заглядывая в наше "демократическое" время, написал: "Будущая Россия - колониальная страна, подобная Индии, Марокко или Египту". Правда, тут же добавил: "Азиатская ориентация становится единственно возможной для настоящего русского националиста"».
А между тем все те до чего только на редкость строго сверкавшие очечками своих пенсне немецкие инженеры, что довольно-таки многие русские железные дороги в том еще позапрошлом веке весьма этак усердно до чего повсюду же понастроили…
И дело тут полностью как на ладони именно ясное, обильно проливая свой интеллектуальный пот, не в самых легких топографических условиях (вдали от фатерлянда) сооружая тысячекилометровое железнодорожное полотно те инженеры, сколь благонравно заглядывались на широчайшие российские просторы, причем именно как на свою в некоем последующем времени явственно же грядущую германскую вотчину.
А впрочем, этакие планы совсем и близко не то чтобы у всех их имелись, и лишь у некоторых из европейских правителей они и вправду могли вызывать в душе действительно весьма вот вполне значимый ответный отклик.
Да, и вообще коли тот и имел тогда место, то и впрямь ведь до чего на редкость более чем основательно предполагать, что и вправду было в нем, хоть чего-либо довольно-то как есть до конца на самом так деле весьма полновесно же более чем определенное…
Нет, нисколько не надо бы думать, что буквально все в этом мире неизменно само собою всецело идет именно по тому кем-либо более чем четко и именно что заранее спланированному плану, а как раз потому и заранее оно как есть сходу же заранее предрешено.
А между тем до чего еще слишком необычайно ведь много во всем этом политическом мире довольно-то часто сменяющихся игроков и сила их влияния все время, безусловно, меняется, чтобы и впрямь-то было возможно разом так смело заговорить о некой той доподлинно долговременной и, кстати, сколь реально и единодушно продолжительной последовательности.
Ну, а что уж вполне разом касаемо того самого некоего чисто совсем пресловутого еврейского заговора, то тут и говорить, собственно попросту нечего…
Практически всегда и среди политиков подчас явно попадаются всякие свои дураки-неудачники, ну, а тупым особям рода людского самих себя было ни в чем этак вовсе никак не обвинить по крайне мере без слез и сурового тыканья пальцем в кого-либо значит совсем уж другого.
И надо бы вместо того никогда на деле не существовавшего еврейского заговора всенепременно узреть весь тот суеверный страх пред ужасающе быстро вширь разрастающейся Российской империей, а также и твердое нежелание иных «настоящих» европейских держав действительно ей предоставить, тот совершенно для нее новый геополитический статус по окончанию Первой Мировой Войны.
И тут вне всяких сомнений, что именно нечто подобное и впрямь было фактически до чего еще подробно как есть заранее оговорено промеж тех самых весьма вальяжных чопорных западных европейцев.
Сущий развал Российской империи произошел именно что как раз по воле двуличного и коварного Запада или точнее никак не скажешь, а был он им сколь этак щедро полностью ведь заранее профинансирован, да и словесно уж полностью считай, что всесильно этак более чем явно поддержан.
Однако вовсе тут не было ничего и впрямь более чем изначально на редкость осатанело зловредного, а всего-то навсего Россию попросту захотели (подобно Африке) расчленить на несколько маленьких царств, каждому из которых затем и должно было раз и навсегда беспрестанно находиться под самым вовсе вот неусыпным оком одного из западноевропейских государств.
Климат в России тот же, что и во всей остальной Европе, никаких тебе лихорадок и сам мозг выедающей жары.
А надо бы тут еще и учесть, что кондиционеров в самом начале 20-го столетия никак пока не было даже в помине!
Ну а в те сколь чудовищно страшные времена Второй мировой войны речь до чего, несомненно, явно уж сходу разом так и пошла именно о почти полнейшем тотальном уничтожении абсолютного большинства россиян, чтобы затем обязательно вот еще заселить Россию всяческими западноевропейскими (или недобровольно) восточноевропейскими колонистами.
Однако снова ведь надо в точности о том, как бы между делом сходу заметить, что при всем том нет, и не было за всем этим хоть какой-либо на редкость злокозненно священнодействующей и крайне таинственной руки безудержно дергающей всех политиков за какие-то совершенно уж никакому глазу невидимые ниточки.
А имели место довольно-то боязливые опасения, всецело базирующиеся на том самом грядущем сценарии развития событий, при котором не далее чем завтра в России поспешно сменится правительство и место царя займет радикально настроенный блок ярых националистов.
Ну а эти люди весьма уж безупречно так браво и поведут российских солдат на вовсе не столь хорошо укрепленные бастионы западноевропейской культуры.
При этом надо бы и разом явно учесть и всю ту сколь существенную разницу между достаточно изнеженным цивилизацией европейским солдатом и ею пока никак не избалованным солдатом российским.
Атомного оружия тогда пока нисколько так не было, да и никто и близко не мог заранее предсказать, что истинно вскоре оно уж и будет произведено на свет чрезмерно порою излишне ведь всемогущим человеческим интеллектом.
А именно потому тут сам собою весьма вот наглядно проглядывает сущий же факт того, что старушке Европе было, отчего в начале 20-го столетия и впрямь-таки мелко подрагивать при одном упоминании о том великом властелине, что неизменно располагался на востоке от ее довольно-то часто и обильно помеченной российской кровью территории.
Да только все те сколь уж долгоиграющие имперские планы всегда были вполне естественно крайне так донельзя более чем исключительно уж вовсе-то совсем явно неопределенными…
Европейские правители нисколько так никогда не были чисто разом лоб в лоб за что-либо и впрямь всецело одно!
Да и сами российские либералы тоже совсем не всегда полностью до чего и впрямь осознанно ведали, а чего это им самим от всей этой жизни было вот значится, собственно, надобно.
То ли самой полнейшей свободы или во всем безгрешной жизни безо всякой сколь и впрямь безотрадной русской волынки, да и той вовсе непременно всегдашней безыдейной скуки.
Бездумное подражательство Западу или самое пренебрежительное отрицание всех его безнадежно утопических ценностей буквально рвало страну на куски, причем почище самых грязных и алчных планов каких-либо неведомых сил, что (для кое-кого весьма ведь определенно) и крутят все свое кино за спинами так или иначе имеющихся в этом мире политических элит.
Да еще, между тем, им это, оказывается, и вообще попросту как есть свойственно делать во всякое время, да и во всяком-то месте.
И уж в России, дело ясное, в самую ту первую значится очередь…
А между тем русский народ очень долго, хотя и бессознательно, рвался и рвался к великим благам всех общественных свобод, но его попросту никто не возглавил, поскольку этого никак не дозволила повседневно существовавшая сумятица и разобщенность, причем не только сугубо внешняя, но в том числе зачастую и в душах отдельных людей…
…а уж она-то попросту именно что совсем никак не оставляла ни малейшей возможности действительно настоящего могучего лидерства.
Да и Федор Достоевский, тоже, зачастую яростно метался промеж двух огней, как между той чисто ведь средневековой российской дикостью, да точно так вполне как-никак, несомненно, порою и доводилось ему всецело обретаться и близ той весьма утонченной всеми своими своекорыстными помыслами сущей же целесообразностью новых времен.
Его многолетняя скитальческая жизнь с семьей заграницей…
Он смешал все это в некое единое и впрямь до чего донельзя же никак неразделимое целое, и вот именно этот вящий сумбур и был, собственно, прозван людьми «достоевщиной».
Причем хуже всего она проявляет себя в его величайшем романе «Бесы».
Если взять самые разные речи большевистских вождей и сравнить их со строками великого романа, то сразу же станет более чем объективно понятно, что большевики донельзя так тщательно штудировали роман Достоевского.
Те бесы сами не знали, каковыми именно им следует для вполне удачного удержания ими власти.
Ну так великий классик им расписал в самых ярких красках и господам товарищам только и оставалось, что уж явно освоить на чисто житейской практике все полученные ими знания.
Ну а все эти пустые и праздные слова о том, что Достоевский кого-то та яростно предупреждал…
Раз можно предупредить и о том, что кто-то и где-то будет с весьма приличной суммой денег и это тоже будет самым явным «предупреждением».
Да и если вот Достоевский и намеривался очистить мир от скверны, то все его планы был совершенно так чудовищно идеалистичны…
То есть та довольно зыбкая почва, на которую некогда в сущем бессилии разом упали свежие семена светлых помыслов Федора Михайловича Достоевского, была, как есть, беспробудно проникнута всеобъемлюще же всеобщей вековой тьмой, а потому и представляла она из себя тот самый омут с весело и резво копошащимися в нем бестиями-чертями.
Да и Антон Чехов, пусть и не злонамеренно, но тоже ведь некогда обронил некое зерно во всем, безусловно, так сколь же сомнительной истины, которое между тем затем и проросло, и нашло свое место в виде колосьев на гербе новоявленного, рабовладельческого государства.
Все эти его пьесы и вообще поздние произведения так и полны дикой пропагандой социализма.
Да и нигилизма напрочь отрицающего и проклинающего все то прошлое в них тоже довольно-таки немало.
Один только «Дом с мезонином» чего только стоит.
И это именно русские классики общемировой литературы, как-никак явно уж породили на свет слишком вот много мишурного блеска до чего еще безмерно благих идей.
Причем, надо бы тут чисто уж сходу более чем невозмутимо и веско разом заметить, что все эти их словесные излияния, обильно и яростно порицающие буквально-то всеобщую и всеобъемлющую безыдейность того самого дореволюционного бытия, его сущую аморфность и скуку, всенепременно при этом издавали бесподобно пряный дух.
И ЭТО БЫЛ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО ТАК СЛАДОСТНЫЙ ЗАПАХ на редкость уж семимильными шагами столь резво несущейся к нам ДО ЧЕГО ТОЛЬКО близкой свободы.
Да вот, однако, в конечном-то счете, и оказалось то чудное сияние звезд на чисто воображаемом грядущем политическом небосклоне явной предтечей века, во времена которого гнет общественной совести настолько ослаб, что иногда могло показаться, что он работает в обратном направлении, еще поболее растравляя явно жаждущие чье-то крови отчаянно стадные людские инстинкты.
То есть, как есть и впрямь тогда стала та на все и вся неординарное вконец опсовевшая эпоха весьма же значимым оплотом беспредельно так неукротимо яростного фанатизма.
Причем всему тому самым-то откровенно явным прологом, да и вполне зрело весомым нравственным обоснованием, сколь, несомненно, некогда разом и послужили именно те несбыточной красоты мечтания, что сколь этак на редкость неизменно попросту начисто с корнем отрывают, от
