Максимо стоял за небольшой трибуной, приподнятой на пол метра над общим уровнем зала. Это была недавняя модернизация, связанная с переходом “Магеллано” на полу-коммерческие рельсы, ужесточением правил из-за притока на станцию туристов и другими административными изменениями, последовавшими за сокращением финансирования. Стало необходимо возвысить оратора над головами собравшихся. Не хитрый психологический прием, но вполне действенный даже в таком неглупом окружении. Подобные трибуны были установлены во всех конференц-залах станции.
Суперинтендант ненавидел эти трибуны лютой ненавистью. Он ненавидел их еще в состоянии проекта, но если бы он позволял своим чувствам хоть раз брать верх над логикой и осмотрительностью, то никогда не стал бы суперинтендантом величайшего научного проекта человечества.
Тихий кашель за спиной выдернул господина Гаридо из безбрежных просторов размышлений. Он оторвал глаза от бумажки с речью и осмотрел собравшихся в зале людей.
Их было чуть больше сотни. Врачи, инженеры, ботаники, биологи, люди, без которых функционирование даже закрытой станции абсолютно невозможно. Они сидели на небольших диванчиках, на жестких стульях, стояли в проходах и все, как один смотрели на своего суперинтенданта.
Видеть их внимательные глаза сейчас было невыносимо больно.
- Господин Гаридо, - прошептал Бондаренко в самое ухо Максимо, - все ждут вашей речи.
Покрытая глубокими морщинами щека интенданта непроизвольно дернулась, но он справился с собой. У него просто не было другого выхода.
- Друзья, - начал он, отодвинув листок с заготовкой речи подальше, - я приготовил для вас торжественную и, по моему обыкновению, напыщенную речь, но сейчас в ней нет никакой нужды.
Суперинтендант сделал паузу, вглядываясь в слушателей. В зале стояла напряженная тишина.
- Вам не нужна дополнительная мотивация, цветастые похвали или обещания вечной славы. Вы все уже герои! Каждый из вас!
Тихий гул пробежал над головами собравшихся.
- Вы уже принесли великую жертву ради идеи, ради надежды на будущее! Ради “Магеллано”! Вы - последняя линия обороны, защищающая этот символ космической эры от забвения и разрухи! Вы и есть “Магеллано”, его душа, его кровь.
Суперинтендант вновь сделал паузу. Не столько для того, чтобы аудитория прочувствовала его слова, сколько чтобы иметь время для подавления вспыхнувшего отвращения к себе.
- Мы остались одни. Больше не будет регулярных рейсов, регулярных поставок продовольствия, даже постоянной связи с Землей уже не будет. Миссия освоения космоса свернута на неопределенный срок, станция закрыта. Введен режим экономии энергии, воздуха и продовольствия. Законсервировано большинство блоков.
Лица слушателей были спокойны. Впрочем, ничего другого Максимо от них и не ожидал.
- Но вы остались здесь, чтобы сохранить “Магеллано” живым, целым, готовым принять следующую миссию. Чтобы не дать нашим многолетним трудам кануть в пучине холодного космоса. Вы - кость, застрявшая в горле у бюрократов Земли, желающих прикрыть все научные проекты. Вы - маяк будущего, освещающий непроглядную тьму неизведанного.
Среди слушателей раздались саркастические смешки.
- Да, смешно. Пафосно и напыщенно, но это правда. Вы все заслужили и почести и бесконечную благодарность, как мою, так и всех жителей Земли. Так что - празднуйте. Сегодня все бары и автоматы, оставшиеся в туристических зонах в вашем полном распоряжении. Только не разнесите станцию - завтра вам же её чинить, ибо бежать уже поздно.
Толпа разразилась свистом, смехом и аплодисментами. Суперинтендант поднял руки, призывая к тишине.
- Вы все знаете, что должны делать, знаете все инструкции, правила и не нуждаетесь ни в каких наставлениях. С завтрашнего дня будущее “Магеллано” в ваших руках! А теперь - проваливайте отдыхать!
В зале воцарилось оживление. Звучал смех, непринужденные разговоры и бурные. Никто не спешил разбредаться по пустынным переходам и залам закрытой станции.
Гаридо спустился с трибуны и влился в эту толпу, улыбаясь и пожимая протянутые руки, отшучиваясь на приглашение присоединиться к веселью. Он хотел уйти отсюда как можно быстрее. Видеть эти веселые, жизнерадостные лица было слишком мучительно.
- Это была отличная речь, господин суперинтендант! - сказал Станислав, догнав Максимо в пустом коридоре. - Пусть вы немного отступили от обговоренного текста, но тем не менее выступление прошло на ура.
Суперинтендант скривился. Необходимости держать маску уже не было.
- Оставь свою лесть, - он не говорил, а просто зло выплёвывал слова. - Помни о своём обещании, а я буду помнить о своём. И дай мне передохнуть. Я, всё-таки, сегодня сердечный приступ пережил.
Астронавт кивнул, миролюбиво улыбаясь.
- Хорошего вам вечера, господин Гаридо. Завтра мы вступаем в новую эру. Эру бессмертия.
Интендант не стал ничего отвечать. Он просто развернулся и зашагал в сторону транспортной системы, спиной ощущая пристальный взгляд Станислава.
Максимо понимал, что всё на этой станции были обречены, но еще был шанс спасти самое ценное, что было у каждого жителя первого лунного города - спасти Землю, и суперинтендант был обязан воспользоваться этим шансом.
