не литовцы, а еврей, известный старый  знаток  еврейского Каунаса Хаим Баргман. Его  имени  скрывать, слава богу, как  и  других людей, сопровождающих нас ... Он не