Ульяна Громова

выбежали на сцену, и все узнали их – это были Любка и Сергей Тюленин, уже много раз выступавшие на этой сцене в школьные годы. Она была в длинном и очень широком платье, а он – в нарядном пиджаке и широких штанах.
– О, Люба! Люба! – обрадовались немцы, тоже знавшие Любку как артистку.
Сначала медленно, затем всё быстрее и быстрее она кружилась по сцене, взмахивая юбкой, колыхалась точно былинка в степи, а Серёжка двигался вокруг неё, щёлкая пальцами и ловко раскидывая руки. Довольные немцы с восторгом кричали что-то. Этим номером концерт был закончен. Объявили танцы. А немцы весело общались между собой, потягивая вино.
Ульяна волновалась куда больше, чем Серёжка и Любка, которые теперь уходили на ответственное задание.
– Не беспокойся, – весело сказала ей Любка. – Разве с нами может что-нибудь случиться! Надо только ещё подготовиться…
Она обняла Ульяну, погладила её по руке и вместе с Серёжкой выскочила на улицу.
***
Возвращаясь домой, Уля краем глаза заметила вдалеке два тёмных силуэта – кто-то шёл за ней следом. И насторожилась. Мысли бежать не было: вряд ли сейчас здесь, в Первомайке, по улицам будут ходить полицаи – многие из них теперь в клубе, а остальные поди закрылись в домах. И тут же отлегло от сердца, когда она услышала знакомые голоса.
– Вань, это ты?.. К кому-то из наших идёшь?
– Нет, я в разведку... Уля куда-то пропала, вдруг с ней что случится? Такая тревожная ночь...
– Да, она ушла рано... Мне пришлось задержаться, теперь вот спохватился и тоже беспокоюсь за неё...
– Ульяна Матвеевна в полном порядке! – засмеялась Уля. – Право, не надо было так переживать!
Толя и Ваня Земнухов, обрадованные, подбежали к ней и, идя по обе стороны, довели её до дома.


35. Сожжение биржи

Глубокой ночью Серёжка, Любка и Володька собрались в сарайчике неподалёку от биржи. Все трое были вооружены пистолетами. С помощью принесённых Любой листов бумаги, которые они смазали мёдом, Сергей бесшумно раздавил стёкла и вместе с ней пролез внутрь дома. Улучая моменты, когда часовой уходил на другую сторону здания, Володя подавал им бутылки.
Люба и Серёжка вылили жидкость из бутылок на полы и двери всех комнат биржи. После чего Любка вылезла в окно, а Сергей зажёг смесь и вылез за ней следом.
Здание вмиг запылало. Сбежавшиеся полицейские смогли вынести только небольшой несгораемый шкаф, да и то, наверное, с деньгами, и два стола. Всё остальное сгорело.
...Уля сидела на кухне, не спала. Сильно волновалась. Пробовала читать, но всё время выглядывала в окно. А когда край неба посветлел от зарева, родители проснулись, переговорили спросонья.
– Мама, там пожар... – послышался голос Тони.
– Что же это горит? – спросила мать, войдя в кухню. – А вдруг там дети?
– Детей там нет, а если полицай какой-нибудь сгорит – туда ему и дорога, – ответила Ульяна.
Мать вновь схватилась за сердце: Уля что-то знала, судя по тому, как уверенно она это сказала. И такое беспокойство за дочь овладело ею, что она села рядом, прижала её к себе и обласкала, словно малое дитя.
После пожара немцы стали вновь спешно переписывать население, но народ смог оказать сопротивление, и в итоге угнали совсем немногих.
Так молодогвардейцы спасли от угона в рабство несколько тысяч человек.


36. Другие операции

Немцы, отобрав у жителей Краснодонского района около 500 голов скота, под сильной охраной угоняли его подальше в свой тыл. Группа молодогвардейцев, устроив на большаке Краснодон – Ровеньки засаду, перебила охрану и разогнала скот по степи. После этого полицаи смогли собрать не больше сотни голов.
***
Проезжие дороги стали опасными для немецких машин: молодогвардейцы устраивали засады и громили их.

«Зайдя к Толе Попову, с которым и отыскали Дёму Фомина, захватив с собой пару гранат, автомат и пару пистолетов, мы направились окольным путём в сторону Изварино, – писал в отчёте «Дни подполья» Иван Туркенич. – Дело подходило к вечеру. Запоздавшие прохожие по дорогам боясь, что не успеют устроиться на квартиру до темноты (в тёмное время хождение было запрещено), торопились быстрее добраться до населённого пункта. Подходил удобный момент для охоты. Отойдя на некоторое расстояние от населённого пункта по дороге, оценив обстановку, распределили силы. Дёму с гранатой оставили на дороге, Толю в стороне оставили наблюдать вокруг. Он замаскировавшись, приступил к своим обязанностям, а я залёг неподалёку от дороги с автоматом и в свою очередь замаскировался. Прошло немного времени. Толя подал сигнал приготовиться и вскоре я увидел, что по дороге из Краснодона идёт легковая машина. Дёма сразу же не торопясь пошёл к ней навстречу. Я приготовил автомат на очередь. Когда Дёма, подпустив на некоторое расстояние к себе машину, бросил в неё гранату, одновременно я дал очередь по окнам машины. От взрыва гранаты машина покренившись тупо стала. Я ещё по окнам дал очередь и мигом с Дёмой бросился к ней. Добив двух подраненных офицеров-немцев мы быстро стали забирать оружие, где обнаружили: 3 парабелума, 2 пистолета, немецкий автомат и винтовку шофёра. Оружие забрали и под прикрытием темноты доставили на квартиру Попова, откуда уже было переправлено к нам на склад».

***
Немцы, испуганные наступлением Красной Армии, угоняли пленных на запад. Через город вели пленных красноармейцев. Как же они были измучены! В лохмотьях, голодные, замёрзшие, они двигались из последних сил. Женщины бросали им кукурузные лепёшки, но конвоиры бранью и выстрелами отгоняли их.
Пленных поместили во двор бывшей поликлиники. В тот же день Олег устроил собрание, на котором было решено поделить подпольщиков на три группы и освободить наших солдат.
– Их нужно не только освободить, но и укрыть от полиции, – добавил Иван Туркенич.
Двор был огорожен колючей проволокой, снаружи собралось много народу. Полицейские, охранявшие пленных, не подпускали людей к ограде из колючей проволоки. Но к вечеру некоторые полицаи ушли, и народ стал подходить к ограде, передавать пленным еду.
Обстановка была благоприятная. Ульяна, Люба и Майя подошли к воротам лагеря и заговорили с полицейскими, отвлекли их внимание. А ребята тем временем смешались с толпой и стали оттягивать колючую проволоку наверх и выпускать пленных по одному. За короткое время они освободили около тридцати человек, которых укрыли местные жители. Но вскоре число полицейских пополнилось, и людей отогнали от заграждения.
После этого ночью случилось событие, о котором Иван Туркенич позже писал в отчёте:

«В декабре в наш район пригнали пленных советских бойцов и командиров. Истощённые, полуодетые, они едва двигались. Их поместили в здании Первомайской больницы. Об этом штабу немедленно сообщил Анатолий Попов.
Штаб постановил: освободить наших бойцов из фашистского плена. Я вместе с Земнуховым и Поповым детально изучил обстановку, выяснил, где и как размещены пленные, сколько охраны и где она расставлена.
Под вечер мы заслали Дёму Фомина с ключом и напильником в больницу. С помощью хитрых уловок он проник туда и сумел предупредить пленных.
В три часа ночи мы сняли часового, стоявшего у дверей больницы, а Дёма в то время открыл изнутри дверь и вывел пленных. Их было двадцать человек; спрятать такое количество людей в маленьком городе не представлялось возможным. Полицейские ищейки устроили бы повальные обыски. Самое лучшее для освобождённых было разойтись поскорее в разные стороны и затем пробираться через линию фронта к своим. Так они и сделали».

***
Кроме того, молодогвардейцы обрывали немцам телефонную и телеграфную связь, особенно часто – между Краснодоном и Ровеньками, где были окружная полиция, жандармерия, комендатура и гестапо. Немцы не успевали чинить повреждения. Также ребята вывели из строя мельницы, на которых немцы мололи зерно.
Молодогвардейцы, работавшие по заданию штаба в немецких учреждениях и предприятиях, устраивали там диверсии. Сергей Левашов, работая шофёром в гараже, умело выводил из строя машины. А Юра Виценовский устроил несколько аварий на шахте.


37. Дальнейшие планы

В декабре и здесь, в тылу, было видно, какие поражения терпят гитлеровцы: через город шли их потрёпанные части, солдаты кутались в какие-то тряпки, брели понурые, грязные. Эсэсовцы сообщали везде, что никакого отступления нет – наоборот, после победы на берегах Волги их части идут на отдых. Да только эти солдаты были совсем не похожи на победителей.
– Намазали пятки салом – и бегут, – радовалась Майя.
К середине декабря штаб наладил связь с подпольными организациями других районов, в том числе с «товарищем Антоном» – представителем партизанского отряда.
Любка долго рассказывала ребятам о своей встрече с ним, но никак не описывала его внешность, и все гадали, каким же он был. Одни говорили, что это соратник Ворошилова, пожилой коммунист; другие видели его бородатым партизаном; третьи представляли отчаянным моряком-черноморцем. Все незримо чувствовали его присутствие и поддержку.

«Восхищён вашей операцией! – писал он молодогвардейцам в записке по поводу освобождения военнопленных. – Не столь дерзость и отвага ребят поразили меня, хотя и этим следует восхищаться, сколько умение так завладеть душой народа, что он не менее смело и преданно, чем сами молодогвардейцы, пошёл за ними на немецких бандитов с благородной целью освободить из плена своих русских братьев.
По-большевистски желаю и впредь побольше таких успехов».

Теперь же «товарищ Антон» предлагал молодогвардейцам влиться в его партизанский отряд. Предложение было принято единогласно: здесь, в Краснодоне, гестапо всё больше сковывало действия молодогвардейцев. Новый отряд, собранный Олегом, получил название «Молот». Ребята разделились на группы. Было решено, что первая группа пойдёт на встречу с отрядом 17 декабря, вторая – несколько позже. В первой группе были Иван Туркенич, Олег, Люба, Сергей Тюленин и другие; Ване Земнухову и Ульяне было поручено вести остальных ребят. Перед намечавшимся походом ребята обеспечили семьи молодогвардейцев углём, добытым в заброшенной шахте в степи, и дровами, порубленными из деревянных креплений шахты.
Но поход так и не состоялся: «товарищ Антон» предложил на какое-то время отложить встречу и пообещал прибыть сам в начале января.
Поговорив с Филиппом Петровичем о делах в организации и создании нового отряда, Олег 19 декабря 1942 года написал приказ:

«Приказ по штабу

§1
Каждый член отряда должен хранить военную тайну, быть бдительным и дисциплинированным.
За нарушение вышетребуемого виновный будет подвергаться высшей мере наказания.

§2
Приказ командира – закон.
Полученное задание член отряда должен обязательно повторить и сразу же приступать к его выполнению. Об исполнении доносить по команде.

Комиссар п/о «Молот» Кашук».

Ульяна понимала всю опасность, нависшую над ней и её товарищами: «Молодая гвардия» была теперь большой организацией, почти из сотни человек, и с её ростом увеличивалась вероятность раскрытия её гестаповцами.
В последние дни декабря немцы совсем озверели: в отместку за дела партизан, за свои поражения они стали грабить и избивать местное население.
Партийное руководство разработало план совместного