НАУКА ВЫЖИВАТЬ. ЖЕСТОКИЙ РОМАН

как не странно получилось. Потом решил, что надо и замок до ума довести. Зря я за это взялся!.. Непредвиденные трудности появились сразу. В начале у одного самореза отломилась головка, и пришлось его извлекать пассатижами. Потом другой шуруп оказался завернутым под 45 градусов по отношению к плоскости двери.
- И какая «умная Маша» делала это! – воскликнул я адресуясь к Тимофею, который подавал мне инструмент.
Жена взорвалась ее возмущению по обыкновению не было предела.
- Маша! Хренаша!!.
И как всегда мат -перемат
Оказалось, что этот шуруп именно она и заворачивала. Тем не менее, жена позволила мне закончить работу. Не жить же ей с открытой дверью. В самом деле.
Хуже, что чуть позже я понял – Юля была права. Иначе этот шуруп завернуть было просто нельзя. Дверная коробка доведена до такого состояния, что… Кругом одна щепа. Закончив работу, я ушел.
В Мончегорске мы разговаривали в предпоследний раз.
 
Накануне восьмого марта вечером я постучал к Юлёше.
- Завтра гулять пойдем?
- Заходи за нами часов в 12.
- Хорошо.
Утром следующего дня я врезал замок в комнате одной из соседок на 4- этаже. Закончил шабашку, спустился вниз. Смотрю, Юля с детьми  по коридору идет. В руках пакеты с вещами.
- Вы куда?..
- Гулять.
- А это что? – я показал на сумки.
- Это на помойку.
- Подождите меня. Только оденусь. Пару минут буквально.
Заскочил в свою комнату, быстро оделся. Вышел. Их уже нет. Пошел к остановке. По дороге встретил соседку: «Они уехали на маршрутке». Беру такси, обозначаю задачу – догнать микроавтобус. Догнали. На пл. Революции вижу, где никогда никакой революции пока не было, – выходит моё семейство.
- Вы куда?
- На Кудыкину гору. Мы уезжаем. В Оленегорск. 
Я понял, что это не просто турпоездка. Больно уж вещей много.
Дошли до автовокзала. У кассы выяснилось, что на старшего сына надо брать билет.
- Заплати за Тиму, - попросила Юля.
Я отдал предпоследние 100 рублей. На последнюю сотню купил билет себе. Сели в автобус. Жена с детьми сзади, Я чуть поодаль.
«Главное – мы вместе, - думал я всю сорокаминутную дорогу, -никуда их не отпущу!»
 
На железнодорожном вокзале Оленегорска Юлька заняла очередь в кассу. Чуть позже стало ясно – преждевременно. До отхода Вологодского поезда билеты на другие рейсы не продают. Мы посидели рядом. Тимофей откровенно хамил мне. Слово «заткнись» не сходившее у него с языка было, самым мягким его выражением. Порывшись в карманах, я обнаружил там немного мелочи.
- Чай будем пить?
- Возьми.
Купил по стаканчику каждому. Себе, как всегда, кофее. Начали продавать билеты. Юля встала в очередь. Вышел покурить. К вокзалу подъехал «Соболь» того самого водителя, что вёз нас первого января 2011 года отсюда в Ревду.
- В Ревду? – спросил он.
- Сейчас решим.
Вернулся в зал ожидания.
 
- Юля! Там тот самый дядька стоит, что увозил нас от сюда в Новый год. Давай в Ревду поедем. Подумай, там ведь всё есть. Даже холодильник. Вы там, а я в Мончегорске буду. Пойдет?
- Не хочу я в Ревду. Что там делать? Подумай. Там мне совсем плохо будет. Не хочу. Не хочу!
- Юлёша, подумай лучше ты, куда, зачем ты едешь?: Кто тебя ждёт в Питере?
- В Ревду я не поеду. Не хочу.
Теперь мне кажется, что жену в тот момент можно было уговорить. Через четверть часа выяснилось, что плацкартных билетов в Питер нет. Только купейные за 3 200 р. Юлька присела рядом с детьми. Я пошел в туалет. Вернулся. Их нет. Обнаружил – в снежки играют не далеко от вокзала.
- Что ты будешь делать дальше? – спросил я.
- Так и будем здесь на вокзале тусоваться. До завтра.
- С детьми?!
 
Ребята наигрались, мы пошли в тепло. Ко мне подошел полицейский.
- Ваши документы? – спросил он.
Я достал «Временное удостоверение личности».
– Что вы здесь делаете?
- Да вот пытаюсь жену уговорить, чтобы глупостей не делала, детей не увозила. Коротко объяснив ситуацию, попросил полисмена поинтересоваться у Юльки ее дальнейшими планами.
- Подождите, вот только поезд на Москву провожу и  обязательно поинтересуюсь.
 
Снова я подошел к своим. По трансляции объявили: «Скорый поезд номер 211 Мурманск - Москва прибывает к первой платформе. Стоянка поезда 10 минут».
- Ты сможешь с проводником договориться, чтобы за 2000 р. нас до Петрозаводска довезли?
- Попробую.
Подошли к плацкартному вагону.
- До Петрозаводска возьмёте?
- Идите к 8-му вагону. Там бригадир.
Идем к восьмому.
Проводница на площадке услышав в чём дело, позвала бригадиршу. Появилась баба поперек себя шире. Одутловатое лицо сорокапятилетнего бригадира украшал красно-картофельный нос. Узнав в чем дело, она спросила:
- А где дети?
- На вокзале, - ответила Юля.
- Давайте скорее. Пять минут осталось.
- Не торопись, - сказал я, – я поезд подержу.
Юля побежала за потомством.
- Их за две тысячи, а меня бесплатно. Я за вас дежурить буду, и лед на остановках скалывать.
- Нет. Тебя не повезем.
Подошла Юля с сыновьями. Когда они поднялись в вагон, я встал одной ногой на нижнюю ступеньку и взялся левой рукой за поручень.
- Его не берите, ни в коем случае, - сказала жена.
 
Поезд мягко тронулся. Я схватился за другой поручень правой рукой и встал на подножку. Проводница, изображая из себя Александра Матросова, стала защищать вход в вагон. Под ногами простучала пара стыков. Поезд набирал ход.
- Не пускайте его! - завопила бригадир.
Состав разгонялся. В недосягаемом для меня тамбуре появился какой-то мужик в джинсах и красной футболке. Ногой он бьёт по пальцам левой руки. Только бы до выхода, до конца станции продержаться. В чистом поле на скорости побояться спихивать.
Оглянулся назад. Поезд бегом догоняет уже знакомый транспортный полицейский.
Промелькнула мысль: «Ну всё. Приехали! Теперь с ментурой забот не оберешься.
Проводница пытается отцепить от поручня пальцы моей правой руки. Я чувствую, что кто-то снимает меня со ступенек площадки. Оказавшись на земле, оборачиваясь. Вижу того самого полисмена.
- Ты даешь! – восхитился он, - иди на трассу. Догонишь поезд. Давай, удачи!
- Спасибо! – сказал я и быстро пошел к шоссе М18.
Всё вышеизложенное заняло не более полутора минут.
 
В «Жигулях», что подхватили меня в Оленегорске понял, подумал заезжать в «Лосиноград» смысла нет. Лучше так. Без документов. Без денег. С одной лишь призрачной надеждой – догнать поезд.
Водитель «Жигулей» ехал в Апатиты и, соответственно, высадил меня у поворота к этому городу.
 
Около 11 вечера. Я снова на трассе. Мороз крепчает. Вокруг абсолютная темнота иногда прорываемая светом фар. Мёртвую тишину только изредка нарушает шум  двигателя проезжающего мима автомобиля. Кипятка нет, курева тоже. Небольшой запас растворимого кофе. И некое воодушевление. И это всё. Совсем всё.
Минут через 40 около меня остановилась шикарная иномарка. Первая мысль: «Водитель весьма успешный бизнесмен». Однако разговорившись, я понял, что рядом со мной обыкновенный электрик с Ковдорского рудника. Туда и едет. Высадил он меня у кафе «Пиренга». Речка в честь, которой названо заведение общепита в двадцатиградусный мороз шумела  своим перекатом чуть впереди.
Зашел в кафе. Выпил кофе. Кофе свой, кипяток из местного электрочайника.  Позвонил в «02». Попал в Полярные зори. Объяснил ситуацию. Сказал, что, мол, жена на учёте у психиатра состоит. На другом конце провода, пообещав, что поезд проверят, пригласили зайти утром.
И снова на трассу. Голосую, машу рукой. Всё без толку. Все мимо. Да и интервал между автомашинами от пяти минут до пятнадцати. Чувствую – замерзаю. Обратно в кафе. Согрелся и снова на трассу. И снова, и снова машу рукой. Каким я  только богам не молился, чтобы этой морозный кошмар закончился. Бесполезно.
До четырех или половины пятого я «стопил». Напрасно. Потом замерзнув, устав, и поняв бесперспективность складывающейся ситуации последовал примеру буфетчицы и поварихи из «Пиренги». Завалился спать на деревянную скамейку.
 
Когда я проснулся, было уже почти светло. Минут 15 на трассе и тормозит «Шевроле». Надпись на заднем стекле – «Спасибо деду за победу!».
И впрямь внутри автомобиля два деда. В Кандалакшу на рыбалку едут. На повороте к райцентру:
- Тебя здесь высаживать?
- Нет, давайте лучше до города, - ответил я, надеясь на какие-то положительные результаты своего ночного обращения в правоохранительные органы.
Высадили меня в получасе ходьбы от вокзала.  Пока я там транспортную полицию искал, пока объяснял что к чему… Пока полисмены дозвонились куда следует… В сухом остатке: к поезду № 211 подходил наряд. Но ограничившись разговором с бригадиром, проверять состав не стал. Начальница поезда само собой разумеется заверила полицейских – безбилетных в поезде нет.
Ладно. Еду дальше. Добрая душа довозит меня до выхода из города. Пост ГИБДД у Кандалакши оборудован, будто бы на случай внезапного начала войны.  Или  крупномасштабного теракта. Сотрудники проверяют мои документы.
Голосую. Удача! Останавливается фургончик-цветовоз. Он едет в Петрозаводск. Доезжаю на нем до Пушного. Здесь мой водитель Паша собирается вздремнуть.
Дорогой я рассказал Паше о своих злоключениях и тот одолжил мне 200 рублей. На еду и курево.
Перекусив, снова стоплю. Минут через 40 какой-то мужичок подбрасывает меня еще километров на 7 вперед. «Лучше плохо ехать, чем хорошо стоять», как говориться. Мужичку влево, на дачу. Я остаюсь на дороге. Голосование затягивается часа на два.
Одни едут мимо меня «не повернув головы кочан, и чувств никаких не изведав»,  будто перед ними сухая древесина, а не человек. Другие рады бы взять, да некуда. Или машина – полна коробочка. Или вещей до едрени фени. Наконец тормозит молодая пара. Он инженер-строитель, она – сотрудница Сбербанка.  Едут в Петрозаводск. На повороте к Сегеже останавливаемся перекусить. К себе за стол не приглашают.  Мне остаётся только пить кофе. Без сахара.
Снова едем. К тому времени без сна у меня уже больше полутора суток. Начинается натуральное недержание речи. Бедные молодые люди, наверное, уже не рады, что взяли меня. Правда, на подъезде к Петрозаводску я вздремнул минут 30-40.
Если не считать природы и погоды (здесь нормальные, высокие сосны, ёлки и березы, не полукарликовые как в заполярье, здесь весна во весь рост, а в Мурманской области во всю зима продолжается) карельская столица  ничем не обрадовала. 211-й скорый прошел несколько часов назад. Юля из Петрозаводска никаких железнодорожных билетов не брала. (Может на автобусе уехали? На электричке? Именно так на собаках Юля с двумя детьми  и добиралась до Питера.
Тут мне бы по скорее продолжить свой путь за нею до Санкт-Петербурга. Но как же работа? Плевать на нее надо было.
Но тогда я решил возвращаться назад. Ночью из Петрозаводска уехать не удалось. Переночевал в придорожном кафе. Утром, в начале до Кондопоги на автокране, потом до Медвежьегорска с каким-то вахтовиком едущим ремонтировать Беломоро-Балтийский канал. Потом на лесовозе к Сегеже. Потом длительное стояние у кафе, где меньше суток назад я пил кофе. Наконец после нескольких часов бесплодного голосования и дополнительных приключений, около меня тормознул трейлер. За кабиной с жёлтыми мигалками телега. На ней здоровенная напоминающая сигару бочка из серебристого металла. Водитель, даже не слушая, куда