Ульяна Громова

агитации. Становитесь в ряды защитников своих прав, своих интересов. Бейте, громите, уничтожайте фашистов в тылу.

Ш.П.О.»

Все были твёрдо уверены, что Красная Армия скоро начнёт громить и гнать врага на запад. Время от времени над городом пролетали советские самолёты, сбрасывали «Вести с Советской Родины» и листовки, обращённые к немецким солдатам. Первомайцы, собрав их где-нибудь в поле, использовали всё это как материал для своих листовок. Ульяна с Ниной Герасимовой и сёстрами Иванихиными подолгу сидели над словарями – переводили листовки с немецкого языка на русский.
Когда Уля была вожатой, она познакомилась со многими родителями своих октябрят. И теперь через них устраивала своих подруг в немецкие учреждения для разных диверсий. Они похищали документы, чертежи, списки и передавали их товарищам.
Однажды девушки стояли у ворот клуба имени Горького, разговаривали, а мимо проходила их бывшая учительница по немецкому языку Зоя Алексеевна. Немцы предлагали ей работать у них переводчицей, но она отказалась.
«Я не пойду подхалимничать, – сказала она тогда девчатам. – Как я буду нашим людям в глаза смотреть! Нет, не могу и не пойду».
Они поздоровались со своей учительницей, и Ульяна отошла поговорить с ней. Зою Алексеевну, конечно, очень волновала судьба её лучшей ученицы.
– Работаешь, Уля? – спросила она.
– Нет, на немцев не работаю, – ответила Ульяна. – А вообще работаю и много.
Зоя Алексеевна понимающе молчала, ни о чём её не спрашивала.
– Нам надо подучить немецкий язык, – сказала Уля, оглянувшись на подруг. – Хорошо было бы, если бы вы снова стали его преподавать.
Позже Зою Алексеевну просили об этом и подруги Ульяны, но она не успела открыть курсы, так как начались аресты молодогвардейцев.
***
Вечером, затемно, ребята распространяли листовки – приклеивали на заборы и стены домов, бросали на дорогах, прикрывая их камнями, чтобы ветер не унёс, также распространяли листовки на базаре и возле общественных зданий.
Олег Кошевой разбрасывал листовки по ночам там, где с утра появятся люди – на базаре, на площади, в парке.
Василий Пирожок, делая вид, что просто околачивается по рынку, незаметно приклеивал на спины полицейским плакаты, гласившие: «Долой гитлеровские 300 грамм, да здравствует сталинский килограмм!»
Сергей Тюленин заходил с этой целью в кинотеатр и в то время, как киномеханик гасил свет, но ещё не включал экран, разбрасывал листовки по залу.
А Ульяна, приходя на работу ещё затемно, прятала листовки так, чтобы другие работники смогли их найти. Но однажды листовку обнаружили немецкие прислужники Акимов и Рытинов.
– Кто принёс сюда эту бумажонку? – в гневе спрашивали они у рабочих, но те пожимали плечами.
Акимов смял листовку, сунул в карман и начал обыскивать помещение, но больше ничего не нашёл.
– Если ещё хоть одну бумажку здесь увижу, я вас… – он сжал в руках винтовку.
– Разве там написана неправда? – смело спросила Ульяна.
Немецкие холуи посмотрели на неё, и Акимов сказал с угрозой:
– Ты доболтаешься, девочка…
– Все знают, что это… – начала было Уля, но одна из работниц шёпотом уговорила её смолчать.
Ульяна с того дня начала распространять листовки в других местах. Она всё чаще приходила к Толе, и он теперь держался с ней проще. Пройдя в зал, они прикрывали дверь и долго писали листовки. Уже затемно приходил кто-то из ребят, и тогда Уля повязывала на голову белый шерстяной платок и говорила маме и сестре Толи:
– Мы пойдём погуляем там, где не ходят патрули…
Полицаи часто ходили по городу с тряпками и с заборов и стен домов стирали надписи: «Бей фашистов!», «Долой немецких оккупантов!», «Смерть продажным шкурам!».
Скоро о листовках заговорил весь город: народ – воодушевлённо и с интересом, немцы и полицаи – с гневом. А многие из листовок уходили за пределы Краснодонского района.


24. Сбор оружия, боеприпасов и медикаментов

Помимо написания и распространения листовок, первомайцы занимались сбором оружия, боеприпасов, медикаментов. Они готовы были в любое время по приказу штаба пойти с оружием в руках против оккупантов.
Сбором оружия руководили Толя Попов и Дёма Фомин. У многих оружие осталось ещё с июля, когда отступали части Красной Армии: у Анатолия Николаева был автомат и пистолет, у Геннадия Лукашова – два пистолета, гранаты и запалы к ним, у Демьяна Фомина – пистолет и гранаты. Оружие тщательно оберегалось и хранилось в укромных местах.
Особую активность в сборе проявил Витя Петров. Он часто бывал в посёлках Изваринских шахт, добывал там патроны и гранаты. Лиля Иванихина, работавшая учительницей в Суходоле, приносила оттуда патроны и пулемётные ленты.
Однажды Толя ушёл с Витей к нему в Герасимовку, а оттуда они вернулись с мешками за плечами, поставили их в кладовой. Таисия Прокофьевна обнаружила в тех мешках патроны и испугалась – ведь даже за один патрон, найденный в доме, расстреливали всю семью. Но Толя успокоил её и вместе с Дёмой и Геной унёс мешки в разрушенное здание городской бани, где молодогвардейцы организовали свой склад.
Ещё в сентябре ребята узнали от Андрея Андреевича Валько, что у хутора Деревечка в заброшенной шахте спрятано оружие. Олег и Ваня Земнухов действительно нашли там пистолеты, автоматы, гранаты, динамит, запалы и бикфордов шнур.
Они вместе с Толей Поповым, Васей Пирожком и Юрой Виценовским перенесли оружие на склад.
Туда стали в избытке поступать винтовки и гранаты, добытые у врага, взрывчатка и патроны.
Однажды Серёжа Тюленин, Клава Ковалёва, Женя Шепелев и Олег смогли вытащить из оставленных румынами без присмотра машин два больших ящика с гранатами и три винтовки и спрятать их. Вскоре оружие было доставлено на склад «Молодой гвардии».
Ульяна была свидетелем одного комичного случая в доме у Олега. К Кошевым заглянул голодный румын, стал жаловаться на затянувшуюся войну и просить хлеба. Олег достал чуть ли не последний кусок хлеба и спросил:
– Будем меняться? Ты мне – винтовку, я тебе – хлеб.
Румын выхватил у него из рук хлеб, отдал ружьё и ушёл. Так на склад прибыло ещё оружия.
***
Ульяна стала инициатором сбора бинтов, ваты и других медикаментов. Однажды она сказала ребятам-первомайцам:
– Товарищи! Скоро Красная Армия погонит немцев обратно, наши солдаты придут сюда, и бои будут тяжёлыми. Мы должны помочь нашим бойцам – достать для них бинты, марлю, все медикаменты. И мы должны позаботиться об этом сейчас. Руководство я беру на себя.
Этим занимались в основном девушки. Майя брала йод и бинты у знакомой фельдшерицы. Лиля Иванихина получила от своей старшей сестры Нины, работавшей фельдшером, все перевязочные пакеты, Саша Бондарёва нарезала на бинты марлевую простынь с семейной кровати. Нина Герасимова и Лина Самошина тоже собирали медикаменты. Всё это относилось на квартиру Ульяны.
Она хранила медикаменты в углу кухонного стола. На её дворе в надёжном месте были спрятаны патроны от винтовок и пистолетов. Уже потом, после освобождения Краснодона, родители нашли пулемётную ленту, набитую патронами.
В конце октября и в первых числах ноября среди молодогвардейцев происходил сбор денег на покупку продуктов для передачи арестованным полицией коммунистам. Первомайцы приняли в этом деятельное участие – каждый внёс по 50 рублей. Ульяна и Толя собрали деньги и передали в штаб «Молодой гвардии».
***
Немцы готовились вывезти урожай хлеба в Германию, но им это не удалось – молодогвардейцы по инициативе Олега Кошевого стали по ночам жечь хлебные скирды, и сам он сжёг огромнейшие скирды между Гундоровкой и Каменском. А Толя Попов спалил несколько скирд у хутора Деревечка. Керосин для этого дела они с Ульяной добыли у голодных румын за небольшие запасы еды.


25. «Узнаешь потом...»

Часто к Ульяне приходили её подруги – Лиля Иванихина, Шура Бондарёва, Майя Пегливанова, Лина Самошина и другие. Садились за стол и негромко разговаривали – составляли тексты листовок. А потом Ульяна шла к Толе Попову, где они их утверждали.
Уле казалось, что мать плохо слышит и вряд ли понимает, о чём они говорят, но Матрёна Савельевна обо всём догадывалась – она помнила разговор дочери с её подругой Валей.
Вся работа делалась Ульяной скрыто. Записки и черновики она прятала, а лишнее уничтожала. Она запретила всем в доме подходить к её столу и сундучку и перед тем, как отлучиться, запоминала, где что лежит. И очень сердилась, если кто-то дотрагивался до её вещей. Но сестре Тоне трудно было уследить за своими пятерыми детьми, её годовалая дочка Галя могла убежать и добраться до любой вещи в доме. И, бывало, Ульяна замечала, что кто-то лазил в её столик или сундук, и шла допытываться, кто это был.
– Уля, но это же дети… – оправдывалась Тоня. – Разве за всеми углядишь… Вот будут у тебя свои – тогда поймёшь, как с ними трудно. Что там у тебя такое важное, что нельзя и дотронуться до твоего стола?
– Не спрашивай меня об этом. Узнаешь потом. Но не сейчас.
***
Уже год или больше Ульяна почти не могла ничему радоваться. Но её лицо прояснялось, когда приходили подруги или Толя.
Матрёна Савельевна не знала, что чувствует её дочь к этому серьёзному, вдумчивому юноше – дружескую привязанность или нежность, но при упоминании его имени или при виде его грусть и суровость сходили с её лица, и взгляд её делался теплее…
А мать Толи Таисия Прокофьевна про себя уже называла её «невестушкой», но при Толе ни о чём таком не говорила – он сильно смущался. «Ничего, время всё расставит по своим местам, – думала она. – Они оба ещё слишком молоды…» И понимала, что Толя слишком застенчив и не может признаться Ульяне в своих чувствах. То, что она ему нравится, было видно. Взаимно ли это – Таисия Прокофьевна не знала, но ей хотелось верить, что эта чудесная девушка на самом деле когда-нибудь станет её невесткой. «У них сейчас все мысли об этой войне, – думала она. – А вот выгонят немцев с нашей земли, наступит мирное время – тогда и смогут поговорить о личном…»
***
В конце октября «Молодая гвардия» насчитывала уже около семидесяти человек. Это были ребята из города Краснодон, посёлка Краснодон, посёлка Первомайка, посёлка Семейкино и некоторых окрестных сёл. Прежде чем принять кого-нибудь в организацию, члены штаба проводили беседу с ним, внимательно присматриваясь к новичку.
В записной книжке Ульяны появились новые цитаты, которыми она словно подводила итоги первого месяца подпольной работы и настраивала себя на дальнейшую борьбу:
«"Поделом тому, кто сдался!
Сильным побеждать дано!" Джек Лондон. 21 октября 1942 г.»
«"Смелость города берёт! Дерзайте и не страшитесь препятствий. Смелый человек чудеса творить может, и никакие пропасти ему не страшны". Б. Розов («К незримому солнцу»). 28.Х.42».
«"Плох тот народ, который не хочет быть первым! Только ненависть, не боящаяся идти до конца, способна так отрицать ложь, как надо это для утверждения истины. И чем беспощаднее будет ненависть, тем ослепительнее будет любовь!" Б. Розов. 28.Х. 42 г.»


26. «Ты была для меня идеалом…»

– Товарищи... – сказал как-то Витя Третьякевич, когда у него на квартире собрались ребята из штаба и близкие к штабу. – Несмотря на то, что у нас сейчас много дел, мы не должны забывать о приближающемся празднике