Глава 4: Павел

поплакалась» о загубленном телевизоре. Милиция быстро – тут как тут – примчалась. Оштрафовали, Сашку, на тысячу рублей. Он им: «Что же вы, козлы, четыре дня ко мне добирались, когда я вам заявление написал о пропаже моей коровы, а тут в миг прискакали?» За козла его они избили и судом ему десять суток административного ареста назначили. «Федерасты» 2 с ним тоже пол дня поработали на предмет причастности его к незаконным бандформированиями. Как будто есть законные. Потом официально признали непричастным и отвязались от него.  
   Сейчас Санек, почетный гражданин деревни Чалкина. Местные электрики ему: «Ты, Сань, никому, ничего. Мы тебе так все сделаем». Тридцать поросят вырастил сам без залихватских программ, национальных проектов и кредитов. Но, что теперь с ними делать не знает. Сдавать их некуда. Ездят перекупщики. Цена их ниже затрат. И оказывается, что только им в крае даны полномочия скупать мясо у населения. Да и губернатор у них там скачек – «прыг-скок между ног». То в одной партии наварится, то в другую за наваром прыгнет.
-    А как его имя и фамилия…
-    Да какая-то текстильная. Вроде Александр Швейко…
-    Да, да, Александр Швейко, - подхватил Павел Андреевич. - Ну, вообще-то о нем говорят, что он во власти вертикаль с горизонталью прочно спаял. Команду профессионалов набрал.
-    Набрал. Ветеранов труда ленинского комсомола, а не профессионалов. Их главное умение
– дутые отчеты составлять, а не работать на «земле» во благо простых людей. Он бы лучше набрал молодых специалистов – организаторов. Да чтобы дороги мостили и газопровод строили не за счет нищих людей. Как же он радуется, когда ему докладывают о перевыполнении заданий и планов по сбору налогов и сборов. Когда избирался губернатором, клеймил позором всех, кто довел людей до ручки. Теперь он же, их и без этой ручки оставил. Отнял ее у них в счет налогов и сборов.    
   В двери зазвенел колокольчик. Женщины открыли дверь.
-    Здравствуйте! Генерал-лейтенант Сергеев здесь? – у двери стоял молодой человек в военной форме в звании майора.
-    Да, - настороженно ответили женщины. – Пожалуйста, проходите.
-    Спасибо, - сказал майор и прошел в квартиру, снимая шапку.  
-    Это еще, что такое? – недовольно буркнул себе под нос Павел Андреевич и вышел в коридор. – А, это ты, Василий. Что случилось?
-    Здравия желаю, товарищ генерал…, - вытянулся майор.    
-    Ай, оставь, сегодня уже виделись с тобой, - выставил вперед живот Павел Андреевич и сделал кислое лицо. – Докладывай по существу.

1. Взятка работнику банка в размере десяти процентов от суммы полученного заемщиком кредита (разг.).
2. Сотрудники ФСБ (милиц. жарг.).      
-    Товарищ генерал-лейтенант, Вас приглашает в себе управляющий делами
Администрации области, Леонид Никифорович Голуба.
-    А время сколько?
-    Двадцать три ноль, ноль, товарищ генерал!
-    Водку будешь?
-    Никак нет, товарищ генерал! На службе!
-    Молодец! Хвалю, - сказал Павел Андреевич и повернулся к женщинам, - Так мать, собирайся. Идемте, помолимся – поблагодарим Господа.
   Встали на молитву. Павел Андреевич начал читать: «Благодарим Тя, Христе Боже наш, яко насытил еси нас земных Твоих благ; не лиши нас и Небеснаго Твоего Царствия, но яко посреде учеников Твоих пришел еси, Спасе, мир даяй им, прииди к нам и спаси нас.      
    Достойно есть яко воистину блажити Тя Богородицу, Присноблаженную и Пренепорочную и Матерь Бога нашего. Честнейшую Херувим и славнейшую без
сравнения Серафим, без истления Бога Слова рождшую, сущую Богородицу Тя величаем.                
    Слава Отцу и Сыну и Святому Духу, и ныне, и присно, и во веки веков. Аминь».
    Господи помилуй (трижды).
    Молитвами святых отец наших, Господи Иисусе Христе Боже наш, помилуй нас. Аминь».
-    Так дети – Мария, Алеша, собираемся, поехали! – заторопилась Светлана Анатольевна.
-    А Марию то зачем с собой? – с тревогой в голосе спросила Нина Акимовна.
-    Все сватьюшка, - улыбаясь, сказала Светлана Анатольевна, - дочь твоя до свадьбы при мне будет.
-    Ну, все, давайте прощаться, - распорядился Павел Андреевич и протянул руку Борису Леонидовичу. – Будь здоров Боря. Спасибо за вечер. Досвидания.
    Борис Леонидович смущенно кивнул головой и добродушно улыбнулся. Женщины обнявшись, поцеловались друг с другом.
-    Ну, давай Ниночка пока. За дочь не переживай, - успокаивала Светлана Анатольевна Нину Акимовну.
-    Так, как же не переживать, сватья? – пыталась бодриться, Нина Акимовна. – Дочь же.  
-    Но, а как же ты хотела, дорогая? У детей уже своя жизнь начинается.
-    Так я же не думала, что вот так все быстро, - сказала Нина Акимовна и подошла к Марии. – Будь умницей, дочь.
-    Конечно, мамочка, - ответила Мария и поцеловала свою мать. – Не переживай.  
-    Счастливо оставаться, Боря, - приветливо улыбаясь, Светлана Анатольевна протянула Борису правую руку.
-    И тебе, Светлана Анатольевна, доброго здоровья, - наклонился Борис Леонидович и пожал обеими руками руку Светланы Анатольевны.
-    Досвидания, Нина Акимовна и Борис Леонидович, - скромно сказал Алексей.
-    Досвидания, досвидания, Алексей, - Борис Леонидович похлопал по плечу Алексея.  
-    Досвидания, Алеша, - сказала Нина Акимовна, утирая платочком слезы со своих глаз.
-    Нина Акимовна, прости, если что не так, - сказал ласково, Павел Андреевич.
-    Да, что ты, Павлик? Все хорошо. Бог простит. И ты меня прости.
   Гости уехали, и в квартире Родочиных воцарилась тишина, нарушаемая время от времени тихим женским всхлипыванием и громким порывистым мужским храпом.  
   
***
   Черный автомобиль «Волга» подъехал к двенадцатиэтажному белому бетонному зданию Верховного Собрания области. Раньше – десять лет назад, здесь располагался областной комитет КПСС.
   Павел Андреевич вышел из машины и вошел в здание. Поднялся на шестой этаж. Нашел кабинет под номером «604», открыл дверь и вошел.
   В кабинете находилось два человека. Один лысоватый и полненький, другой тоже упитанный, но с густыми, седеющими и зачесанными назад темными длинными волосами на голове.  
-    Наконец-то, - облегченно сказал полненький и лысоватый. – Здравствуй, Павел, присаживайся.
-    Здравствуй, Леонид Никифорович, - ответил Павел Андреевич и сел за стол напротив незнакомого мужчины.
-    Познакомься, - Леонид Никифорович указал рукой на человека, - Глава муниципального образования Кичманский район, Олег Петрович Скуратов. Мы вместе с ним в райкоме комсомола начинали. Наши кадры. Проверенные. Но сбои и у стариков бывают.
-    Разберемся, Леня, - Скуратов посмотрел на Леонида Никифоровича преданными глазами.
-    Наведи порядок среди депутатов Гандельского сельского поселения. Какая то кучка из пяти человек, а такой крик подняли. В Москве уже уши от них затыкают. Стареешь, Олег, стареешь. Кто там Глава?  
-    Виктор Иванович Полундра.
-    Это не тот «гитарист», что потом начальником «единички» 1 стал?
-    Да – он.
-    Тем более! Чего вас учить. Опыт есть по утихомириванию смутьянов.
-    Да, но там же не зона, а сельское поселение.
-    Кто тебе такое сказал? Или ты это сам только что придумал? Ты, смотри не скажи это вслух в народе. Не поймут. И тогда я тебе уже не смогу помочь. Прикормите их. Не скупитесь. Не такие крепости брали. На сытый желудок революций не делают. На письма их, отвечайте не по существу, а по содержанию. Называйте письма жалобами, стыдите их – указывайте на их неграмотность. Люди, когда жалобы пишут, не владеют всей информацией. Поэтому встречайтесь с ними и указывайте им вежливо на их некомпетентность. Поставьте их в такое положение, чтобы им самим стыдно стало от их литературных опусов. В общем, иди, работай. Без тебя дел невпроворот. Удачи.
-    Да, да. Хорошо, хорошо, Леня. Понял, - Скуратов встал, кивнул головой Леониду Никифоровичу и, не попрощавшись, вышел из кабинета.    
-     Вот такие у нас кадры Павел. Все учить, подсказывать надо. Не знает, как местных смутьянов утихомиривать. Люди у нас сами не знают – что им надо. Поэтому обещай им, что через десять лет станет лучше, а непопулярные меры – это временно. Пусть потом ищут нас.
-    Ну, как же так? Его же избрали. Доверили. И после этого врать своим избирателям?
-    Павлик, его избрали, потому что мы ему приписали ремонт двух дорог и районной больницы за счет денег, которые перечислили с областного бюджета. Другим кандидатам мы ничего не дали.
-    А их, почему обошли?
-     Скуратов наш. Проверенный. И копеечка от него нам регулярно поступает. Зачем нам чужой? Пусть даже умней и порядочней. Мы берем к себе не по уму и не по чести. А по собачьей преданности и шакальей трусости. Ума у нас своего хватает. А с честью сыт не
будешь. Ее на хлеб не намажешь и в рот не положишь. Правда, бывали и промахи. Был у нас один глава района, некто – Антон Степашкин. Выскочка. С его умом и милым личиком только девкам в бане лифчики застегивать. А он  решил вдруг сам стать депутатом Верховного Собрания области. Вторым пришел. Дали ему шесть лет общего режима – утаил доходы от налоговиков. Думал, что никто об этом не знал. Знали, но не трогали, пока поступал так, как мы подсказывали. Ходоки приходили. Просили, за него – понял, раскаивается. Молодец. Но теперь это ему уже не надо. Он теперь барашек жертвенный. В назидание тем, кто за ним идет. Через четыре года выпустили мы его оттуда на волю условно-досрочно. Работает уже директором консервного завода. Сейчас готов перед нами и на задних и на передних лапках скакать. Весь свой коллектив загнал в партию «Единая

1. Исполнительно-трудовая колония номер один.  
Россия». Старается аж пар из зада валит.
-    Однако … как у вас дело поставлено.  
-    Так ладно, Павел, заполняй анкету, пиши заявление и так далее, - Леонид Никифорович разложил листки бумаги перед Павлом Андреевичем. -  Округ пока не пиши.
-    Лень, может не надо? Ну, какой с меня депутат. Я законы читаю – меня в сон клонит.  
-    Павел, прекрати. Ты у меня не один такой. Тогда кому же? Саше с «Уралмаша»? Хватит! Наелись мы ими – во! - Леонид Никифорович провел ребром ладони по горлу.  
-    Ну, какая от меня польза избирателям? Найдите более достойного,  – взмолился Павел Андреевич.  
-    Не то говоришь, Паша. Выборы проводятся не для того, чтобы кого-то достойного избрать. Они – чтобы с их помощью легитимно обеспечить нужных нам людей законотворческим правом.
-    Тогда тем более – я пас.
-    Вот кого ты пас, того и продолжай пасти. Законы писать будем мы. Голосовать за них
будете вы – пастухи и доярки.
-    Лень, я так не могу. Да и посоветоваться надо.
-    Паша, нет уже времени. А ефрейтору своему, если что, скажешь – приказ партии не обсуждают, а выполняют. Девятого открывается сессия клуба «Золотой Мастерок» и мне надо будет подать туда список на сто кандидатур для одобрения.  
-    А что это за клуб? Почему не на Совет партии?
-    Потом на Совет партии, но прежде после утверждения полного списка на Ареопаге.  
-    А это, что еще такое?
-    Не твое дело, Павел.
-    Ну, ты молодец. Я тут бумаги заполняю и неизвестно, кто их читать будет. Ты то там, есть?
-    Есть – в клубе. Я всего лишь Личный Секретарь. Ареопаг для меня закрыт. Так, что извини – ничего тебе больше не скажу.  
-    Ну, как хочешь.
   Леонид Никифорович прошел к своему рабочему столу, закурил и сел в кресло.
-    Знаешь, Павел, до сих пор