Ульяна Громова

фотокарточки смотрела пронизывающим и тёплым взглядом Уля.
– А цветы ещё Ульяша сажала, – сказал Матвей Максимович, выглянув в окно. – Они многолетние, каждую весну зацветают.
Нонна подошла к окну и увидела растущие в палисаднике прекрасные, душистые соцветия. «Человека нет – а они цветут…» – подумала она, и сердце сжалось от боли.
Матрёна Савельевна позвала всех за стол.
– Ты им скажи, девочка, чтобы они тебя немножко побелее сделали, – посоветовала она. – Ульяша была светлая, а ты – смуглая.
– Да, я совсем коричневая – так загорела под кубанским солнцем, – ответила Нонна.
Пока она разговаривала с матерью Ульяны, отец положил ей с собой кое-чего с огорода.
– Забегай к нам, – сказала ей Матрёна Савельевна, когда она уходила.
– А как же. Здесь же, поблизости будут съёмки.
Матвей Максимович пошёл проводить Нонну. По её просьбе он сорвал в палисаднике и подарил ей несколько цветочков на память.
Солнце уже садилось. Они шли мимо шахт, взбирались на пригорки, спускались.
– Ты уж больно сурьёзную её не делай, как в романе, – сказал Матвей Максимович. – Ульяша больше в меня была натурой. Помню, когда маленькая была, скакать любила!.. Скачет по комнате – и не остановишь! Петь любила, стишки читать, в хате убирать, а главное – всё книги, книги… А смеяться-то как любила! Бывало, сядем обедать, я ей подмигну – и смеётся! А мать вроде хмурится, мол, ребячество какое!.. А сама рада нашим потехам… Мы с ней, Нонка, оба в молодости дюже гордые были, а всё-таки как-то ужились и сорок годов уж вместе живём…
Нонне было нетрудно исполнить просьбу Матвея Максимовича: она сама была не слишком серьёзным человеком, любила шутки и веселье. И Ульяна в фильме получилась действительно другой – здесь на её лице чаще появляется улыбка, она смеётся над шутками ребят, и т.д. Но всё же, когда это требуется, она становится серьёзной и даже суровой – например, во время совещаний по поводу освобождения военнопленных и поджога биржи. А каким взглядом она смотрит на гитлеровских палачей; сколько презрения в этом взгляде! Ведь когда-то и сама Нонна жила в оккупации, помогала партизанам, прятала их. Перед съёмкой её действительно осветлили – руки, ноги, лицо, шею.
Нонна старалась как можно больше услышать об Ульяне. Она знала: Уля была романтичной девушкой. Такой же она сделала её и в кино. Это особенно ярко проявилось в чтении «Демона» и в исполнении песни «Дивлюсь я на небо...» Обычное состояние Ульяны в фильме – задумчивость, сосредоточенность. Когда уже шёл просмотр фильма, Фадеев сказал Герасимову:
– Если бы я раньше был знаком с Мордюковой, то лучше написал бы этот образ.
Вновь Нонна почувствовала себя второй Ульяной, ведь и для первомайцев они с Ульяной будто стали одним целым – так полюбили девушку жители посёлка. Здесь сыграло роль и то, какой замечательной была Ульяна, и внешнее сходство Нонны с ней.
И, когда на улице слышалось пение:

А я чайничала, самоварничала,
Всю посуду перебила, накухарничала… –

первомайцы выглядывали из дворов, чтобы увидеть вторую Ульяшу: Нонна тоже очень любила петь.
И когда она, придя, отряхивала у крыльца валенки от снега, Матрёне Савельевне, смотревшей на неё в окно, казалось, что это после долгой разлуки вернулась домой её младшая дочь.
Вместе с режиссёром молодые актёры обошли все памятные места Краснодона и его окрестностей: навестили братскую могилу героев, были в музее молодогвардейцев и в школе имени Горького, где учились будущие герои.
Ребята жили в семьях тех молодогвардейцев, которых они играли. И родители Ульяны стали для Нонны родными людьми. Сколько хорошего она услышала об Уле от Таисии Прокофьевны, Анны Степановны, учительницы Зои Алексеевны, от сверстников Ульяны, от всех, кто знал её!
Общаясь с подростками – детьми войны – актёры узнали от них много того, что не вошло в роман Фадеева, и режиссёр постарался восполнить это в фильме. Кроме того, в то время в Краснодоне были Жора Арутюнянц, Валя Борц и Радик Юркин, которые тоже оказали в этом деле большую помощь.
И Нонна поняла, что фильм станет таким же памятником молодогвардейцам, как и бессмертный роман Фадеева. И не только им, но и всей сражавшейся и погибшей во время войны молодёжи.
И после просмотра фильма «Молодая гвардия» родителей Ульяны не покидало чувство, что их дочка осталась жива – как и Нонна, исполнившая её роль.
Ведь такой человек, как Ульяна, не может погибнуть. Она осталась жить в памяти людей, в многочисленных произведениях искусства, ей возвели памятники во многих городах Советского Союза, в честь неё называли улицы, её имя носили многие школы, пионерские отряды и рабочие бригады, и так далее.
И, самое главное, она навсегда осталась жить в сердцах нашего народа.


19 августа – 29 октября 2015 г.