Глава 4: Павел

пояс родителям Алексея.
Борис Леонидович и Нина Акимовна тоже подошли  к Алексею и подарили ему серебреное обручальное кольцо.
-    А вот и наш подарок тебе, Алексей – серебреное колечко. Оно теперь твое.    
-    Спаси вас Господи, - принял подарок Алексей и поклонился в пояс родителям Марии.
   Затем опять прошли в комнату Марии и встали на молитву. Алексей, крестясь, начал читать:  

   «Слава Отцу и Сыну и Святому Духу, и ныне, и присно, и во веки веков. Аминь.  

Достойно есть яко воистину блажити Тя Богородицу, Присноблаженную и Пренепорочную и Матерь Бога нашего. Честнейшую Херувим и славнейшую без сравнения Серафим, без истления Бога Слова рождшую, сущую Богородицу Тя величаем.      

   Господи помилуй (трижды).

   Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, молитв ради Пречистыя Твоея Матере, преподобных и богоносных  отец наших и всех святых, помилуй нас. Аминь».
   Все перекрестились, повторив слово: «Аминь».
   После молитвы все поздравили друг друга и троекратно поцеловались. Родители вышли из комнаты, а дети остались.
   Снова накрыли стол и продолжили веселье.
-    Павел Андреевич, - обратилась Нина Акимовна, - а почему ты сегодня не в парадной военной форме? Как было бы красиво.  
-    Понимаешь ли, Нина, - сказал Павел Андреевич, причмокивая для солидности губами, - я придерживаюсь древнего русского правила – в военной форме и при пагонах не пить ни вина, ни водки. Форма, как латы воина. Если я в ней, то я на посту. Вот  сниму китель с пагонами, тогда, пожалуйста. Выпил вина, ты уже не воин. Где спирт рекой – там плач и пляски бесов.  Спирт – это слеза дьявола. Как бесам весело, когда мы водку пьем.      
-    Это правда, - согласились женщины. -  Что пьяный, что бесноватый – одно – в плену у дьявола.
-    Стоп! А как же тогда с вином? – спросил Борис Леонидович. – Там тоже спирт. А истинная Кровь Христова, тогда как?
-    От того они и называются Таинствами, что нам не дано понять – как хлеб и вино по молитве истинным Телом Христовым и истинной Кровью Христовой становятся.  
-    Мальчики, - сказала Светлана Анатольевна, - давайте поговорим о другом. Вот в каких семьях в наше время дети испрашивают благословение на супружество у своих родителей. Мало осталось таких семей. А без родительского благословения семья, как корабль в море без компаса. Думали, что наследие предков – пережиток прошлого. Отвергали ценный опыт наших патриархов, веками испытанный. Вот и пожинаем теперь плоды атеистического самозабвения. Мы то в молодости комсомольские свадьбы устраивали. Мнение родителей было уже не в счет.  Партия и комсомол – наш рулевой. А сколько судеб человеческих потом из-за этого поломалось. Хорошо вот, кто к Церкви Христовой прибился, да и спас свою семью от разрушения. Но их единицы. Сколько сейчас по всей стране этих развалов? Разгребать и разгребать. Нет семьи и нет опоры государству.
-    Да и в страхе тогда жили и сейчас еще живем также – всего боимся, - задумчиво протянула Нина Акимовна.
-    Сейчас то, в каком страхе? – удивленно спросила Светлана Анатольевна.  
-    Да в таком. Сделай, что не так – быстро под монастырь подведут. Марию сегодня благословляла иконой, которой еще благословляли на супружество мою бабушку ее родители. А отец ее, то есть мой прадед протоиереем служил в Астрахани. Трижды его арестовывали.
-    Как? – поднял высоко от удивления свои густые брови, Борис Леонидович.- А что ты раньше об этом никому ничего не говорила? А в школе вместе с директором этой школы, какую компанию против Церкви проводила? Марию везде таскали.    
-     Я просто боялась за Марию, - оправдывалась Нина Акимовна. – Дело в том, что прадеда моего в тридцать седьмом году, в конце ноября коммунисты расстреляли на «Бутовском полигоне», что у поселка Бутово Московской области. Страх нам по наследству передавался и до сих пор он во мне сидит. Как бес в меня вселился. Чувствую, что не хорошо мне оттого, что я делаю. В школу приду, а там – точно бесы хороводят, и я с ними в дикий пляс пускаюсь. Приду домой, проревусь до утра и на работу. Вечером опять в школу бегу. Мама моя меня не крестила. Тоже всю жизнь в страхе прожила. Пошла я в Церковь. Подхожу к двери, а ни руки, ни ноги не хотят меня слушать. Как во сне – хочешь бежать, а не можешь. Не помню – кто меня в Церковь втащил. Я к батюшке; упала на колени перед ним; трясусь. Он и сам испугался. Прочитал какую-то молитву и сказал – приходите через неделю. К концу недели чувствую – колотить опять начинает. Я к Марии. Она молитву прочитала. Отлегло. В воскресение покрестилась. Через неделю исповедалась. Уже два месяца Божией милостью, как от бесов освободилась. Потом и Борю крестили.  
-    Ну, ты мать, - расстроился Борис Леонидович, - страху нагнала на меня. Я и знать не знал, что с тобой такое было.    
-    А вы, мужики, разве дальше своего носа видите? – холодно спросила Светлана Анатольевна.
-    А как же! – решительно ответил Павел Андреевич.  
-    Знаете, - вдруг спохватился Борис Леонидович, - давайте проведем один опыт.
-    Ну, вот – милиция начала опыты, - сказал Павел Андреевич, изобразив на лице смиренное послушание.
   Женщины рассмеялись.
-    Да вы не о том подумали, - Борис Леонидович вскочил с места и выбежал из комнаты.
  Через минуту вернулся, держа в руках небольшой квадратный металлический ящик с множеством проводов и приспособлений.
-    Сейчас увидите, - сказал Борис Леонидович в твердой уверенности на успех, - и мы не лыком шиты. Это прибор, который по роговице глаз, рисункам ушных раковин и пальцев рук синтезирует голос человека. Кто первый?  
-    Давай, я ближе, - согласился Павел Андреевич, с явным недоверием.
     Борис Леонидович провел сканером по глазам, ушам и пальцам рук Павла Андреевича, нажал на кнопку и напечатал предложение: «Слава Богу, что на Земле мир!» Через секунду прозвучал голос Павла Андреевича, но только чище и звонче.  
   Павел Андреевич посмотрел на женщин. Те сидели за столом, раскрыв от удивления рот.
-    Не уж то мой голос? – спросил Павел Андреевич.
-    Ага, - ответила Светлана Анатольевна, придя немного в себя. – Хотя в действительности он у тебя, грубее. А здесь будто, кто тебе его поставил.      
-    Также по голосу, - удовлетворенно произнес Борис Леонидович, - это устройство показывает в рисунке изображение всего человека.
-    Откуда этот прибор у тебя? – спросил Павел Андреевич.
-    Его смастерил Витя Зверев, - ответил Борис Леонидович. – Сосед по лестничной площадке. Он ученный. Занимается прикладной математикой. Я как-то заметил, что у людей с похожими лицами, голоса совпадают. И к нему: «Витек, дело такое». Он в ответ: «Нет проблем!». Через три месяца это устройство уже у меня.    
-    А ты показывал его кому?
-    На работу носил. Все в восторге. Но нет официальных распоряжений к его использованию. Витька приглашали в Управление. После этого он послал меня без шифровки куда подальше и добавил: «У ваших полканов и генералов, похоже, осталась одна рабочая извилина, и то между двумя нижними полушариями. А голова им для фуражки». Пол года обижался на меня.    
-    Есть у него, что еще интересное.
-    Он меня то, ведь за что послал? Его же там наши идиоты стращать начали. Секреты он, видите ли, государственные разглашает. Государство их у него еще не приняло, а он уже шпион.
   Он выдвинул интересную гипотезу о том, что роговица глаз – это карта-эталон, где заложена вся генетическая информация о живом существе. Он утверждает, что у большинства животных эта карта совпадает с реальным состоянием их организма, кроме человека. По его мнению – человек быстрыми темпами изменяется не в лучшую сторону. И это не связано с ухудшением среды обитания человека. Причина заключена в нарушении экологии души. Люди игнорируют элементарные правила взаимоотношения между двумя разными полами. Он считает, что при совпадении карты-эталона с реальным состоянием организма, животное способно развить в себе высокие способности. Поэтому для человека важно соблюдать чистоту духовных отношений двух противоположных полов, не соблазняясь на мимолетное удовлетворение плоти. У остальных животных это уже заложено Творцом. А человеку Господом, дана воля, или стяжать благодать Святаго Духа для души, или блага земные для тела.  
   А вообще он со своей женой Любой работает над проблемой резонансного влияния частоты колебания на живой организм. Недавно на Алтае они испытывали свой прибор в борьбе с клещами в лесах края. Все успешно, только вот пострадали некоторые виды птиц.  
-    Да, Боря это очень интересно, - похвалила Светлана Анатольевна Бориса, - но давайте лучше споем.
   Борис Леонидович принес баян и полились русские песни вместе с русской водкой.
Пили «горькую» –  пели песни «сладкие». Пели песни «горькие» – пили все ту же «горькую».  
    Борис Леонидович вдруг запел «Мурку»:

Прибыла в Одессу банда из Амура,
В банде были урки, шулера.
Банда занималась темными делами,
И за ней следила ГубЧеКа.

Верх держала баба – звали ее Мурка.
Хитрая и смелая была.
Даже злые урки все боялись Мурки, –  
Воровскую жизнь она вела.  

-    Боря, - возмутилась Светлана Анатольевна, - ты, что запел? Мы же не на воровской сходке и сегодня не День милиции. Мы детей женим, а ты нам тут Мурку…
-    Да, ладно тебе мать, - сказал Павел Андреевич. – Хорошая песня. Пусть поет.
-    Я, что сказала – песня плохая? Не подходящий случай, муж.
-    Это почему?
-   Эх, когда же в России русские заживут по-человечески, - Борис Леонидович перестал играть и тяжело вздохнул. – Родители мне недавно письмо прислали из деревни Чалкина Кучумковского района. Просят деньгами помочь – девяносто три тысячи рублей на магистральную трубу. По улице газ тянут за счет населения. Всю жизнь они с детства в колхозе батрачили. Пенсию получают на двоих три тысячи двести рублей в месяц. Я то сбежал из деревни в город и в милицию устроился работать. Просек еще тогда – кто в России честно работает, тот не ест сытно. Да и власть холопам своим нет, нет, да и подбросит шмат сала со своего барского стола. Не дадут, так мы же сами у них отымем. Знают, потому закрывают глаза на наши безобразия. Работяге не от кого ждать манны небесной. Он один корячится и нас еще на себе прет.
   Сосед наш  там, Сашка, хотел дело свое открыть – поросят дома разводить. Пошел, как порядочный, в электросети за разрешением – увеличить мощность, единовременно  подключаемой нагрузки до десяти киловатт. Ему насчитали и выставили счет в сумме равной шестидесяти трем тысячам семисот пятидесяти рублям. И главное – все по Закону. Он им говорит: «Как же так? Мои родители за свой счет купили и протянули линию, и трансформатор свой установили. А сейчас еще за что так много платить?» Пошел в банк за деньгами. Там ему намекнули: «Дадим кредит быстро, подготовим сами все необходимые документы и на кое что «закроем глаза», но за десятипроцентный откат1  или… в конце года». Вернулся он домой, включил телевизор, а там Президент наш с умными и добрыми глазками вещает о прощении братским странам их многомиллиардных долгов и делится дальнейшими планами оказания им финансовой помощи. Не выдержал Сашка; сбегал за кувалдой в гараж, да и бабахнул ею по телику с верху, пока еще Путин в нем красовался.
   Так бы ничего. Да жена его, соседке «в жилетку