История смешная до слез.
Перед ним была дверь.
Временами она шаталась, временами шевелилась. Надо было сосредоточится, чтобы попасть ключом в замочную скважину, на которой иногда прорастала шерсть.
Наваждение требовало, чтобы его скинули.
Володя вернулся в ванну и снова подставил голову под холодную воду…
Открыв дверь, он оказался на лестничной площадке. После недолгой борьбы с кнопкой вызова лифта он спустился вниз.
Мело.
Заметало все.
Подъезды.
Первые этажи.
Подворотни.
Вглядевшись сквозь снежную мглу и туман Володя, с трудом, на противоположной стороне улицы вновь обнаружил магазин "24 часа".
Там с некоторыми трудностями ему удалось приобрести вожделенную водку.
Первый раз к бутылке он приложился сразу в магазине.
Вышел.
По-прежнему мело.
Снег мрачно нависал с веток, с крыш, козырьков подъездов, грозя превратится после ближайшей оттепели в убийственные сосульки.
Проходя сквозь глюки и ужастики порожденные его собственным воображением, где фигурировали мертвый отец, живая мать, многочисленные любовницы, предполагаемые дети… Володя вернулся к себе.
Дохлебав до половины бутылки он заснул непрочным, потным и тревожным сном.
Ветер продолжал по страшному завывать, когда он проснулся. За окном доматывала свои последние часы непроглядная ночь. Володя встал, нашарил сигареты, спички, закурил. Вторая затяжка вызвала жесткий позыв рвоты…
Через несколько часов он очнулся.
В дверь звонили. Звонили настойчиво. Видимо давно.
Пересиливая себя Вова кое-как встал. Одеваться не требовалось. Он спал в одежде.
Открыл, не спрашивая: "Кто?".
На пороге стояла Лена.
- Привет! – выдавил он из себя, слегка онемев.
- Здравствуй! –можно войти?.
- Да, да, конечно. Проходи. Что случилось?
- Почему что-то должно обязательно случится? Впрочем ты прав. Случилось. Я ушла от мужа.
Володя молчал, мало что понимая.
- Ну и вид у тебя! Какой день пьешь?
- Третий… или четвертый… Ты проходи на кухню. Я сейчас чайник поставлю.
- Давай лучше я сама, - сказала Лена глядя на прыгающие в его руках спички, - почему ты ничего не спрашиваешь?
- Захочешь, сама расскажешь, - произнес он наливая водку в чайную чашку, - будешь?
- Нет уж. Увольте-с. Тебя хоть прямо в агитплакат вставляй о вреде пьянства и алкоголизма.
- Вставляй, - равнодушно махнув рукой он опрокинул в себя содержимое чашечки с цветочками.
- Полегчало?
- Сейчас приживется. Так что случилось?
- В общем ничего. Надоели друг другу.До смерти. Скорее он мне.
Володя непонимающе взглянул в ее глаза.
- Ты представить себе не можешь, какой он скучный, однообразный, да еще к тому же скупой. Надоело ругаться из-за каждой мелочи, из-за каждой ерунды. Молчишь, так он еще хуже орет.
- - Мишка-то?
- Ну да.
- И чтобы понять это потребовалось 5 лет?
- Меньше. Основное время ушло на то чтобы принять решение.
- И ты приняла?
- Да, - четко произнесла Лена.
Помолчали.
- Смелая ты. А если бы я был не один?
- Ну что я тебя не знаю, что ли?
Володя набулькал еще водки. Выпил.
- Может хватит? – мягко спросила Лена.
- Да. Пожалуй. Лучше не будет.
- Хуже тоже. Ложись. Тебе надо поспать.
- А сколько сейчас времени?
- Уже десять.
- Утра?
- Ты совсем уже!.. Вечера!!!
Он лег, на этот раз разделся.
Когда Володя проснулся за окном во всей своей белизне и прелести сияло солнечное зимнее утро.
- Куда поедем?
- А ты куда хочешь?
- Куда-нибудь за город.
- В Павловск?
- Нет. Мы туда с мужем почти каждые выходные ездили. Причем спорили до ожесточения и хорипоты каждый раз – в Пушкин или в Павловск ехать.
- Что ж, изберем другое направление.
Они вышли из дома, по дороге зашли в соседнее кафе. После того как Вова заказал кофе и бутерброды, знакомый бармен вопросительно посмотрел на него:
- И все?
- Сегодня все.
Потом был Финляндский вокзал с его толчеей рыбаков и лыжников. Они сели в первую попавшуюся электричку. Вышли в Репино. Почему именно там? На этот вопрос наверное никто не ответит.
Морозный воздух доделал с Володей то, с чем не до конца справился 12-ти часовой сон.
Обратно поехали на автобусе. Хоть и дольше, но романтичнее. Так Лена сказала. По дороге, в электричке, на берегу залива, в автобусе они говорили, говорили, говорили, вспоминая общих знакомых, рассказывали друг другу. Но к серьезному не подступались. Будто боялись чего.
Когда приехали в город, он спросил:
- Ну что, домой?
- Да, только за чемоданом заехать надо. К подруге.
- Хм, а почему ты вещи у подруги оставила?
- Во- первых, она живет рядом; во вторых, ты действительно мог быть не один.
Лена зашла в дом одна. Он курил внизу.
Поднялась, позвонила.
- Ну что, возвращаешься? – с улыбкой спосила Наташа.
- Смотря к чему.
- То есть?
- Возвращаюсь к любви.
- Смотри, не пожалей. Променяешь "Быки на индыки".
- ???
- Быка на индюка. Это по-украински. И чего тебе не хватает? Не понимаю.
- Любви. И широты. И непредсказуемости.
- Ну, последнее, судя по твоим рассказам у тебя будет в избытке. Удачи!
- Спасибо! Созвонимся!
- Это все? – удивленно спросил он, глядя на елдиснтвенный чемодан.
- Что все? – переспросила Лена.
- Все твои вещи?
- Все. Почти. Я когда-то где-то читала книгу… Там говорилось, что все что может понадобиться человеку, легко умещается в одном чемодане. Если что-то понадобится потом заберу.
На такси они вернулись домой. Володя поймал себя на том, что он в своих мыслях уже называет свою холостятскую и довольно неприглядную квартиру их общим домом.
И снова была ночь. На этот раз их ночь. Они отдавались друг другу с такой беспощадной яростью, как будто хотели компенсировать потерянные годы. Пресыщение не наступало. В четвертом часу утра он счастливый, обессиленный, но не насытившийся до конца откинулся на подушку. Лена уютно лежала на его руке. Друга рука держала только что зажженную сигарету. Они молчали.
- Страшно подумать, тихо произнес он.
- Да… действительно… страшно…
- Ты о чем?
- А ты?
- О том, что ты могла не прийти тогда утром.
- Я тоже. Слушай, - после недолгой паузы спросила она, - а если бы я не пришла, ты так бы и продолжал звонить три раза в год? На 8 марта, в мой день рождения, и под Новый год?
- Наверное…
- И не сделал бы ничего, чтобы снова сблизится, завоевать меня?
- Я убедился в бесперспективности этого. Пять лет назад.
- Странные вы, мужики. Сначала осаждаете, как неприступную крепость, потом исчезаете…
- Да я наверное больше бы и не звонил.
- Почему?
- Скоро бы уже допился.
- Но ведь ты меня нашла!
- Слава Богу!
Он прижал ее к себе. Их тела снова переплелись.
Утром, хотя навряд ли можно назвать утром первый час дня, он проснулся раньше ее. Осторожно высвободил руку. Нашарил тапки. Вышел на кухню. Закурил. Поставил кофе.
Лена не дала ему принести чашки в комнату. Она появилась на кухне сама.
- Как чудно пахнет!
- Сейчас будет готово.
-Чем сегодня займемся?
- Не знаю. Вообще-то надо работу искать. Не век же по халтурам бегать.
- Лучше отдохни еще. А то вид у тебя не больно презентабельный. И потом, сегодня воскресенье.
- А ты что будешь делать?
- Ну я занятие себе всегда найду. У тебя наверное стирки накопилось?
- Вот еще чего не хватало! Я в прачечную сдаю.
Их спор закончился тем, что они снова завалились в постель.
Следующий день начался с телефонного звонка. Обнаружил себя старый приятель.
- Здорово! Жив еще? Как дела?
- Ничего идут дела, голова пока цела…
- Слушай, разговор есть.
- Давай.
- Не по телефону.
- Что за секреты?
- Большие тайны.
- Мадридского двора?
- Почти. Давай сегодня на Гостинном дворе в шесть вечера.
- Давай.
Впервые за три дня он оставил Лену одну.
После встречи они с Саше прождали минут 15 еще одного человека.
- Дима, - представился он, - извините ребята, припарковаться никак не мог. Поехали.
Они рванули по сумрачно-весеннему городу. Попетляли по центру и выскочили на набережную. По набережной, через Охтинский мост, через площадь в небольшую тупиковую улочку. Остановились. Поднялись на 4-й этаж. В двери квартиры был видео-глазок, а в прихожей сидел охранник. Это наводило на некоторые размышления…
- Зравствуйте, проходите…
Володя вышел из загадочной квартиры спустя часа три. Вышел и привычно оглянулся, надеясь обнаружить за собой слежку. И подумал о том, что уже давно т а к не оглядывался. Пройдя несколько десятков метров он снова оглянулся. В течении этих часов он слушал историю о сватке кланов в питерской похоронке. Сражение за могильный Клондайк шло не первый год. Отношения обострялись. Счет уже шел на трупы. На двоих сидевших с ним за одним столом совершались покушения. В третьего стреляли - 7 пуль. Еще одного взрывали.
Цель разговора была проста - обеспечить публикацию в одной из газет. Конечно же эти люди хотели представить себя "белыми и пушистыми". Но на самом деле, Володя это понимал, это совсем не совсем соответствовало действительности. Теперь, шагая по городу, и проверяя слежку он пытался проанализировать разговор и представить на сколько надо разделить полученную информацию.
"Да журналистика ревнивая дама, которая хочет отдаться по любви, но почему ее все время стремятся использовать, как проститутку?" - думал Володя. Если коротко, то одна группа пыталась вести войну против другой. Пока безуспешно. "другие" благополучно выжимали конкурентов из всех доходных мест. "Да если эти ребята решили обратится к прессе, то дело у них совсем швах", - думал он. До сих пор в похоронке предпочитали делать все более чем шито-крыто. В случае чего, сами же и похоронят, - " Как бы не меня самого," - усмехнулся Володя в очередной раз оглядываясь. Его опыт показывал, что правых в таких делах не бывает.
Домой он вернулся усталый и озабоченный.
- Ну как? - встретила его Алена.
Холостятская берлога сверкала чистотой и уютом.
- Здорово!
- Ты доволен? Я только твой стол трогать не стала.
- Правильно.
- Ты чего такой смурной? Тяжелый разговор был?
- Да уж--ж-ж-ж.. Такой тяжелый, что лучше и не рассказывать.
- Интересное дело?
- Офигительно!
Один достаточно разумный коллега, съевший собаку на такого рода расследованиях привык размазывать их результаты тонким слоем по газетной полосе. Тема оказалась востребованной Бандиты- беспредельщики, менты… - романтика! Потом коллега стал на туже тему книжки писать. Иногда даже с претензией на документальность. Правда те же бандиты над его творениями откровенно смеялись. И однажды, после очередного заседания суда над одним из "авторитетов" просили передать не в меру плодовитому автору, чтобы
