хватало, плюсневых же костей было больше чем нужно.
Отчаявшись сложить кости правильно, Алина расплакалась, потом неожиданно рассмеялась и смешала кости.
– Извини, Сюсик, что есть, то есть. Не анатом я – дура лишь долбанутая. Угу?
Она вернулась в дом, облачилась в костюм Пеннивайза, легла и, глядя перед собой и вдыхая странные, будоражащие запахи, принялась грызть большой палец. От пугающих мыслей ее отвлек открывшийся клапан костюма. Сунув руку между ног, отодвинула на время все вопросы, сомнения, подозрения и опасения, огласив посещение свежим визгом.
***
Уже в сумерках выпихнув Сергея из своей комнаты, удовлетворенная Хильда приказала:
– Иди, вождь, выполняй свои обязанности. За постельные – ставлю высокий балл. Ночью не приходи – укатал, устала. Можешь, кстати, выпить с Яшкой.
Сергей возмутился, но лишь для вида, и двинулся по лестнице вниз: «Чудо, а не девушка! Мечта, да и только. Если бы все мужики имели таких девушек и жен… М-да…»
С Яшкой же нужно было не пить, а тащить его к реке. Да, картины оставили неизгладимое впечатление и подарили неоформленную пока надежду на чудо, но стоило готовиться к худшему. На всякий случай.
Во дворе никого не было. Удивившись, заглянул на огонек в летнюю кухню. Трынделка, Айгуль, Анна и Сеголетка чинно пили чай с вареньем.
– А где мужики?
– «Эйты» пораньше убрались к себе, прихватив три бутылки джина, – принялась ехидно перечислять Сеголетка, – Андрей вызвался соорудить, кхе-кхе, турник, а Яшка рубит крапиву.
– А чего так поздно?
– Лентяй, потому что, – пожала плечами Сеголетка, проигнорировав зловещий взгляд Анны после упоминания о неожиданных действиях своего парня.
– Ну и вы тут не скучайте. Я, пожалуй, заберу Яшку, надо в одно местечко сходить.
– Так выпивки ж полно! – вызверилась Сеголетка.
– С чего ты взяла, что нас, мужчин, интересует только выпивка? – едва не начал оправдываться Сергей.
– Опыт предков, – подмигнув Трынделке, ответила девушка.
– За бензином пойдем. В бак… баках пусто.
– А в глотке сухо, – подначила, под хихиканье Айгуль, несносная Сеголетка.
Сергей ретировался, напоследок хлопнув дверью чуть громче, чем полагалось.
Яшка откровенно тосковал, сидя на чурбаке перед кучей срезанной крапивы. Тесак валялся под ногами, а корыто было пустым.
– Трудодни не зачту, – пошутил Сергей.
– Вот чего она, – вздрогнув, отозвался Яшка, – издевается и делами заваливает. А?
– А тебя тянет к другому, – в тон ответил Сергей, – хлебнуть с усердием, чувством и расстановкой, да поговорить по душам.
– А хоть бы и так! – с вызовом парировал Яшка.
– Имею, в таком случае, деловое предложение. Мы возьмем фонари, бутылочку бренди и пойдем к реке, глянем, как поживают лодки и тайник с бензином. Бак ведь в мотоцикле пустой.
Однако Яшку было не провести.
– Все неймется тебе. Не веришь. Лыжи мастыришь.
– Лучше перебдеть.
– Тогда две, – оживился Яшка, вставая и отряхиваясь.
– Чего две? – опешил Сергей.
– Две бутылка бренди. И с горла. И поговорим.
– Ага, ты глаза зальешь, и опять заблудимся, – усомнился Сергей.
– Нет – на оба обвинения. С завязанными глазами найду. Клянусь!
– Тогда идем!
Разыскав фонари и ежась под насмешливыми взглядами чаевниц, Сергей с облегчением выскочил во двор. Яшка, спускаясь в погреб, во все горло чертыхался:
– Какой идиот затащил сюда все спиртное?
Впрочем, вспомнив имя этого идиота, быстро притих.
Чтобы срезать путь, решили идти через огород. Не успев выругать малину за цепкость, вьюнок – за вьючесть, а обаполы – за бестолковое расположение, услышали сзади шаги.
– Тебе чего? А ну, давай, обратно! – зло потребовал Яшка, с перепугу выплюнув драгоценный напиток.
Сергей обернулся. Айгуль!
– Я иду с вами, – деловито сообщила девочка, ковыряя носком туфельки комья земли.
– Зачем? Мы не играться идем, – предупредил Сергей.
– Вали отсюда, сопля мелкая! – потребовал Яшка.
– А я тогда расскажу Сеголетке, что ты не управился с крапивой, да и поговорить надо, – отрезала и решительно вскинула голову. – Да пей ты уже, Яшка, я и не такое видела у бандитов.
Тот снова поперхнулся.
– Ладно, становись между нами, – вздохнул Сергей. – У реки поговорим.
Пока шли, совсем стемнело. Включили фонари. Яшка уже разделался с половиной бутылки. Сергей украдкой щедро отпил из своей – еще делиться придется с всякими нетерпеливыми!
Айгуль, непривычно притихнув, вертела головой и вздрагивала от шорохов. Отчего-то ей стало не по себе. Может быть, потому, что впервые закралось сомнение в том, будто она бессмертная. Казалось, что вот-вот откроется нечто такое, отчего жизнь станет очень другой.
Яшка, велев всем стоять, скрылся между деревьев.
– Только бы не заблудился… – пробормотал Сергей, закуривая.
– Слушайте сюда, дядя Сергей, – тоненько пропищала Айгуль, с усилием отодвинув неясные предчувствия. – Раз мы тут остаемся на все время, нужно решить вопрос со мной.
– Какой вопрос? – насторожился Сергей.
– Вопрос моего удочервления, конечно же! – удивленно произнесла девочка.
– Э-э… ты, это… удочерение?
– Я – единственный ребенок в общине, – назидательным тоном произнесла Айгуль, – и ваша задача вырастить меня пол-но-цен-ным и гар-мо-нич-но развитым человеком. Для этого нужен пример обеих полов.
«С чьего голоса ты поешь, девочка? – подумал Сергей. – Не с Сеголеткиного, случайно?»
– Ну что ж, – прочистив горло, начал он, но девочка его перебила.
Видимо, речь была заготовлена заранее, и она боялась сбиться.
– Вы – вождь. Это отличный пример. Хильда и Аннушка – будут хорошими мамками мне. А Андрей – как пример трудолюбия и таланта.
– Так ты хочешь, чтобы тебя удочерили сразу две пары?
– Естественно, – закивала девочка. – С бабушками перебор даже. «Эйты» обучат кататься и вокалу. Сеголетка – учительница и наставница. Ну как?
– Обалденно! А Яшка?
– Он на подхвате будет. То, се. Он хороший, только слабохарактерный.
– М-да. Это точно.
– Вот и ладненько, – с Сеголеткиными интонациями удовлетворенно проговорила Айгуль. – Можете выпить. Дочка разрешает.
Сергей погладил ее по голове. Девочка доверчиво прильнула к нему и обхватила руками. К горлу подступил комок и защипало глаза. «Ёпрст! Лада, ты видишь? Ты видишь, сука, как дело обстоит?» – с чувством адресовал посыл к той, в которую еще слабо верил.
Неподалеку хрустел ветками и тихонько ругался Яшка.
– Не туда пришли? – безнадежно поинтересовался Сергей.
– Туда, – угрюмо ответил тот.
– Ну и?
– Сперли лодки. Вот что.
– А они что, на бережке стояли?
– На деревьях висели, – огрызнулся Яшка.
«Очень смешно!»
Яшка действительно светил только вверх.
– Вот, смотри, – он указал лучом в крону дерева.
Сергей и сам посветил. Впрочем, ничего, кроме обломанных веток не увидел.
– Разборные, алюминиевые, в чехлах, сам в крону спрятал. Вот, уроды!
– Сперли и сперли. Моя ж лодка осталась!
– Жалко! – признался Яшка, запив утрату остатками бренди.
– Может, кому и пригодились, – не согласился Сергей.
Яшка коротко выругался. Айгуль тут же его отчитала.
– Пойдем к тайнику с бензином, – предложил Сергей. – Надеюсь, там настоящий тайник, а не каланча с указателем.
– Да мы почти пришли, только чуть спуститься надо, – пропустил мимо ушей издевку Яшка.
Тайник оказался цел. Деревянная, с двойным коробом, щелястая ляда, заранее заполненная землей, сейчас заросла травой так, что полностью слилась с окружающим. Только едва выступавшая металлическая ручка указывала на искусственное происхождение части спуска к реке.
С натугой потянув ее, Яшка быстро сдался. Сергей лишь с третьей попытки оторвал ляду от земли. Посветив фонарем вниз, обнаружил земляные ступени. Осторожно спустился и присвистнул от удивления.
«Интересно, – подумал он, разглядывая большую землянку, обшитую досками, – куда дели землю? Тут яма под дом годится».
Цистерна с датчиком и боковым краником. Никакого мотора. Следовательно, разливали контрабанду вручную по канистрам. Труба уходила под землю, а наверх вела лесенка. Осторожно поднявшись, пригнул голову, чтобы не задеть пробившиеся сквозь неплотно подогнанные доски спутанные корни травы, и откинул крышку цистерны. Там плескалась и крепко пахла маслянистая жидкость. Цистерна оказалась почти полной.
– Какой марки бензин? – отдышавшись, поинтересовался Сергей.
– С самым высоким октановым числом, – механически отчеканил Яшка.
– Насос на том берегу?
– Угу.
«Если бы мы оказались в сюжете «Безумного Макса» – интересные бы расклады получились», – подумал Сергей, ставя крышку обратно.
Айгуль безропотно согласилась спуститься к реке. Сергей измазался и попросил у новоявленной дочери позволения немного вымыться. Яшка хмыкнул и с жалобным видом покосился на его бутылку. Сергей взгляд проигнорировал.
Чем ближе была река, тем сильнее бил в нос запах.
«Трупы разложились. Вопрос в количестве. Военные зря времени не теряли», – недовольно морщась, подумал Сергей.
Айгуль дышала через носовой платочек. Яшка в рукав. Сергей уже думал повернуть, как берег закончился, и он на пятой точке съехал вниз, упершись ногами во что-то мягкое. Фонарь выпал из руки, остановив пятно света на реке.
«Вот и мост», – подумал Сергей, не в силах пошевелить руками и ногами.
Умельцы свалили с обеих сторон реки два могучих дерева, и те, рухнув, превратились в хороший мост. Кроны же послужили подобием плотины, не пропустив дальше по течению крупные предметы.
Сверху сдавленно вскрикнула Айгуль. Яшка витиевато выругался.
Крупные предметы представляли собой прошитые очередями разнокалиберные лодки, плоты, бревна. Все остальное водное пространство перед Сергеем было заполнено раздутыми трупами. В основном женскими и детскими.
«Сколько же их?»
Сергей немного отупел. Его ноги вонзились по самые лодыжки в два женских тела. В сантиметре от его левой руки лежал младенец в пеленках с кровавым пунктиром поперек тельца. Чуть дальше слегка покачивался на воде труп девочки, ровесницы Айгуль. Той пулями снесло половину черепа. В уцелевшем детском надувном круге застряли трупы двух мальчиков-близнецов.
Сергей уже достаточно повидал смертей и несправедливости, но такого еще не видел. Сознание отказывалось воспринимать увиденное. В голове загудело.
«Как же теперь после этого жить?»
Сотни, тысячи трупов. За что их? Мирные жители. Будущее! Или все настолько плохо, что военные решили будущее упразднить?
Как он выбрался наверх, не запомнилось. Как утешал бившуюся в истерике Айгуль – тоже. Как пил, не чувствуя вкуса бренди… Как бил по щекам Яшку, приводя в сознание… Как ожесточенно тер ноги пучками травы и плакал… Как клялся и каялся… Как проклинал и грозил…
***
Из-за старухи, что корчилась в припадке, сегодня так и не удалось притащить всех в общину. Лизун, надувшись, ходил кругами и раздраженно покашливал. Он хотел предложить главарю прикончить старуху к собакам чертячьим, но не решился. Возятся с ней, возятся. Кому она нужна? Остальные тоже прибабахнутые какие-то. Сопляк хромой этот еще. Идти ему тяжело, видите ли. Так не иди! Весь день пошел наперекосяк. Шаки наварили разве что. Вкусная! Послушать их разговоры, так вроде и по-русски говорят, а ничего не понятно. Кант, Аристотель, Нострадамус… Осторожно расспросил у одного, так тот сказал – великие мыслители и провидцы
