Дети выжженной пустыни бездуховности

крайне слизкого и неприятного на вкус и на ощупь.
Хотя раньше оно казалось чем-то совершено иным.
А мир, между тем, не устроен по принципу добра и зла в виде неких никогда несмешивающихся жидкостей.
Уверено можно сказать, что основная проблема с простым не изощренном в сознательном зле человеком, всегда пролегает через его глубокое невежество.
Человек во многом стаден и процесс его мышления построен на самообучении, беря пример с других членов того же стада, к которому принадлежит он сам.
Причем в этом, вовсе нет ничего обидного, ведь если посмотреть на интеллектуальные способности и способы мышления человека, что жил 25000 лет назад, то окажется, что сегодняшний даун по сравнению с ним просто гений интеллекта и может ему еще и фору дать, в любых интеллектуальных упражнениях.
А к тому времени, как известно, все биологические изменения, отличающие того человека от нас сегодняшних, были природой уже всецело завершены.
Весь вопрос целиком в одном только правильном воспитании и ни в чем, собственно, так ином.
Однако иногда оно вбивает пудовые гвозди в важные уголки сознания вполне здравомыслящего человека!
И все же люди, если они умеют всерьез дружить со своей головой и чувствами хоть как-то ведь должны суметь кому-то высказать, то самое что в определенном виде общения, они вовсе никак и совсем не нуждаются.
И сделать это задолго до того как к этому их принудит эмоциональная атмосфера, царящая среди их близких и друзей.
А то некоторые, по всей видимости, имеют привычку голосить, что их ограбили на все имевшиеся у них к кому-либо лучшие чувства.
И это уже после того, как они сами-то чего только не сотворили, кроме, конечно, чего-то разумного могущего хоть в чем-то предотвратить причиненный им душевный ущерб.
А можно ли еще чего-то все ж таки предпринять, кроме как втихомолку от кого-то грязного и несносного стенать в полнейшем бессилии, хоть как-то что-то в нем изменить?
Это ведь в целом совершенно неразумно, более того и вовсе-то нелогично.
Практически всегда возможно потребовать от человека существенных изменений, и раз уж этак оно выходит в этой жизни, что сами по себе требования, как и призывы к хорошему, по сути, неприемлемы, то о прекращении всего плохого они просто-таки более чем и впрямь обязательны.
Сразу же поймешь, с кем имеешь дело.
Хороший человек, как бы его не испортила жизнь, хоть как-то, но своими дальнейшими действиями, отреагирует на услышанный им эмоциональный упрек.
Вот только чего-либо ожидать в том случае, когда у кого-то что-то не так с душой надо бы не пассивно, а насколько - это вообще окажется возможным деятельно и активно.
Просто зачастую, когда в сознании человека происходит процесс адаптации к новым, а тем более неожиданным условиям он медленен и труден.
Писатель Алексеев в его романе «Возвращение Каина (сердцевина)» пишет об этом так.
«Но Олег уже был словно отравлен издевательствами и плохо воспринимал добро».

Однако гораздо легче будет предположить, да и того в дальнейшем придерживаться, что какой-то человек просто-напросто совершенно чужой по всему своему духу, хотя поначалу и казался во всем и в доску своим, а за эту ошибку, значит, потом ему еще придется ой как расплачиваться.
Как будто кому-то и так было мало его прошлых бед и неприятностей.
Они ничего не смогли поделать с его дикостью, будучи во всем цивилизованными людьми?
Может – это и так, но цивилизованность подразумевает разум, а не чувства хотя некоторые этого и вовсе-то не понимают из-за явной недалекости своего ума, что более всего выражено в их приукрашивании свойств своего добра по отношению к тем, кто вырос при совсем других жизненных реалиях.
Культура всецело пошла на поводу у тех глубокомысленных мыслителей, что предлагали человеку, любоваться своим собственным ликом, как венцом великого творения, а про другие части тела эта моральная философия, как-то совсем уж позабыла даже и вскользь упомянуть.
Достижение самого благостного и блистательного результата в смысле внешнего эффекта и есть главная ошибка, современной культуры.
Человеку, конечно же, лучше быть всегда чистым и опрятным, это и есть первоначальный внешний признак настоящей интеллигентности.
Потому что когда человек чистоплотен, то он приятнее на вид, а значит кроме всего прочего его внешний облик во многом удобнее для других людей, что, в конце-то концов, и для него самого тоже будет куда как получше.
Что же касается принципов поведения, общения и выражения своих мыслей то здесь все, в сущности, вовсе не так.
Ведь возможно же творить самые гнусные дела, при этом придерживаясь аристократической вежливости и хороших манер.
Потому что все остальное кроме этих ярко выраженных внешних атрибутов у высокоразвитого и культурного человека вполне ведь может быть столь же скотским, как и у того же месье Шарикова.
Пока что, по большому счету, изменилось только лишь чего-то ну совсем же одно, ну а кроме того вроде бы, как и более, ну совсем ничего существенного.
А именно, чем сложнее структура, тем легче в ней запутаться, совершить грубую ошибку, а это вполне может повлечь за собой весьма тяжкие последствия.
Ранее - это касалось одного только какого-нибудь великосветского двора и, не будучи аристократом, что был просто обязан знать все тонкости тамошних интриг, принять в них какое-либо деятельное участие можно было лишь самым случайным образом, да и пострадать от них тоже имелось весьма мало шансов.
Но то было в прошлом, а сегодня рамки-то стерты, но внутри они остались теми же, что и раньше.
И вроде бы человек должен вбирать в себя культуру через прочитанные книги…
Однако практическим опытом поведения в культурной среде могут наделить только живые учителя, а не некие факторы ими создаваемые.
И при этом обязательно должно быть полностью учтено, и то, что люди, которые их будут правильно  и разумно воспринимать, никак не смогут обойтись без весьма так конкретного представления обо всех краеугольных понятиях всего образованного общества.
А те, кто всерьез считают, что при наличии учебника - учителя уже и вовсе-то не надо, скорее всего, попросту не знают, что даже хождение на двух ногах не есть то же самое врожденное как, к примеру - дыхательная система.
Человек и на двух ногах ходить не будет без примера со стороны, а уж про что-то другое, и говорить-то нечего.
Но если высказаться про нечто более прозаичное, то люди с разным жизненным опытом обо всем мыслят совершенно различным образом, а это вполне может в них создать мертвую зону, когда люди чего-то друг другу говорят, однако ответ слышат в одном лишь виде фонем, а не легко доступных для понимания логических рассуждений.
И происходит оно так еще и потому что никак нельзя ей-богу посмотреть на себя в зеркало и увидеть там собственное отражение в глубинах чьей-то чужой души.
При этом верно, что люди умеют представлять тех, кто им дорог в виде святого лика, а тех, кто им ненавистен, мысленно сбрасывать под проезжающий мимо поезд, а возможно сделать это и не мысленно, но чужими руками, чтоб самому ни в чем таком не замараться.
Но правда не всегда из кого-то выйдет сотворить Камо или Михоэлса, прошлый опыт бед приучает к большой осторожности.
Так что тот, кому уже не раз довелось испытать над ухом дыхание смерти, не так прост, что бы его было столь легко отправить на тот свет без огнестрельного, а одним лишь железом без свинца.
А люди как же все-таки они любят чужую ненависть, она им может здорово так помочь в их корысти, удовлетворить свой охотничий инстинкт, не рискуя при этом своей собственной задницей за решетчатыми окнами.
А те, кто их на это подговаривают, сливают в чьи-то уши жареные факты, пережеванные и переваренные, а затем и отданные в зад природе.
Впоследствии они были ими же откопаны и в виде скорбных помоев оказались скормлены кому-то еще.
А все, лишь потому только, что кто-то кого-то сверх меры достал до самых фибр его возвышенной души.
А есть и такие выродки, которые мало ли кого не любят, им дай только волю за день вырежут больше чем мясник за смену на бойне.
Говоря же о многих представителях общества, то и они мало ли кого не приемлют и по самым различным на то причинам.
Причем, совершенно не переваривая этих подлых личностей у себя в тонких кишках этим людям было бы довольно затруднительно объяснить, что же именно вызвало в них такой суровый и праведный гнев.
Ведь для самой ненависти как таковой совсем же необязательно, чтобы кто-то кому-то превратил всю его жизнь в подлинный и нескончаемый ад.
Да, и вообще всякие отношения должны строиться на более-менее полноценном взаимопонимании сторон, а то некоторые думают, что весь этот мир один и тот буквально для всех нас и каждого в отдельности.
Вот какие слова вкладывает Лев Толстой в уста своей героине Анне Карениной.
«Я думаю, - сказала Анна, играя снятою перчаткой, - я думаю... если сколько голов, столько умов, то и сколько сердец, столько родов любви».

А то есть ведь и такие кто всерьез верят, что буквально все в человеческом обществе относительно одинаково и человеку надо всего лишь открыть свои объятия для того чтобы вмиг стать счастливым.
А раз он этого явно так никак не желает, то он естественно та еще мерзкая гадина мезозойской эры, которая отравляет своим отвратительным дыханием просторы всей видимой невооруженному глазу вселенной.
Основано - это не на объективных оценках человеческих качеств, а на тех до крайности субъективных обстоятельствах при которых имели место взаимоотношения, между двумя иногда сколь буквально во всем различными индивидуумами.
А уж коли вернуться к основной теме повествования и строго посмотреть на жизнь через призму эмоционального формализма, то получается, что все так сразу или все впустую!
Причем - это не часть отношения к самому себе, но и ко всему остальному на всем этом белом свете.
Так легче для возвышенных красивых чувств, но разум, который значительнее и выше, чем любые светящиеся блики души у ликующих от благости своего существования индивидов, требует адекватного отношения к себе, и ко всем другим.
Ведь иногда люди начисто лишены в своем детстве элементарного человеческого тепла.
Это дело, конечно, преодолимое, но нетривиальным способом.
А если из этого ничего, собственно, хорошего не выходит, то чрезмерное увлечение любовью к своему ближнему, без осознания всех его достоинств и пороков, следствие во многом далеко не лучших задушевных качеств самого любящего.
Потому что закрывать глаза на физические недостатки человека - это свидетельство высоких чувств, а вот то же самое по отношению к его недостойным душевным качествам - это грязь из-под ногтей самого дремучего эгоизма.
А еще уж, между прочим, все социальные навыки - это, прежде всего, влияние окружающих нас людей.
Подкорректировать поведение взрослого человека не столь ои трудно, но разве что только если он в этом и сам будет во всем кровно заинтересован.
А вот в том, чтобы его в этом заинтересовать и должен быть заложен главный фундамент для всех позитивных с ним взаимоотношений.
Но чем больше проявляется любви к абстрактным явлениям высокого искусства, ничем по большому счету, не привязанных к