деловую встречу она собрала чемодан, отнесла его к подруге и поехала к Володе, оставив мужу записку, что больше ТАК жить не может.
Он в то время просто существовал. Жил особо не задумываясь о будущем. Одна депутатша Госдумы как то в его интервью повторила Льва Толстого "Делай то что должно, и пусть будет то что будет". Эти слова запали ему в душу. По этому принципу он и жил. По крайней мере иногда
Журналист отличается от писателя, как алкоголик от пьяницы. Писатель хочет – пишет. Не хочет – не пишет. Журналист хочет писать – пишет. Не хочет – тоже пишет. Сюжеты у писателя конечно в основном возникают из жизни. Но всегда можно что-то домыслить, что-то исключить, а что то вовсе придумать. А во "второй древнейшей" это делать запрещено. И любое, самое заурядное событие надо описать так, чтобы читателю было интересно. Это еще называется сделать из дерьма конфетку. Даже над самой незначительной заметкой нужно работать так, как будто ты пишешь в последний раз в жизни. И после смерти судить о тебе как о профессионале будут именно по этому материалу. Все это изматывает до предела. И физически, а главное морально. А отдых от перегрузок в России – один. Последствия "отдыха" не замедлили сказаться. Владимиру предложили уйти из газеты по собственному желанию. Он даже обрадовался. Впервые за много лет почувствовал себя по-настоящему свободным.
Свобода дело конечно хорошее, но между прочим существовать на что-то надо. Периодически стали возникать разовые, но высокооплачиваемые заказы. Журналисты называют их халтурами. Писать по заказу было достаточно противно. Но что поделать если ничего другого нет? Жить-то надо. Если конечно надо…
Володя частенько над этим задумывался в последнее время. Над тем, стоит ли дальше мучится и тянуть лямку? Надо-ли? Но всегда утешал известной строчкой Высоцкого "Как известно в гости к Богу не бывает опозданий…"
Лямка до крови стирала плечи. Боль надо было снимать. Средство – одно. Получался замкнутый круг.
Так и бегал бы он в этом круге, как быдло пока мотор тянул. Уже не долго оставалось.
И вот этот утренний звонок в дверь…
Будет ли из этого что-нибудь? Он не знал. Да и не хотел особенно знать. К водке больше не тянуло.
И то хорошо.
Вова потыкал еще горящим окурком в уже переполненную пепельницу. Погасил свет на кухне и удобно устроился рядом с снова ставшей его Аленой.
Кладбищенские неплохо заплатили.
Впервые он принимал деньги у заказчика не за публикацию, и даже не за то, что умолчит о каком-либо факте, а за снятие уже готовой статьи из номера. Ситуация показалась Володе смешной и абсурдной. Но, как говорил римский император Веспассиан, приказавший взимать плату за посещение общественных туалетов, "Деньги не пахнут".
А еще через пару недель к Володе без звонка ворвался Саша. Вид у него был, мягко говоря, растерянный.
- Кофе напоишь?
- Без проблем.
Они уселись за кухонным столом.
- Чего смурной такой? Что случилось? – спросил Володя.
- В меня ночью стреляли.
- Как? Где??
- Обыкновенно. На Невском. Хорошо седьмое чувство сработало. Оглянулся и кувырком за машину. Не пойму в чем дело? Попугать просто хотели, что-лт? Ведь, если бы было намерение убить, давно бы уже убили. Сам понимаешь. Для них это "проще пареной репы".
- Да-а-а! – выдавил из себя Володя, - Делл-л-л-л-а! Делищ-щ-щ-и!..
Помолчали.
- Мы с тобой стали ненужными носителями опасного компромата.
- Для кого не нужными? – спросил Саша.
- Для обеих сторон.
- Погоди. Там все не так просто. Они не помирятся.
- И что тогда?
- Выйдет все…
- А пока чего делать?
- Я уже позвонил кое-кому. Сегодня прилетят из Москвы. Должны разобраться…
- Ты "хвоста" за собой не привел?
- За кого ты меня принимаешь?
Конечно можно было вывалить все имеющиеся материалы прямо сейчас. Но это означало навсегда лишиться других заказчиков. "Честный журналист продается 1 раз".
- Ну тебя прикроют, - протянул Володя, Сашины связи в Москве были ему известны, - а меня?
- А что уже "наезжали"?
- Звонили. Значит и адрес им известен.
- И тебя прикроют. Ведь мы вместе тему разрабатывали.
- Во-во, в одной могиле и похоронят.
- Брось ты отходную раньше времени петь.
- Я не пою. Просто противно как-то…
Сашка был прав. Беседа на должном уровне состоялась. Правда без его участия. Прилетевший из Москвы "товарищ" уезжая обратно лишь сказал: "Можешь спать спокойно". И похлопал по плечу.
Володя стал искать постоянную работу. Обзванивал знакомых. Покупал газеты по трудоустройству. Звонил. Везде просили прислать резюме по электронной почте или по факсу. Интересно, как он его может прислать, если дома ни факса, ни интренета нет? Иногда приходилось идти на почту, или в какую-нибудь редакцию и посылать факсы от туда. Но, получив резюме, потенциальный работодатель обычно просил позвонить "на той неделе". "Та неделя никогда не наступала. Несколько раз дело доходило до собеседования, но и после этого были сплошные обломы. Так прошел еще месяц.
Похоронщики снова зашевелились. Их команду окончательно выживали и выжимали изо всех доходных мест. На должность директора городского крематория назначили своего человека. Он незамедлительно зачем-то открыл при крематории морг и начал обносить гигантскую территорию железобетонным забором, утверждая "на голубом глазу", что это кулумбарная стенка, и желая похоронить в ней как можно больше уворованных денег.
На этот раз просьба кладбищенских была достаточно любопытна – изготовить газетные гранки с письмом трудового коллектива в редакцию. Как будто это письмо готовится к печати. У Володи был знакомый верстальщик. За час он по образцу "слепил" газетную полосу. От настоящих гранок было не отличить. За это тоже неплохо заплатили. Хватило еще на некоторое время.
Так прошел остаток зимы.
А однажды поздним вечером, как обычно без телефонного звонка, к ним вломился Сашка.
- Володя, собирайся!
- Куда?
- Мы уезжаем. Так надо, Лена.
- Куда?
- На кудыкину гору! Собирайся, машина ждет!
- Куда?
- Не закудыкивай дорогу!
- Это надолго? – спросила Лена.
- Не знаю, и куда тебе лучше не знать.
- Втравил ты его в историю…
- Не только его.
- Александр, я хочу знать, что произошло?
- Одного из ихних убили. Первые кандидаты в подозреваемые –наши клиенты.
- А мы тут причем?
- При всем. Не задавай много лишних вопросов. Собирайся быстрей!
Что же, действительно, как один раз сказал первый и последний президент СССР "дело пахло керосином".
Особенно надеяться на незлобивость и добродушие противников не приходилось. Следовательно надо было "делать ноги".
"Нищему собраться – только подпоясаться". Володины сборы заняли минут 15. Алена провозилась чуть дольше.
- Ты куда поедешь?
- К Наташе. К той самой, у которой мой чемодан был. Запиши телефон.
Володя записал.
- Как только будет возможность – отзвонюсь… Не грусти. Все хорошо будет.
Володя с трепетом взял ее руку и нежно поцеловал кончики пальцев.
- Будет?
- Будет!!
Они обнялись на прощание. Алена старалась не плакать.
Вова и Саша, поймав такси для Лены, сели в ожидавшую их машину. Резко дернув с места. "Жигуль" понес их к аэропорту.
И вовремя.
Через 40 минут дверь в Володину квартиру была взломана. Соседи как будто ничего не слышали. Даже милицию не потрудились вызвать. Остается только догадываться, что ожидало Вову и Лену, если бы они остались дома.
"ТУшка" приземлилась в зауральском городе. Но и тут было небезопасно. У некоторых, с позволения сказать, людей, руки настолько длинные, что и отрубить не мешало бы. Володя конечно же позвонил с междугородненго телефона-автомата в аэропорту… Но он и сам пока не знал конечного пункта своего назначения. Так что разговор получился вроде как почти ни о чем. Если беседе двух любящих друг друга людей можно так называть.
А конечным пунктом Володиного и Сашиного путешествия была таежная заимка, где им предстояло провести несколько месяцев.
В это время в Санкт-Петербурге события начали развиваться с головокружительной быстротой. Исчезновение журналистов – носителей компромата не могло не встревожить и без того перевоспаленные мозги черных бизнесменов С одного из этих журналюг, взятки конечно были гладки. Ни кола ни двора. А вот у второго более безобидного была вроде баба, любовница. Она также исчезла, и даже ее муж не знал где она. Следовало искать…
А "любовница", точнее говоря, просто любимая проводила вечера в ожесточенных спорах с приютившей ее подругой.
Наталия пыталась доказать Алене бесперспективность дальнейших отношений с Володей. Пыталась объяснить, что ей необходимо вернуться к Мише. Тем более, что Володя позвонил только один раз.
- Ну и что, может он не может?
- Как это? Не может? Журналист он или где? Человек или кто?
- Мало ли, какие обстоятельства…
- Понятное дело. Простые обстоятельства. Проще не бывает. Другую нашел. А ты обоих потеряешь. Если уже не потеряла.
Звони Мишке!
- Хватит! Хватит каркать!!! Я буду ждать.
- Ну и дура!
- Пусть дура! Лучше быть такой дурой, как сейчас, чем такой умной, как полгода назад. Тогда вообще просвета не было.
- Тоже мне, просвет нашла.
- Тебе, что завидно?
- Есть чему завидовать! Тому, как ты мечешься здесь. Мне тебя просто жалко, Ленка.
Разговоры такого, или примерно такого содержания повторялись почти каждый день. Капля камень точит. Подточила Наташа Аленину решимость и веру. Лена позвонила своему бывшему. Делать этого не следовало. В разговоре обмолвилась, что живет у Наталии. Этого делать тем более не следовало. Впрочем откуда Лена могла знать…
Откуда Лена могла знать, что ее гордый и самодовольный мууж0бизнесмен до смерти перепуган несколькими звонками и сразу, как только узнал где обитает его супруга, сам (!) сообщил "авторитетам". Для таких как он – любой в авторитете. И у кого бампер выше. И у кого калибр больше.
Мишино сообщение конечно же значительно упростило, уже было зашедшие в тупик поиски.
Акция похищения отличалась молниеносностью и была практически бесшумной.
Лена очнулась в полутемной незнакомой комнате. Долго не могла вспомнить, как она сюда попала. Руки и ноги у нее были связаны. Все тело ныло и болело. Особенно раскалывалась голова. Лена потратила несколько часов на то, чтобы освободиться от пут. Но, видимо, те, кто ее связывал, знали свое дело. Все было напрасно.
Когда за окном забрезжил рассвет к ней зашел серый человек среднего возраста и средних лет. Какая-то удивительно не примечательная личность.
- Здравствуйте, Елена
