МАСТЕР СПОРТА

Огай тычет пальцем в грудь оцепеневшего спортсмена: «Ты будешь выполнять норматив мастера спорта, и именно здесь! Здесь! Ты понял меня?» - «Да», - тихо отвечает ученик, он ещё во власти магии учителя...
В ходе разминки Виталий постепенно идёт к главному весу, а их всего два: на первый разряд - сто семь с половиной килограмма, а на мастера спорта - сто тридцать два килограмма. Разрыв грандиозный, но все веса легко поддаются Виталию! И есть еще силы! И тогда тренер шокировал всех, назначив в первом подходе сто тридцать два килограмма - норму мастера спорта. Даже судья республиканской категории не был готов к такому заявлению и подумал, что всё это
чистейшей воды авантюра, и тоже с нетерпением ждал развязки. И Литвак, как-то странно улыбался, уж он-то в сказки не верил, а за его плечами два десятка лет тренерской работы, уж его-то на мякине не проведёшь, ведь он знал Виталия и все его возможности как свои пять пальцев. Шутка всё это, или хуже того - авантюра.
Только Олег Огай был спокоен и вышел на помост вместе с учеником. Он интенсивно массирует мышцы спины и плеч, и, выбрав удобный момент, жёстко говорит на ухо Виталию: «Филиппов - вперед!» Это был приказ, и нельзя было его ослушаться, - только вперед. И Виталий в рывке уверенно выполняет движение со штангой, и зафиксировал ее в подседе.
И вот здесь спортсмен уже понял, что вес его. Толчок он выполняет четко, без всяких претензий со стороны судей - вес взят! Буря оваций в зале - случилось чудо, вот он, новый мастер спорта! Все бросились поздравлять Виталия. Но еще рано праздновать победу, не верит главный судья и другие судьи, что такое возможно. Подзывают они Виталия и его тренера и говорят им, вернее делают заявление. Мы требуем, чтобы вы выступили завтра и подтвердили этот результат, иначе он не будет засчитан.
На следующий день спортсмен поднял в сумме двоеборья на пять килограммов больше своего предыдущего веса - виктория! Волей-неволей пришлось оформлять официальный протокол о выполнении норматива мастера спорта.
А уже через шесть месяцев Виталий поехал на первенство России от общества «Спартак», где занял второе место. Здесь, в Москве, и вручили Виталию удостоверение мастера спорта. Все было на высшем уровне, и члены правительства поздравляли спортсменов за их заслуги. Домой Виталий и его тренер вернулись с триумфом.
Вернулась домой и Галина с Людой, но отношения с женой у Виталия не ладились. Хотя с дочкой все было прекрасно, они понимали друг друга и скучали, если долго не виделись. Видя все это, Галина решила сделать ход конем - нам жить негде, я с дочкой скитаюсь без угла, а ей учиться надо. Понял Виталий все – «На! Держи ключи, от квартиры и больше не плачь никогда, - прощай!». Он ушел к тете, и тетя ничего не спросила у него, она и так все прекрасно поняла. Не долго племянник гостил у своей тети, ему предложили новую работу: возить директора «Дальсельмаша», и он согласился. И скоро совершенно случайно встретил Виталий своего давнего друга Васю Базарова. Они уже давно не виделись и очень были рады этой неожиданной встрече. «Дружище, пойдем в гости ко мне и обмоем нашу встречу!» - предложил Василий. В магазине Базаров берет три бутылки водки. «Зачем так много?» - спросил Виталий. Ничего не ответил ему старый друг, а только махнул рукой.
Дома их встретила Галина, жена Василия, тихая и приветливая женщина. Она увидела Виталия и заулыбалась: проходи, Виталик! Двое детишек выглянули из соседней комнаты и сразу же исчезли. Галина, оперативно накрыла на стол и пригласила Виталия: «Присаживайся поудобнее, ты ведь давно у нас в гостях не был». «Да
все некогда: то работа, то штанга», - оправдывается Виталий». «Он у нас теперь большой человек, - весело говорит Базаров, наливая себе стакан водки. - Высоко взлетел!» Виталий отказался пить стаканом: «Мне и рюмочки хватит». «А-а, так!» - обиделся Василий, опрокидывая очередной стакан.
Узнал Виталий, что работает Василий в охране на зоне, и пить стал недавно, но пьет много. Жалко Виталию друга детства, наставляет его, чтоб меньше увлекался водкой, в ответ Василий: «Пью, пока лезет!»
Не получился у Виталика разговор с другом детства, поругались они, и ушел Виталий, и ушел, наверное, навсегда... Прошло уже тридцать лет, но они ни разу не встретились и никогда не искали этой встречи - зачем?
Трагична и дальнейшая жизнь атаманши, Марии Игнатьевны Черновой, доброй обаятельной женщины, мамы и тётушки Виталия Филиппова. Не станем распылять эту трагедию её жизни и смерти по страницам повести, обособим всё отдельной главой.
.. .Уж очень убивалась Маша на могиле сестры, наверное, все её слёзы, которые она не выплакала за всю свою жизнь, пролились здесь ливневым дождем. «Прямо стихия какая-то, - говорят бабки. - Не к добру это так плакать, неужели сама в могилу собралась», - и качают старушки своими покрытыми черными платками головами. Увёл тетку Виталик в сторону и уже не отпускал её из своих рук до конца траурной церемонии. Но не угадали бабушки. Не помирать собралась атаманша, а, наоборот, как бы воспряла она к людской жизни, только не к своей: весёлой, наивной, - а к семейной степенной жизни, к которой и дороги-то никогда не видала. Очень скоро заметили соседи, что беременна Мария Игнатьевна, и это после четырёх десятков лет, прожитых впустую, без своих детей, для себя! Хотя Мария никогда и не жила для себя. И мы об этом прекрасно знаем, как жила и что делала - всё для людей старалась. Видимо, Мария поняла всё своё одиночество на этом свете, и никчёмность такой жизни, и приняла очень важное решение - завести ребёнка. Она ни с кем не советовалась: это было бы глупо с её стороны, потому что она всегда сама принимала решения, и сама же воплощала их в жизнь. Так и сейчас она поступила, и вроде бы правильно, а всё равно ошибка вышла, да ещё какая!
Кто был отец ребёнка - этого никто не ведает. Работала Чернова кондуктором на автобусе всю свою жизнь и людей перевидала на своём веку уйму, а тут люди всякие были: и плохие, и хорошие, и жалостливые, и злые, и пьяные, и лихие - выбирай кого хочешь.
И как врачи не отговаривали её, она всё равно родила ребенка - девочку. «Сумасшедшая! - говорили врачи. - Ох, и натерпелись мы страха». Редко такое бывает, да ещё в её годы, но есть ещё в русских селениях женщины... - и радостно улыбаются врачи, ведь всё обошлось благополучно. А уж мать была счастлива, так что про это и не расскажешь, слов не хватит, чтобы всю радость описать. И девочка улыбается мамочке своей, и ручонки к ней тянет: небесная и чистая,
что ангел, уже на нашей грешной земле. «Вся в Марию, - говорят бабки. – Ох, и красавица будет» А про отца и сказать нечего, только и разводят руками - проходимец какой-то.
Назвали девочку Леной, и, наверное, не зря, - уж очень она росла красивой, эта горошина. Горошина - иначе её не назовёшь, до Елены прекрасной ей ещё очень и очень далеко, а Принцесса-горошина - самое то.
Эта принцесса ни в чём не знала отказа, словно ослепла мама от своей безумной любви к дочери. Во всём ей потакает, и во всём угождает. Умерла в ней атаманша, и следа не осталось в Марии от себя прежней - романтичной, озорной. Только для дочери и жила она теперь. А красавица-дочь растёт, волосы до пояса разметались, и по плечам они струятся локонами, и черны они, как ночь. А глаза васильковые, и её губки, что вишенки. А улыбнется девочка, - и радугой засветилась вся, вот чудо настоящее!
Так и росла она, избалованная вниманием, да ласкою, не в чем не ведала отказа, пока не выросла во взрослую девушку. Училась Елена-Прекрасная не очень, а работала ещё хуже, и всё искала богатого жениха. Но таких женихов не находилось. И спуталась она с пустомелей Бутыльковым. Тот тоже не хотел работать, но хотел жить красиво и весело, а потому и отсидел за воровство на зоне уже пару раз, но ученье не пошло ему в прок, и он продолжал прожигать жизнь дальше. На лицо он был красавец, ничего не скажешь, но душа у него отсутствовала напрочь - это точно. Увидели они друг друга с Еленой и поняли, что нашли свою половину. Плакала Мария Игнатьевна: «Оду-майся, доченька, не губи себя, и меня тоже, ведь он подлец, каких мало, и тюрьма по нему плачет - одумайся!» Но не слушалась её красавица, и Виталия не слушала. И вообще никого не слушала, и пить стала Елена, и курить стала, и в милиции частой гостьей тоже стала.
Взял Виталик Бутылькова за горло и говорит ему: «Я тебя задушу, мразь, ты понял, если не оставишь Ленку в покое!» А тот хрипит - чуть живой: «Я к ней не хожу - это она ко мне бегает». И скалит зубы поганец, очень весело ему - вот чудовище! А Ленка пулей летит со двора, и вцепилась в Виталия: «Не тронь его! Ты сам не жил, и никому жить не даёшь, лучше бы ты сдох ещё в детстве!» Опешил Филиппов и разжал свои руки, не ожидал он такой отповеди от Елены и сдался: «Делайте, что хотите, я вам не судья, и мне вас не жалко, а за тётку я вас обоих урою - запомните это!»
Но не могла тётя бросить своё дитя. И чуть что, - тащит Елене с Бутыльковым что-нибудь из съестного - кормит трутней. Вот так они и жили, и плакала Мария не раз, но дочку не проклинала ни разу.
Случилось уехать Виталику в Находку - вообще тяжко стало старушке. Умерла она в семьдесят два года, вся больная и измождённая от голода. Кожа её шелестела от обезвоживания, губы старушки молили: «Леночка, пить!» Но голоса матери не слышала пьяница-дочь, настолько он был тихим среди пьяного разгула. И кажется атаманше, что воды в реке - море, и она молодая да сильная,
и плывёт с Виталькой на плечах вниз по течению. И напиться никак не может. А он маленький, и такой интересный, и так смеётся весело. А потом ладошками зачерпнул воду и ей даёт: «Пей, мама!» И слеза выступила на глазах у атаманши от счастья, и душа её унеслась в небеса на вечный покой - намаялась бедная.
... После того, как стал Виталий чемпионом Дальнего Востока и Сибири по тяжёлой атлетике, он два года возил директора завода на новенькой “Волге”. Жил он в служебной квартире, постоянно занимался спортом, и постепенно боль расставания с Галиной и дочерью утихла, и он стал смотреть на мир уже не отрешённо, а с интересом, как и всякий молодой человек. Конечно, и лето сыграло немаловажную роль в перемене его настроения: опять цвела белая сирень и дурманила его чувства - красота-то, какая!
И вот в такую благостную пору видит он плачущую девушку. Стоит та на остановке, вся съёжилась в комочек, и трясутся её острые плечики от рыдания. А тут ещё и дождик ливанул, и совсем неуютно стало несчастной, и смотрит она на дорогу в надежде увидеть автобус, но его нет. И её заплаканные глаза на миг стали большими от безысходности, а дождь хлещет её по лицу, и кажется, что вся природа против неё.
Не мог Филиппов проехать мимо этого. Ведь он и сам не раз был несчастен, а помочь ему было некому: один на один с бедой и оставался... Остановил Виталий машину, открыл дверцу и говорит девушке: «Садитесь, пожалуйста, я довезу вас куда надо, а то простынете». Та оторвала руки от своего лица, и он узнал в этой несчастной красавице свою одноклассницу Таню Серпушину. Они учились вместе всего два года, а потом судьба разбросала их по разным школам. «Виталя, это ты? - удивилась она, и не знает, что делать. «Садись быстрее, - торопит её Филиппов, - и так ты мокрая уже!» Снял он пиджак и подаёт