Шальная мельница

прямиком куда-то вниз, в какую-то яму.
Удержал, схватив своей рукой - мою.
Всматривается бешеным, испуганным взглядом в глаза.
- Родная моя, держись! ДЕРЖИСЬ, МОЛЮ! Я тебя вытащу!
- Не надо! – сама даже не знаю, как такое ответила.
- ДЕРЖИСЬ!
Но еще мгновение – и скользнули мои пальцы, обреченно унося меня от него вдаль.
- ЛИЛЯ! – отчаянно, зверски завопил Генрих. Рывок, попытка совершить невозможное, ухватить, спасти меня в последний момент – да тщетно.
Вдруг… хрустнула балка, обвал – и полетел мой милый следом за мной… прямиком в ад.
 

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ.

Глава 15. Перевоплощение
 
(Л и л я – 2)
 
***
Открыть несмело глаза – и  тут же поморщиться, скривиться от жалящего света. И снова найти силы взглянуть на окружающий мир. Превозмогая боль, резь в очах, жмуриться, но, тем не менее, скользить прозревающим взглядом около…
 
Белые стены, малопонятные приборы вокруг, трубки, странное жужжание, тихое, ленивое пыхтение насосов, пиканье какой-то аппаратуры.
Во рту – сухо, в теле странная, пустынная легкость. Почему-то холодно ногам. Невольно вздернула ими, поджала малость под себя, отчего еще быстрее запиликал… кардиомонитор, судя по всему. Взгляд около – отыскать мерзавца. Так и есть. Нервно забегали штрихи, и чем сильнее я на него пялилась – тем быстрее менялся ритм.
Резко дернулась, распахнулась дверь, ворвалась девушка. Ошарашенный, полный замешательства взгляд на меня.
- В-вы… очнулись? – едва слышно, заикаясь.
Поморщилась я от громкого звука. Но вдох – и с испугом, едва не рыча:
- Как меня зовут?
Обомлела та. Тягучие, полные сомнений и страха, минуты – и вдруг, пятясь, подалась на выход.
- Я сейчас доктора… позову.
Еще миг, еще один, косой, взволнованный взгляд – и вылетела долой, восвояси.
 
***
- Лиля, хорошая наша…, - мнет пальцы в волнении мужчина лет около сорока, в белом халате. – Я всё готов Вам рассказать, - взмах рукой. – Однако, некоторые вещи… всё же стоит услышать непосредственно от того человека, которого Вы знаете, которому доверяете.
- Гоша?
Поморщился, несмело качнул отрицательно головой.
- Нет. Но мы ей уже позвонили. Сказала, скоро будет.
- Ей?
 
***
Когда дверь распахнулась, и в палату вошла эта девушка, женщина, я оторопела, словно пронзенная молнией. Не моргаю. И даже не дышу.
 
Печально усмехнулась, виновато поджала губы.
- Можно? – махнула рукой в сторону стула.
 
Не реагирую.
- Я представляю, в каком ты шоке… Меньше всего, наверно, из целой Вселенной, ты ожидала увидеть именно меня. Однако…  это - я. И вижу, что узнала. Знаешь, кто перед тобой.
Решаюсь на вздох. Нервно сглотнуть слюну.
Коротко, едва различимо киваю.
- Ну, я, всё же, пройду?  - и снова взмах кисти, указывая на стул рядом с койкой.
Неуверенно киваю.
- Благодарю.
Томные секунды, присела рядом. Взгляд (ее) около, а там и вовсе уткнулась им куда-то за окно.
- Прости… - глубокий вдох, нервное сглатывание то ли от волнения, то ли от боли. Еще миг – и уткнула взор на свои сцепленные в замок пальцы, продолжает, - что именно я,… в какой-то мере, возможно,… всё ещё враг, - глаза в глаза.  – И, тем не менее, - вновь опускает очи. Тихо, печально, - только я у тебя… осталась.
Ошарашено вывалила  очи я. Даже дрожь невольная прошла. Окаменела.
 
Взгляд ее из-под ресниц, украдкой.
- Ярцева… больше нет. И, увы…, - шумный вздох, – твоего Гоши тоже.
- В смысле? – на грани реальности, ни то слова, ни то мои мысли.
Очи в очи… с Ириной.
Гордый, отчасти в надежде выискать себе оправдание, взгляд; важная осанка.
- Миша… заслужил свою участь. Не то б… твое письмо, - грозный, полный величия вид, - и тебя бы это коснулось, - поджала на мгновение губы. – Однако, что есть, то есть… и я безмерно благодарна за ту правду. Даже если она… убивает наповал.
- А Гоша? – сухим, мертвым голосом.
- А Георгий… - взволновано прокашлялась, опустила виновато очи. – Он просто, оказался… не в то время, не в том месте, - закачала вдруг головой, болезненно свела брови. Поморщилась. – Кто же знал, - пожала плечами, - что именно в этот момент сей дурак… подсядет к нему в машину. – Глаза в глаза со мной. – Он хотел отомстить за тебя. Убить его, однако… люди моего отца опередили. На шаг… И всё это унесло твоего Шалевского вместе с ним.
Немного помолчав, она вновь решилась:
- Прости меня, - качает головой. – После всего, что ты, в итоге, мне сделала. В плохом, - колкий взгляд, - и хорошем смысле этого слова, я чувствую свою вину. Потому и… всё это время, пока ты была в коме… с моей подачи, и с моих средств, о тебе заботились в лучшей клинике области самые лучшие врачи. И, как я погляжу, не зря, - криво улыбается. – Все-таки, выкарабкалась.
Злобно чиркнула я зубами, попытка встать, резко кинутся на нее, но все эти трубки, да и чертова слабость –  лишила всяческой возможности.
Тотчас отреагировала на мою агрессию. Мигом сорвалась с места. Поравнялась на ногах.
Барский взгляд.
- Можешь меня ненавидеть, можешь презирать. Только не я всему тому виной. Не я. А ты!
 
- Зачем от этого урода было беременеть, чтоб потом так хладнокровно убить?! – от мерзости осознания гаркнула я.
Гордый вид, нос к верху. Ядовитая ухмылка.
- А кто тебе сказал, что я родила от Ярцева?
Ошарашено обомлела я, вздернув бровями. Молчу.
- Не думала, - качнула та головой, - что тебе будет его жаль.
- А мне и не жаль, - рычу с презрением.
Довольно закивала та.
- Вот и отлично. Хоть в этом мы сошлись, что эта скотина получила по заслугам, - и вновь опускает покорно взор. – А Шалевский… да, - кивает головой. – Мой косяк. И я готова за него… в какой-то мере, нести ответственность. Но не больше, чем… материально.
- Да иди ты нах**! - отчаянно, сквозь слезы, выплюнула я.
Ехидно, с притворным удовольствием, улыбнулась Ирина.
Короткие кивки головой, разворот – и пошагала на выход.
 
***
Хотела ли я… этой с*ке и ее отцу отомстить за Гошу? Хотела. Даже если… он, в итоге, все еще был женат и у него уже двое детей. Ирина сказала, что она уже родила? Сколько же я времени без сознания была?. А, по сути, неважно. И пусть вы - цари с невиданной горы, но,... выпади тому возможность (а я непременно буду ее искать), безотлагательно сие свершу.
 
Однако,
... странное внутри чувство.
И хоть... "уход" Гоши - неоспоримое мое горе,
…да на душе кошки скребут совсем по другому поводу.
Генрих.
И, может, это - просто сон (и, скорее всего, именно так). Но, тем не менее, там, в памяти моей, день у день, минуту в минуту, казалось, будто реально все четыре (или сколько там) года прошло. Да и чувства чего стоили? Все мои потаенные мысли в голове, сердце моё, душа – всё принадлежало лишь только ему одному. И тот факт, что ушла, сбежала я добровольно...
... ничего не меняет.
 
Бред коматозный?
Черт возьми!
(потереть руками лицо, сгоняя напряжение)
С*ка…
Ну, не может такого быть!
 
Хотя, я уже, вообще, ничего не понимаю. Кто я, где я. И как хочу дальше жить.
 
- Какой сейчас год? – гневно сжимая, потирая уголки глаз, рычу медсестре, что принесла мне только что лекарства.
- 2017, 14 июля.
Ошарашено потереть шею. Взвесить услышанное – и несмело шепнуть.
- Год?
- А?
- Год, говорю,… провалялась?
- Чуть больше.
Благодарно киваю головой. Поморщилась…
 
... сука.
 
***
Ирина не только оплатила полностью лечение, но и позаботилась о дальнейшей моей реабилитации. Если, по началу, я отметала всё, бунтовала, то… врач меня осадил, усмирил, доходчиво объяснив всё на пальцах: тут два пути, даже если это - враг. Первый: ухватиться за шанс, использовать всё с пользой (в данном случае, корыстью), стать на ноги и пойти дальше, с гордо поднятой головой по жизни, назло всем. И второй: глупо сопротивляться, гордо броситься в пучину болезней, немощи и нищеты, в общем, полностью дать победить уже не только ей, неприятельнице, но и… остальным противникам. Которые уже есть, и которые еще, непременно, появятся. Что выбрать - мое дело, но, наверняка, и так всё очевидно.
Действительно. Вот я и покорилась.
 
Всё свободное время посвятила изучению того года, что так нелепо выпал из моей жизни. Но еще большее внимание уделила, не знаю почему, но кое-каким, казалось бы, даже ненужным, неважным, в данной ситуации, вещам.
 
В прошлом я - никак не патриот, и не любитель Истории, а потому... было безумно странно узреть столь невероятные совпадения относительно некоторых фактов из реального человеческого прошлого и моего сумасбродного "сна". Вот откуда могло быть всё это в моей дурной голове? Я не только никогда не касалась данной отрасли вне учебы, но и всячески избегала ее в университете и в школе, считая сие - марнотратством сил и времени. Тут хотя бы с настоящим разобраться, а не то, что бы лезть в дебри чужого, далекого и давно случившегося.
 
И, тем не менее...
Вот, передо мной Википедия и прочие, не менее умные, сайты... - и на них я нахожу нечто невообразимое: действительно, в Прибалтике (она же - Восточная Пруссия)…существовали вплоть до конца Второй мировой войны такие селения как Цинтен (отныне Корнево, с рекой Корневкой, она же - Штрадик), Бальга (ну, про руины я и так знала), Фридланд (он же – Правдинск, в котором, судя по записям в интернете, до сих пор существует и действует Кирха святого Георгия(!)), Прейсиш-Эйлау (Багратионовск). И даже, мать его,… Велау. Но что самое жуткое, позор мне на мою голову, - это бывшее название моего родного Знаменска. Того, откуда мы с Аней родом, где, наверно, еще и мать жива.
И в Цинтене, в Корнево, действительно, есть водяная мельница. Даже до сих пор. Правда, заброшена, и во многом иная с виду, но...
Да и, если так-то взять, оно и ясно – наша-то сгорела.
 
Но самые крутые выстрелы произвели другие факты: здесь, в нынешней Калининградской области, в XV веке, и вправду, правило государство - Тевтонский Орден. Более того, он с 1454 по 1466 год находился в состоянии войны ("Тринадцатилетней" или "Войны городов") с пресловутым Польским королевством. А в 1457 году, действительно, Мариенбург, будучи отданным за долги, через третьи лица попал в руки врагам, и вместо него столицей Ордена уже стал Кенигсберг, наш Калининград; но и это не самое удивительное – Командором, комтуром (то еще слово, да?) Бальги в это время был Генрих Цольр фон Рихтенберг! Вот как так? Откуда мне такое было знать?
 
Конечно, я всё перерыла в поисках хоть каких-то зацепок, данных о Фон-Менделе, но, кроме как красивой истории об его роде, ничего вразумительного не нашла.
Может, оно и к лучшему. Уже не знаю…
И вообще, то время - очень смутное, мало где о нем что толковое написано. Так,  грубые, общие слова: закат Ордена как отдельного государства.
Надо же?
 
Но… если, хотя бы на миг, допустить, что весь тот «бред» - какая-никакая, но правда, то тогда еще больше вопросов появляется… и кто бы мне на них дал ответы?
 
***
Необходимо всё узреть воочию. По-моему, лишь так можно окончательно опровергнуть теорию, или же ее… подтвердить. А потому, как только получила добро на "выселение" из больничной палаты, тотчас же отправилась в странное, маразматическое турне.
 
Через врача Ирина передала денег, которых хватало и на еду, и на одежду, и даже на первое время снять комнату, а то и квартиру: ведь… ничего не осталось из прошлого у меня. Ровным счетом - круглый ноль. Я и взяла. По крайней мере, в долг. Который, едва стану на